Соблазни меня однажды (ЛП)

С его бедром между моих раздвинутых ног, по моей коже пробегают мурашки. Мы оба неподвижны, пока мое колотящееся сердце успокаивается, его твердое тело прижато к моему. Только когда он слегка ослабляет хватку и отстраняется, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, глаза, которые видят меня насквозь, глаза, от которых я не могу отвести взгляд. Если ты не хочешь этого делать, уходи.
Я упираюсь ногами в землю и остаюсь на месте, даже когда он полностью отпускает меня.
Деклан смотрит на меня, ожидая. Проходит секунда. Две секунды, и мир между нами загорается.
Думаю, он наклоняется первым, но это могу быть я. Наши губы сплетаются в пожирающем поцелуе. Как будто он зол на то, что я спустилась сюда, и как будто я зла на то, что он расстроен тем, что не может удержать меня здесь. Ни то, ни другое не может быть правдой. Я слишком этого хочу.
Деклан прерывает поцелуй так резко, что я задыхаюсь. Я все еще пытаюсь поймать его, когда он открывает свою красную дверь и снова исчезает за ней, оставляя меня одну в коридоре, шатающуюся и неуверенную, с кончиками пальцев у губ.
Глава 9
Деклан
Она уже трижды за вечер коснулась губ. Пока я смотрю на экран, наблюдая, как Брейлинн крепко держится за край стойки и рассеянно смотрит на ряды стеклянных бутылок, мерцающих в тусклом свете бара, во мне нарастает тревога. До тех пор, пока ее тонкие пальцы снова не поднимаются, и она не повторяет это снова. Каждый раз, когда она останавливается у бара, когда время тихо ждет, а она неподвижна, ее большой палец касается нижней губы, когда она смотрит на мраморную столешницу бара. Если этого было недостаточно для того, чтобы понять, что она думает обо мне, ее взгляд перемещается туда, где я стоял рядом с ней несколько ночей назад. В течение всего вечера, каждый раз, когда она переставала двигаться, я почти уверен, что она думала обо мне. Она хочет этого, может быть, так же сильно, как и я.
Есть миллион причин, по которым я не должен был ее целовать. Ноль причин, по которым я должен был. Кроме того, что я хотел.
Моя кровь стынет в жилах, когда я откидываюсь на спинку стула, а она выходит из бара, неся поднос, полный бокалов для мартини. Если она работает под прикрытием, работает на федералов или просто информатор… то, что я собираюсь сделать, может уничтожить не только меня, но и моих братьев. Мысли о моих племянницах и племянниках, которых я едва видел, мелькают в моей голове. Вся моя семья может пойти ко дну, если я не выясню, кто передавал федералам информацию.
С мрачным видом я отвожу взгляд от экрана, как раз вовремя, чтобы получить электронное письмо. Оно с одноразового адреса.
Ничто не говорит о том, что именно она должна работать под прикрытием.
Единственная строка темы не содержит текста в теле письма. Но есть вложение. Я просматриваю проверку биографических данных и другие документы, которые он обнаружил, большинство из которых я узнал на прошлой неделе.
Нет ничего, что намекало бы на ее участие, но она дружит со Скарлет. Учитывая, что ее отец умер, а Скарлет была рядом, они ближе, чем я предполагал вначале.
Стук в дверь предшествует ее открытию, и мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это мой брат.
— Тебе, возможно, захочется принять в этом участие, — говорит он. Тон Джейса мрачен, и это привлекает мое внимание. Он слегка кивает, когда мой вопросительный взгляд встречается с его.
— Скарлет — лишь одна из них.
Отодвинув стул от стола, я встаю, застегивая пиджак, как будто он имеет какое-то место в том, что должно произойти. Я иду быстро, и Джейс следует за мной, когда я выхожу из своего кабинета. Дверь закрывается, и я запираю ее, прежде чем направиться по коридору. Все это время мое тело медленно немеет.
Она всего лишь одна из них. Наверняка есть и другие.
Сглотнув, я готовлюсь. Это не первый и даже не сотый раз, когда я это делаю, и все же каждый раз есть тяжесть, которая отягощает каждый шаг.
Мое сердцебиение, как и время, замедляется.
— Что еще он сказал? — спрашиваю я про себя, пока брат ведет меня в заднюю комнату.
  
Музыка наверху сегодня громкая, и это так задумано. Дверь открывается с жутким стоном, и я быстро закрываю ее и запираю за собой, прежде чем последовать за Джейсом к задней части, где полка отодвигается в сторону. Скрытая дверь, ведущая в звуконепроницаемую камеру, открывается легким нажатием на замаскированный замок.
Мой пульс учащается, свежий адреналин бежит по моей крови. Вонь мочи — первое, что ударяет меня под флуоресцентными лампами. Челюсть мужчины трескается, когда кулак Сета врезается в нее, и кровь брызжет из его губы.
Голова мужчины качается, его руки связаны за спиной на прикрученном кресле.
В этой комнате многие мужчины выбалтывали свои секреты из разбитых ртов.
Когда Джейс придвинул к себе стул, чтобы продолжить допрос, Сет отступил назад. Его рубашка была запятнана кровью, как и его поношенные джинсы.
— Сколько времени прошло? — спрашиваю я его. Помимо моих братьев, он для меня самый близкий друг.
— Почти три часа, — отвечает он ровным голосом, и главный герой дня не догадается об этом, но за взглядом Сета кроется усталость и беспокойство.
— Я говорю тебе, — начинает мужчина, прежде чем сплюнуть кровь, — я не знаю, кто. — Он тяжело вздыхает, его голова все еще болтается. Джейс поднимает подбородок мужчины, чтобы посмотреть ему в глаза. Оба опухли, в то время как на одной брови зияет рана, а другая опухла и закрылась.
— Я уверен, что ты можешь нам что-то рассказать, — предполагает Джейс, наклоняя голову и призывая мужчину назвать имя или любую информацию, которая могла бы помочь нам обнаружить крысу среди нас.
Меня охватывает жар, когда мужчина всхлипывает. Он чертовски хорошо знает, что умрет здесь, если не сегодня вечером, то рано утром. Это жалко, и это говорит о той стороне меня, которую я долго считал мертвой.
— Я не знаю, клянусь, — говорит он и, опустив руку Джейса, откидывается назад, когда Сет приближается. Скула мужчины сминается под кулаком Сета, и его голова резко откидывается в сторону с резким хрустом. На мгновение я задумываюсь, не сломал ли Сет себе шею.
Агония в сдавленном крике мужчины обещает мне, что он все еще жив. Он воет, и его боль рикошетом отражается от стен этой бетонной камеры. Кроме трех простых стальных стульев, один из которых прикручен к полу в центре комнаты, в скрытой задней комнате больше ничего нет.
— Я не знаю. — Мужчина резко и внезапно вдыхает. Сгусток крови, который он откашливает, заставляет Сета и Джейса обменяться взглядами. Это ненадолго. Этот информатор не продержится и часа. — Они не назвали друг другу имена, — признается он, закрыв глаза и тяжело опустив голову.
Я приближаюсь, хватаю его за подбородок и заглядываю ему в самую душу.
— Сколько? — спрашиваю я.
— Два, — его ответ не заставил себя ждать.
— Оба здесь? Он кивает, бесполезный, слабый кивок, который я едва ощущаю рукой.
— Как долго? — спрашиваю я, и он отвечает: — Годы.
Это мое единственное утешение, когда я отступаю, вытирая кровь с ладони о джинсы мужчины.
Думаю, он не хотел умереть в белой рубашке с невзрачным логотипом, выцветших джинсах и коричневых ботинках.
— Как ты его нашел? — спрашиваю я Джейса, хотя и не поворачиваюсь к брату. Я сосредоточиваю внимание на человеке, которого мы собираемся убить в нескольких минутах.
Как говорит мне мой брат, его ответ уходит на второй план. Все в этот момент возвращает меня на много лет назад. К тому времени, когда я впервые понял, что наши жизни не такие, как у всех остальных. С нами было что-то не так, но мы бы выжили, если бы были друг у друга.
Брейлинн была там, в этом воспоминании. Пока Сет возобновляет свой натиск, пока Джейс кричит, требуя ответов, и обменивает ложь на правду, я вспоминаю момент с ней, когда я уходил из школы. Я знал, что то, ради чего я ухожу, будет преследовать меня. Я остался после школы, чтобы посмотреть на тренировку футбольной команды. Я думал попробовать. На самом деле, я остался, чтобы посмотреть, как Брейлинн работает со спортивными тренерами. Но Джейс написал мне, что он там; что я им нужен.