Город из воды и песка (ЛП)

— Ну вот пусть Вольф за тебя и замолвит словечко.
— Я не понимаю, ты, что ли, меня под Вольфа подкладываешь? — усмехнулся Войнов. — А тебе какой интерес?
— Или Вольфа под тебя? — прыснул Ренат. — Это вы уж сами решите. Дело молодое…
— Ох, Ренатик, в тебе сутенёр умер, — выдохнул Войнов.
— Ну почему же сразу «умер»? Я ещё могу всё переиграть. Начать другую жизнь. Что мне мешает, а?
  
— Тебе — ничего.
— Ну так приедешь? Я тебя тоже давно не видел. Соскучился. Не болтали, не секретничали с тобой туеву хучу лет.
— Не стряпали заговоры против Тёмыча.
— Ну, ха-ха, в том числе. Приедешь? Я баню сделаю.
— Какую баню? Тут без бани жара стоит.
— Ну ты же знаешь, какая у меня баня. Там в любую погоду благодать. И потом, идёт арктический фронт, не слышал? Ночью резко похолодает. Завтра не будет жарко.
— Наконец-то.
— Ну так приедешь? Давай, решайся.
Войнов всё ещё сомневался. Но с другой стороны — что он теряет? Баня и правда у Рената была шикарная, да и самого Рената он давно не видел. Сменить обстановку тоже не помешало бы. Хоть на денёк. С Вольфом надо было бы поговорить насчёт командировки. А то Тёмыч его и правда не отпустит. Ну а если они и решат с Вольфом друг другу подсобить, так, по старой дружбе за хуи подержаться — так, может, оно только к лучшему? Вольф — хороший мужик. Войнову он нравился, чисто по-человечески. Младший партнёр их немецкой фирмы-побратима, трудоголик с острым дефицитом времени не только на отношения, но даже на секс. Ну прям почти как сам Войнов. Ха-ха. Умора. Сдохнуть от смеха.
— Приеду. Чёрт с тобой, — решил Войнов.
— Вот и умница.
— Народу много будет?
— Да нет, ещё пара-тройка человек. Да ты почти всех знаешь.
— Раньше двенадцати не приеду. И не трезвонь мне, понял? Поспать дай хоть один день в неделю.
— Да всё, всё, Ник, иди спать. Прям щас приедешь — и в койку. А завтра ко мне.
— Давай, до свидания.
— Жду. До завтра.
Глава 7. Друзья и любовники
Рената Войнов знал уже лет пятнадцать, наверное. Ещё с Вышки. Учились вместе. Ренат только был на год старше, хотя учились они на одном курсе. Ренат брал академ, а познакомились они уже на втором и с тех пор так и зависали вместе. Пуд соли, можно сказать, съели. И, хотя по характеру были совсем разные — вместе им было как раз то, что надо. Свои люди.
Ренат был безбашенным. Сколько Войнов его знал — всегда таким был. Отжигал, ещё будучи студентом, — мама не горюй! Войнов был уверен, что и в школе он родителям спокойно спать не давал. Но в школьные годы они знакомы не были, а студенческие провели бурно! Вернее, как — Ренат отжигал, а Войнов его вытаскивал. Конечно, Войнов тоже порой приключался, но только без ущерба для учёбы. Он ведь был на бюджете и поступил своей головой, а удержаться в Вышке — это надо было по-настоящему вкалывать. Ренат же вкалывать не любил, впрочем, ему и не надо было — схватывал всё на лету, память феноменальная, только ему та учёба нахрен не сдалась. Сдалась родителям. И ничего с этим поделать было нельзя. У них с отцом был договор, что Ренат оканчивает Вышку, а дальше его ждёт тёпленькое местечко. Отец пристроит. Отец, на минуточку, сам профессор в Вышке. Поэтому всё было схвачено. И что бы Ренат ни творил, как бы ни забивал на учёбу, а без диплома таки не остался.
Зная характер и свободолюбие Рената, Войнов всегда удивлялся, как получилось так, что отец заставил того пойти по собственным стопам. Но на эту тему Ренат не откровенничал. Да, договор был. Где-то Ренат по-крупному накосячил, ещё будучи старшеклассником. Что там было, Войнов не знал — Ренат не распространялся, — но было ясно, что этот косяк позволил отцу долгое время держать сына на крючке.
Единственное, что Войнов знал, так это то, что у Рената был взрослый сын. К тому моменту, как они выпустились, сыну уже лет семь-восемь исполнилось. Но Ренат с ним не общался: ни с ним, ни с матерью ребёнка отношений не поддерживал. Войнов догадывался, что за всем этим скрыта какая-то семейная тайна, но никогда не допытывался, не в своё дело не лез.
А так, после выпуска Ренат очень быстро женился, так же быстро одного за другим настругал ещё двоих сыновей и так же стремительно развёлся. Опять же, зная характер Рената, это не было неожиданностью. Но, видимо, того хотели родители. И как знать — может, это тоже было частью договора? Сын обеспечивает родителей внуками, и на этом они оставляют его в покое, потому что Ренат и верность являлись вещами разнополярными. Вообще, Ренат и семья — это было последним, что следовало ставить рядом. Ренат и авантюры, Ренат и тусовки, Ренат и безбашенные идеи, Ренат и друзья — вот где стоило ставить плюсы, а семейная жизнь, очаг, забота, умиротворение — это было не про него. Кто-кто, а уж Ренат никогда не был образцом добродетели. Он заводил любовников и любовниц стремительно и расставался с ними так же — в мгновение ока. И всем это было прекрасно известно. Его неразборчивость в межличностно-половых, так сказать, связях поражала. А ещё поражало то, что при такой «ветрености» другом он как раз был что ни на есть разборчивым и настоящим. И человеком был настоящим, готовым всегда прийти на помощь. Да, не без подколов и приколов — но рядом оказывался всегда, когда был нужен. А для Войнова, понятно, именно это являлось в их отношениях самым ценным. За это он Рената любил до ужаса. Поэтому был готов и раньше, и сейчас прикрывать перед отцом. Да и вообще на край света за Ренатика был готов — чего уж там! Дружбу дружить — не поссать выйти, выражаясь словами Рената.
Естественно, Ренат о Войнове всё знал. Они вообще друг о друге всё знали. Но никогда вместе не спали. Нет. Дружба превыше секса. Да и как партнёров друг друга они не рассматривали. Дружба ведь появилась раньше. И дружба была священна.
А что касается Вольфа — тут было всё гораздо прозаичнее. Совместный проект. Два месяца в Гамбурге пролетели как один день. Войнов вспоминал их с теплом и радостью. Работы было дохрена, но какой Гамбург потрясающий город! Да и с Вольфом было работать одно удовольствие. Они понимали друг друга с полуслова. Верно, ещё и потому, что Вольф горел работой (тогда его только сделали младшим партнёром и он натурально «рвал жопу»), а Войнов привык всё делать на совесть (и ему в тот момент тоже, кстати, светило повышение). Войнов вообще любил работать с немцами. Ему была близка их педантичность и нравилось чёткое планирование. Он так же ценил качество и результат. А ещё ему нравилось, что с немцами он чувствовал себя свободнее, легче. Само то, как построена была работа, налажено взаимодействие между сотрудниками, делало Войнова увереннее. Никогда не возникало чувства, вот как с боссом, с Тёмычем, да и с доброй половиной тех, кто успел забраться на ступеньку выше Войнова: «Я начальник, ты дурак», «Молчи и делай. Вот когда дорастёшь, тогда и будешь разговаривать». Войнова это бесило. Субординация, слепое подчинение, авторитарный стиль руководства.
У Войнова за плечами была немецкая спецшкола, после института — стажировка в Германии. С работой там в тот момент не сложилось, но после, когда Войнов уже работал на Тёмыча, — пошло. Правда, Тёмыч бесился, когда «отдавал» Войнова, ну прям кусок как будто от ляжки отрывал, честное слово! Но кого было ещё отправлять? Босс знал, что Войнов справится лучше всех, но пальцы всё равно гнул — не мог упустить такой возможности.
Ренат Вольфа знал, ещё когда тот был студентом у отца (отец одно время преподавал в Германии), потом в силу того, что все они «сидели в одной лодке» под названием мир инвестиций, бондов и облигаций: камернее, разве что, мир кино, ― где волей-неволей все знакомы друг с другом, нет-нет да и пересекаются. Так вышло и здесь: Ренат знал Вольфа, Вольф стал работать с Войновым, а Ренат с Войновым были не разлей вода. Такие дела.
  
О том, что у Войнова с Вольфом случился секс, Ренат знал, естественно. Это не было чем-то суперсекретным. Ну переспали пару-тройку раз — с кем не бывает? Вольф в тот момент только расстался с парнем, Войнов тоже был один — почему бы, собственно, и не да? Обетов не давали, в верности не клялись. На совместной работе это вряд ли отразилось — там и так всё было зашибись. Укрепило, разве что, межнациональные связи. Отлично сработались, отлично ладили, пару раз переспали. Вот и вся история. Войнов всегда был рад видеть Вольфа. Вольф, как надеялся Войнов, тоже.