Семь желаний Ани

Кошечек было четыре. Замок им понадобился очень просторный, поэтому в ход сначала пошёл лего, потом — Анины книжки, потом — карандаши, мелки, чашки (по счастью, пластмассовые), ложки, пустые коробочки из-под йогуртов.
— Ну вот, он сломался! — завыла строительница.
Грохот от падения замка по сравнению с её голосом мог бы показаться тихим шорохом листвы.
Аня села на кровати и быстро оценила обстановку. Она — в их общей с сестрой комнате, на верхнем этаже двухэтажной кровати. Всё в комнате напоминает славные деньки, когда Ане и Варе вдвоём ещё не было тесно.
  
Только откуда взялась эта маленькая девочка в розовой пижаме, которая устроила сначала грохот, а потом — вой?
— Почини! Почини! — протянула она ручки к Ане.
— Ты меня разбудила! — возмущённо сказала та, спускаясь вниз по лестнице. Беспорядок в комнате был страшный: словно каждое утро тут рушился игрушечный замок и никто не убирал стройматериалы на место. Среди кубиков, красок, кукол и разрозненных мелких деталей от всевозможных игр виднелись и Анины вещи.
— Я не хотела! — завыла малышка.
— Что здесь делают мои носки? Почему книжки валяются? Как тут оказались солнечные очки? — перечисляла Аня, подбирая с пола свои вещи.
Скандальная кроха, позабыв про развалины замка, отправилась в угол комнаты, к коробке с игрушками. Залезла в неё и затаилась.
Очередные шуточки Лауры. Что же она опять выдумала? Аня просто пожелала быть старшей сестрой, предполагая, что превратится в умную и самостоятельную студентку, которую все ставят в пример младшей. Ума в голове что-то не прибавилось. Поспать бы ещё!
Перешагивая и перепрыгивая через игрушки, она добралась до зеркала на стене. Судя по отражению, Аня ничуть не изменилась со вчерашнего дня. Конечно, она же не просила сделать себя взрослой! Только старшей.
Из коробки высунулась улыбающаяся рожица.
— Я страшное привидение! — заявила малышка. — Ты должна меня бояться!
Она была очень похожа на четырёхлетнюю Варю с того кадра, где сестра сидит между родителями, крепко обнимая их обоих, прижимая к себе, чтобы не делиться с Аней, которая ещё не родилась.
— Варвара, брысь из коробки! — скомандовала Аня. И малышка послушно вылезла, тихонько похныкивая и что-то жалобно бормоча себе под нос.
Ха-ха, роли поменялись. Сейчас кто-то узнает, каково это — быть младшей сестрой!
— Ну-ка, быстро перестала ныть и навела порядок в комнате! — приказала Аня. — Чтоб к моему возвращению тут была чистота!
Она натянула домашний сарафан, надела тапочки и вышла в коридор. Вроде ничего не изменилось. Заглянула в ванную комнату. Если не считать тазика с уточками, корабликами и резиновыми пупсами, стоящего в ванне, тут тоже всё по-старому. Хотя постойте! Всё стало чище, новее: плитка приятного мятного цвета, смесители и душ более современной формы, а ванна даже с джакузи!
В туалете кто-то заботливо предусмотрел полку для телефонов, на которой могла поместиться и книга. Книгу Аня тоже нашла — в стенном шкафу, прекрасно!
Кухня изменилась полностью, но Аня не смогла понять, радует её это или огорчает. С одной стороны, тут и следа не осталось от метлахской плитки и сопутствующих воспоминаний седой старины: всё было новеньким, хромированным, подсвеченным и блестящим. С другой — тут тоже везде валялись игрушки! Бабушка, аккуратно уместившись между пачкой раскрасок и прозрачной пластмассовой коробкой, заполненной игрушечной мелочью, пила кофе вприкуску с шоколадной конфетой. Телевизор на стене (более широкий и плоский) работал беззвучно.
Услышав шаги, бабушка испуганно обернулась, но, увидев Аню, сразу успокоилась.
— Принцесса ещё спит? — тихо спросила она.
— Варя-то? — уточнила Аня. — И не мечтай! Меня разбудила. У неё там замок обрушился.
— Ох! — бабушка откусила конфету, глотнула кофе, поперхнулась. А принцесса уже вплывала в кухню.
— Что на завтрак? — спросила она и стала шарить глазами по столу.
— Ты уже убралась в комнате? — строго спросила Аня.
— Конфета! — объявила Варя и показала пальцем на бабушку. Та одним махом проглотила конфету, залила в горло кофе, продышалась и заворковала:
— Подожди, подожди, моя хорошая, сначала покушаем, а конфетки будут потом.
— В комнату! — рявкнула Аня.
От неожиданности и бабушка, и сестрёнка замолчали.
Варя потёрла глаза, потом посмотрела на старшую сестру — и поплелась обратно.
— Нельзя с ней так строго! — с осуждением в голосе сказала бабушка. — Она же ещё ребёнок.
— Не ребёнок — а свинёнок! — ответила Аня — и отправилась с инспекцией вслед за сестрой.
Нельзя сказать, что Варя совсем ничего не сделала: она собрала пластмассовых кошечек на завтрак рядом с развалинами замка, все машинки выудила из общей кучи и выставила в ряд у двери, так, что Аня, шагай она не так широко, непременно наступила бы на какую-нибудь и въехала в комнату как на роликовых коньках.
— Ты что творишь? — закричала она.
— У кошечек болят зубки. Им нужны волшебные конфеты! — заявила Варя.
А у нее эта зубная тема, видимо, с раннего детства в мозгах засела.
— Быстро всё убирай, или я выкину твоих кошек!
Как же Варя-то справлялась? Кажется, у Ани в детстве игрушек было поменьше, а если она устраивала беспорядок, старшая сестра припрятывала самые любимые из них и не возвращала, пока в комнате не будет чисто.
— Конфеты! — лепетала Варя.
— И конфет не будет!
Аня стояла в дверном проёме и производила больше шума, чем младшая сестра, не задумываясь о том, что кто-то в квартире ещё может спать. Из соседней комнаты, протирая глаза, приковылял дед. Оглядел поле боя.
— Так её, правильно! — сказал он, похлопав Аню по плечу. — Я бы ей и ремня прописал!
— В нашем доме детей не бьют! — а это уже Анин папа подтянулся. Потом, осторожно отодвинув старшую дочку, двинулся успокаивать младшую, ловко пробираясь между разбросанными по полу предметами.
Избалованная наглая малявка получила всё, что хотела. Ей сервировали завтрак. Ей позволили съесть две конфеты. Учинённый ею разгром велели разобрать Ане. А потом началось самое страшное!
Папа пошёл во Дворец на занятия. Бабушка с дедушкой собрались на другой конец города на распродажу зимней обуви и постельного белья. Мама отдыхала от домашнего безумия у себя на работе, на совещании с самым конфликтным заказчиком (который Варе и в подмётки не годился по степени производимого шума).
С сестрой оставили Аню. На прощание бабушка напутствовала её:
— У тебя каникулы, побудь с Варюшей. Прекрасная возможность провести вместе целый день! Погуляйте подольше. Только не бери с собой книжку, а то зачитаешься, и как в тот раз — помнишь?
— Посади её под замок, а сама беги к подружкам! — шёпотом посоветовал дедушка и подмигнул.
— А я всё маме расскажу! — высунулась из-под Аниной руки Варя.
— Дедушка пошутил, — поспешила на выручку бабушка. — Целую вас, мои милые, миллион тысяч раз! До вечера.
Дверь медленно закрылась. Ане захотелось броситься на неё, бить кулаками и кричать: «Выпустите! Спасите! Я не умею и не хочу!!!!» Ладно, это она ещё успеет. Вот её комплект ключей висит на крючке, в крайнем случае можно последовать дедушкиному совету, и пусть мелкая жалуется.
Аня присела за стол, чтобы изучить помятый и закапанный жиром листок, исписанный бабушкиной рукой — «Распорядок Вари». После завтрака там значились умывание, чистка зубов и прогулка.
Варя выглядела чистой. Поэтому Аня умылась и причесалась сама, а Варе собрала волосы в хвостик на макушке.
— Ты хорошо причёсываешь, а бабушка — дерёт! — сообщила младшая сестра. Эта похвала придала Ане сил. Она быстро оделась и хотела было идти на улицу, но обнаружила, что Варя одеваться и не думала, а вместо этого сидит за кухонным столом и заштриховывает раскраски.
  
Аня заглянула в распорядок дня. Там, к сожалению, не было написано, во что одевать ребёнка, поэтому она, скинув кроссовки и расстегнув куртку, сходила в комнату, открыла шкаф, сгребла с Вариных полок побольше одежды и положила перед сестрёнкой на стул.