Гаденыш (СИ)

Хоть разум и шептал ему «не надо».
Омеги губы сладкие, как мед,
Затеяли на Имса наступленье.
Имс понял: никуда он не уйдет!
И совершил с омегой преступленье.
От страсти к Арти альфа умирал.
Как устоять, когда гаденыш рядом?
Он бой с самим собою проиграл,
А разум говорил ему: не надо!
Дал слово Сайто, и забыл о нем,
Когда его ласкали Арти губы.
Да пропади всё и гори огнем!
И пусть к омеге Имса страсть погубит.
========== Я думал погибнуть с честью, но победить – это куда лучше ==========
(Е. Шварц. «Тень»)
В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства (Омар Хайам).
Так и жили. Артур прогонял, но Имс не уходил. Более того, казалось, что, чем больше гнал Артур, тем больше Имс находил причин, чтобы остаться, тем крепче цеплялся за омегу, тем сильнее привязывался.
После утренней демонстрации того, чего Артур сам себя лишил, омега весь день ходил под впечатлением. Имс же хитро улыбался, зная, что еще пара дней, и тот сам приползет за сексом. Никуда не денется. И был прав.
Через несколько дней уже Имс проснулся от ласковых прикосновений к соскам, животу… А уж когда ловкий язык прошелся по всей длине члена, и губы омеги сомкнулись, вбирая в жаркий рот головку, Имс едва с кровати не свалился от вихрем закруживших сногсшибательных ощущений. Он запускал пальцы в отросшие темные шелковистые волосы, гладил плечи, ласкал шею и едва сдержался, чтобы не зафиксировать голову Артура и не начать жестко трахать сладкий рот. Артур выпустил изо рта член с пошлым чмоком.
- Нравится?
- А то ты не видишь? – хрипло спросил Имс. – Еще как нравится. Хочу тебя.
- Не-ет, - довольно протянул гаденыш.
- Арти, садись сверху, - но Арти не торопился, двигал по стволу рукой, вылизывал головку, пристально наблюдая за реакцией. А у Имса разноцветные круги вставали перед глазами.
- Имс, я тебе нравлюсь? – спросил игриво.
- Очень, - просипел Имс, подаваясь бедрами. Омега лизнул мошонку.
- А когда я тебе понравился?
- С первого взгляда, Арти. Вот как договор принес, так и понравился. Сразу.
- Так я же тебя и до этого на двух собеседованиях видел. Тогда что, не понравился? – Имс соображал через силу.
- Не помню я, - шумно выдохнул. – Куда пальцы суешь?
- Ты никогда не был снизу, Имс? – шепнул горячо, обводя языком сжатое отверстие.
- Арти, - рыкнул альфа. Артур хрипло рассмеялся.
- Да не претендую я на твою задницу… хотя хороша, очень хороша. Расслабься, я только языком.
Имс расслабился. И не пожалел.
Почувствовав, что совсем скоро взорвется, резко подтянул к себе омегу и перевернулся.
- Только попробуй сказать мне «нет».
- И что будет? – похабно улыбаясь, спросил Артур.
- Узнаешь, - осклабился Имс. Но омега предпочел не знать, развел ноги и закинул их альфе на талию.
- Давай, - Имс коснулся пальцами входа. – Да подготовился я. Давай уже.
Через некоторое время, снова придя в себя и обретя способность мыслить, Имс не мог не признать, что так, как с Артуром, ему не было ни с кем. И никогда. Что это? Совместимость? Любовь? Имс пока не знал. Омега был молод и красив, и он был Имса. Как бы ни пытался доказать иное. И то, что тот носил его ребенка, только подтверждало принадлежность.
Артур вышел на работу. И если сначала Имс до дрожи боялся реакции Сайто, беспокоясь, как бы бывший любовник не обидел его омегу, то, убедившись, что шеф Артура не трогает, успокоился. Но бдительности не терял. С ним самим Сайто был холоден и по-деловому собран, никаких разговоров на посторонние темы, только четко поставленные задачи и жесткие сроки. И Имс из шкуры вон лез, но справлялся. И редкое, буквально на мгновение, мелькавшее в глазах шефа одобрение, было наградой. С Артуром же Сайто был предельно вежлив и корректен, даже ласков и доброжелателен, но границ не нарушал, за это Имс мог поручиться. Следил, грешен.
Они ругались. О, как они ругались! Орали так, что соседи колотили по батареям. Но недолго. Обычно ссоры завершались двумя разными способами. В случае победы Имса, ввиду его неоспоримой правоты, Артур быстро оказывался лицом в подушку и с высоко поднятой задницей. Однако гораздо чаще гаденыш поджимал тонкие губы и смотрел глазами, полными слез, заставляя Имса чувствовать себя полнейшим ничтожеством. И Имс, перекурив под открытой форточкой в кухне (в комнате ни-ни, кара неминуема) и чуть-чуть успокоившись, шел мириться. И иногда даже бывал прощен. Тогда Артур оказывался в той же позиции, что и при победе альфы. В противном же случае Имса ждал короткий неудобный диван, ровно до тех пор, пока Артур не засыпал. Потом он, прикрывая подушкой стратегически важное место, бочком, на носочках крался в спальню и ужом заползал под одеяло. И утром неизменно просыпался в обнимку с Артуром.
  
Только в этот раз все было иначе.
Таким злым Имс, казалось, не был никогда.
- Как ты мог? – выкрикнул, туша в раковине очередную сигарету. – Как ты мог пойти без меня?
- А что такого-то? Я тебе фотографию принес, - и Артур протянул бумагу с темным изображением. – Альфа…
- Ты же знал, что я тоже хочу пойти. Это мой ребенок, и я, черт возьми, имею право сопровождать тебя на УЗИ, - изображение Имс, не глядя, засунул в карман джинсов.
Артур поморщился.
- Не ори, он тебя слышит и брыкается.
- И ладно бы ты один пошел, - остановиться Имс уже не мог. – Но с Сайто?
- Мне было страшно, он предложил поддержку – я согласился. Имс, в чем проблема-то? – Артур осторожно опустился на стул и огладил небольшой животик.
- Ты не понимаешь? – сощурился Имс. – Совсем не понимаешь, - сказал утвердительно. – Это мой ребенок, и это я, черт побери, должен сопровождать тебя. Я!
- Ты меня достал, - устало сказал Артур. – Извел уже своими придирками.
- Я извел? – опешил Имс. – Да с тобой же жить невозможно, у тебя семь пятниц на неделе. И характер такой…
- Какой?
- Гадкий у тебя характер. И сам ты знаешь, кто?
- Кто?
- Гаденыш.
Артур степенно сложил руки на животе и процедил.
- А тебя никто здесь не держит. Не нравится – вали.
И доведенный до крайней точки кипения Имс поддался на провокацию.
- А вот и уйду.
- Да иди, иди, - кивал Артур.
Стук по батарее стал последней каплей.
- И уйду, - Имс схватил с вешалки куртку, сунул ноги в первые попавшиеся ботинки и, громко хлопнув дверью, выскочил на улицу.
Злость и обида гнали Имса вдоль проспекта. Он шел, ссутулившись, не замечая снега, легкого морозца, людей, витрин. Через некоторое время руки замерзли, и он сунул их в карманы. И, встав под ярким фонарем у входа в торговый центр, вытащил из кармана чуть помятую забытую картинку.
Ребенок… на картинке был его ребенок. Альфа, сказал Артур, а Имс даже не сказал ничего, ослепленный негодованием, не показал, как рад. Отчего-то вся ссора, все высказанные претензии показались сущей глупостью по сравнению с чудом, что свершалось внутри его омеги. Чудом новой жизни. Пока еще совсем маленькой – всего-то половина срока, но уже такой нужной и безмерно любимой.
Имс глубоко вдохнул морозный воздух и решительно шагнул в холл центра. Огляделся и бодро зашагал в отдел товаров для детей.
И застыл, пораженный.
- Могу я вам помочь? – обратился к нему продавец-консультант.
- Мне нужно, - Имс захрипел, прочистил горло, - мне нужно все для новорожденного.
- Все-все? – улыбнулся молодой омега.
- Все-все, - подтвердил Имс.
- Кто малыш, знаете?
- Альфа, - губы сами собой растянулись в гордую улыбку. Консультант улыбнулся в ответ.
- Значит, смотрите. Вам нужны будут пеленки, кофточки, штанишки, подгузники, боди, костюмчики, пинетки, чепчики, - у Имса голова пошла кругом. – Кроватка, а к ней матрац, мягкие бортики, несколько комплектов белья, клеенки и одеяла. А вот тут есть совершенно восхитительный балдахин, - Имс ходил за консультантом со стремительно заполняющейся тележкой.