Капля яда (ЛП)

Собрав всю косметику, которой я пользовалась, и побросав ее обратно в косметичку, я встала и поставила ее на комод. Я схватила несколько простых черных туфель на плоской подошве и надела их, прежде чем направилась в гостиную.
— Ты самая лучшая, — простонала я, сделав глоток горячего напитка на кухонном столике, который сварила Лиззи. Впервые с тех пор, как я приехала сюда вчера, заметив полную вазу фруктов, я схватила банан, очистила его, чтобы съесть.
Мой аппетит не включался первым делом по утрам, но осознание того, что мне понадобилась бы энергия, чтобы продержаться до обеда, побудило меня доесть все. Я допила остатки чая, отставив кружку в сторону. Без сомнения, к моему возвращению она волшебным образом исчезла и снова появилась бы чистой. Я могла на сто процентов гарантировать, что он нанял горничную для этого места. Это не было бы оставлено на волю случая.
Найдя свою сумочку на кофейном столике, я переложила все необходимое в карманы джинсов и запихнула несколько учебников, которые мне понадобились, в сумку побольше. Я перекинула ее через плечо, мысленно готовясь к сегодняшнему дню. Мы вышли за дверь, инстинктивно заперев ее за собой, прежде чем вызвали лифт.
Тот же носильщик, который вчера отвез меня в общежитие, ждал снаружи, махнув нам рукой, чтобы мы садились в машину, прежде чем сесть за руль. Он смотрел, пока мы не удобно устроились позади него, прежде чем тронулся с места. Исходя из предположения, я бы дала ему лет двадцать пять.
— Главный вход, да? — подтвердил он.
— Да, пожалуйста, — ответила Лиззи с улыбкой от имени нас обеих.
Она приподняла бровь, переводя взгляд с него на меня, как бы говоря: "Господи, какой он горячий". Я ухмыльнулась ей, потому не могла не согласиться.
Когда мы подъехали к главному входу, я заметила, что там стало намного оживленнее. На самом деле, там было полно народу. Хотя мне это нравилось, хотелось быть забытой среди сотен здешних студентов, как обычный человек, сливающийся с толпой. В количестве было что-то утешительное. В большой толпе людей ты всего лишь жалкий человечек в мире, полном других. Незначительный. Неважный.
Подняв сумку с пола у моих ног и поблагодарив носильщика, я направилась к входу, а Лиззи шла рядом со мной. Я хихикнула над ее разочарованием из-за нежелания портье назвать свое имя.
— Черт возьми, это ты, Милла? — раздался хриплый голос, заставивший меня найти владельца.
Сначала я не узнала этот голос, но когда перевела взгляд, чтобы посмотреть, кто это был, я была ошеломлена. Широкая улыбка расплылась на моем лице, когда я потащила Лиззи за собой, как вторую сумку.
Стоя перед ним, когда он теперь возвышался надо мной, я ответила ему.
— Черт возьми, Дэниел, когда ты, черт возьми, успел вырасти? — я оглядела его с ног до головы.
Улыбнувшись мне, он заключил меня в свои объятия с заливистым смехом, заставив меня сдержать дрожь от резкого движения. К счастью, он не заметил моей внутренней борьбы, и я мысленно похлопала себя по спине за то, что смогла сдержаться и ответить на его объятия.
— Ты поднимал тяжести? — пошутила я, высвобождаясь из его объятий, чтобы посмотреть на него, удивляясь, как за два года он буквально стал в два раза больше. Некогда тощий коротышка-мальчишка теперь был целым миром, отличным от мужчины, стоявшим передо мной.
— Ты хочешь сказать, что я стал сильнее? — он пошутил, чертовски хорошо зная, что так и было. Он заслуживал того, чтобы у него было раздутое эго.
— Вовсе нет, — саркастически заметила я, указывая на его тело. Я положила руку на его бицепс, хорошенько сжав его и почувствовав выпуклость мышц, которые он приобрел. — Нет, никаких изменений.
Говоря больше искренней улыбкой, чем словами, он посмотрел на меня, оценивая.
— Мне сказали, что ты возвращаешься на родную землю. Я скучал по тому, что ты была рядом, — признался он, затронув струны моего сердца.
Когда я ушла, то порвала со всеми своими друзьями, кроме Лиззи, и это было проявлением моей эгоистичности. Не то чтобы я думала, что она легко отпустила бы меня. По какой-то причине она никогда не ставила под сомнение мою потребность прекратить общение с остальными друзьями, предполагая, что что-то оправдывало это, что было недалеко от истины.
 
Возвращение сюда нарисовало у меня на спине большую мишень, и он навис надо мной, наблюдая слишком пристально. Эти дружеские отношения никогда бы не возродились должным образом, по крайней мере, без тонны боли и лжи, застрявших между трещинами. Они тоже были его друзьями, в гораздо большей степени его друзьями, чем моими.
— Рада тебя видеть, — сказала я ему, позволяя своим глазам показать правду в этих словах.
Дэниел всегда был тихим, заботливым мальчиком, из тех, кто слушал и старался заботиться о других. Добрый и внимательный, хотя из-за своего крупного телосложения он казался угрожающим; я билась об заклад, в глубине души он остался все тем же человеком.
— Скоро увидимся, — произнесла я, поднимая сумку повыше на плечо.
Я схватила Лиззи за руку, разворачивая нас, чтобы пройти через вход в вестибюль университета.
Я проигнорировала пристальный взгляд Дэниела и быстро ретировалась. Мне бы задавали вопросы, но я не смогла бы на них ответить. Некоторым людям этого было бы недостаточно, поэтому, пока я не решила бы, что делать дальше, мне нужно было держать свое тело на расстоянии, а рот зашитым.
В фойе было оживленно от множества движущихся тел, все пытались куда-то попасть. Я подошла к карте кампуса, чтобы напомнить себе, куда я направлялась. Переведя дух, я осознала, что сжала руку Лиззи почти смертельной хваткой, только когда она высвободилась из нее, бросив на меня обеспокоенный взгляд.
— Просто нервничаю, — заявила я, потому что это было правдой. Я ненавидела лгать ей, поэтому, рассказав половину правды, я избавилась от чувства вины. — Новый университет, люди, которых я не видела годами… это просто странно.
Кивнув в знак согласия, она указала на район на большой карте кампуса, прикрепленной к стене перед нами, напоминая мне, где проходили мои занятия. Я обняла ее на прощание, пообещав позже встретиться за ланчем возле столовой, и направилась в блок Б. Лавируя между толпами людей, я поймала по пути несколько любопытных взглядов, которые меня нисколько не удивили.
Наследников признавали. Наши фотографии рядом с нашими родителями и прошлыми поколениями были развешаны вокруг зданий, что было прискорбно, если вы хотели спрятаться от своих предков.
Индивидуальные кресла занимали всю ширину класса, а парты соответствовали друг другу, предоставляя каждому ученику отдельную рабочую зону. Слава Богу. Я ненавидела, когда заставляли сидеть с людьми. В передней части комнаты, рядом с дверью, была возвышена сцена с подиумом справа от нее, уступив место массивной белой доске, уже висевшей на стене с надписью "Добро пожаловать на психологию".
Заняв место в середине ряда, на дальней стороне от двери, я села, наблюдая за входящими студентами, которые устраивались на своих местах, пока мы ждали профессора. Наклонившись, я подняла свою сумку, стоявшую у моих ног, расстегнула ее, вытаскивая ноутбук. Я включила его, готовая делать заметки.
Много лет назад я не представляла себе, что получила бы степень по психологии. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, и мой опыт последних лет научил меня по-новому разбираться в людях. Манеры и поведение, в которые впадали отдельные люди, заинтересовали меня. Возможно, это был маленький ребенок внутри меня, цепляющийся за крохотную надежду на то, что для определенного поведения была причина, что у людей, совершающих злонамеренные поступки, были разумные причины. Другая часть моего мозга сокрушалась о моей наивности, нашептывая, что разврат — это выбор владельца.
Люди не одномерны. У всех нас были разные мечты, потребности и стремления. У каждого из нас были страхи или фобии. Каждый человек во всем мире боялся по крайней мере одной вещи. Если они говорили вам, что это не так, они лгали сквозь зубы.