Адмирал Империи 42 (СИ)

— Вы оба, впрочем, как и ваши люди, достойно сражались и отчасти достойно себя вели, но в данной битве проиграли, — продолжал я. — То, что вы сдались и благоразумно приказали сложить оружие всем остальным — я это оценил. То, что вице-адмирал Красовский пошел на сотрудничество с нами и помог захватить крепость Кронштадт, я тоже беру во внимание…
— Значит, вот кто открыл центральные пневмо-ворота⁈ — с ехидством посмотрел на своего адмирала, Винс Моро. — А теперь стоя здесь пафосно рассуждает о чести и достойной смерти настоящего воина! Что же вы не приняли эту самую смерть, когда вас брали в плен, а господин командующий?
Александр Михайлович молча исподлобья прожег ненавидящим взглядом своего болтливого капитана-командора, но удержался от ответа.
— Абсолютно уверен, что господин Красовский помогал нам не из-за страха за собственную жизнь, — сказал я, смотря в глаза Александра Михайловича, которого я действительно знал очень давно, но о высоких моральных качествах этого человека до последнего момента не подозревал. Я и в самом деле был крайне удивлен поведению Красовского, который со слов Таси защитил ее в конфликте с османами. Да и в остальном Александр Михайлович своим так называемым сотрудничеством очень сильно помог выполнить нашу миссию, и на этапе когда дал нам ключи доступа к системам безопасности крепости, и вот сейчас — когда приказал своим штурмовикам сложить оружие. Как вы понимаете, все это я не мог ему сейчас не отплатить той же монетой.
— Что же, если не страх? — покривился капитан Моро, в свою очередь полностью разочаровавшись в командующем 10-ой «линейной».
— Скорее всего, ваш адмирал сделал это, понимая, что под моей защитой императорская семья будет в большей безопасности, — предположил я, хотя сам особо в это не верил, но не стал показывать свои сомнения, старясь вернуть авторитет Красовскому в глазах его подчиненных. — Александр Михайлович был и остается имперским адмиралом, хоть и служит Империи, так скажем, очень своеобразно. Жизнь и свобода государя-императора для него не пустые слова, только поэтому он и пошел с нами на сотрудничество. Я очень рад тому, что господин Красовский поступил достойно…
— Оставьте лирику, Васильков, — огрызнулся Красовский, которому с одной стороны были приятны мои слова, а с другой, он старался сейчас играть роль обиженного и оскорбленного.
— Хорошо, никакой больше лирики, — улыбнулся я в ответ. — Итак, вы и ваш «храбрый» капитан-командор с этой минуты свободны. Ваши «морпехи» также будут освобождены, конечно же, только после того, как мы покинем терминал станции, чтобы ни у кого из них не возникло желания выстрелить нам в спину или напасть из-за угла…
— Могу поклясться в том, что никто из моих подчиненных этого не сделает, — медленно и с расстановкой произнес, явно пораженный благородством своего врага, Александр Красовский.
— Я же говорил, что он святой, — толкнул своего командующего в плечо Винсент Моро.
— Александр Иванович, что нам делать со всеми этими псевдо-министрами? — спросил меня, подошедший в этом время к нам Яким Наливайко.
Я посмотрел на перепуганную кучку трясущихся от страха и жавшихся друг к другу сановников, взятых в плен Якимом и Наэмой.
— Прихватим господ министров с собой на всякий пожарный, — ответил я, давая приказ своим штурмовикам с «Одинокого». взять под руки профессора Гинце, которому явно была нужна срочная медицинская помощь. У меня на крейсере в регенерирующей капсуле медики старика быстро подлатают…
— Добро, — кивнул Яким, повернулся и громовым голосом крикнул штурмовикам, находящимся сейчас в зале:
— Всем строиться, покидаем жилой модуль через главный вход. Щитоносцам взять полукружие и охранять императора, как своего собственного ребенка! Все поняли⁈ Тогда пошли…
Мадьяры, отряд которых мне для захвата станции передала Доминика Кантор и которые так помогли в рукопашной, молниеносно выполнили приказание Наливайко, и вся процессия быстро двинулась к дверям. Я шел рядом с великой княжной, которая продолжала вести под руку своего брата…
  
— Ну и что ты там обо мне протявкал⁈ — подбоченившись, спросил Александр Михайлович Красовский, грозно глядя на своего капитана-командора, когда они остались одни в опустевшем помещении.
Быстро соображающий в критических ситуациях Винсент Моро предпочел не отвечать, а со всех ног бросился вслед за выходящим из отсека отрядом «северян». Красовский сам под впечатлением от всего происшедшего даже не стал его задерживать, вице-адмирал устало опустился на одну из ступеней лестницы и печально посмотрел на жалкие остатки своего отряда. Его верные солдаты растерянно смотрели на командующего, мало что понимая в происходящих событиях…
* * *
Когда наша группа двигалась по широкому коридору, ведущему из бокового крыла жилого комплекса станции к ее центральному корпусу, мое переговорное снова заговорило. На связи был контр-адмирал Зубов.
— Похоже, атакующим нас князьям не так нужна победа, как желание во что бы то ни стало попасть внутрь крепости, — усмехнулся Демид Александрович. — Эти ребята маневрированием пытаются оттеснить наши корабли подальше от ворот, но не ввязываются в тяжелый ближний бой. Действуют наскоками, как космические кочевники…
Из сообщения Демида я понял, что целью Трубецкого и князя Михаила Князь было, проникнув за «зеркальные» стены Кронштадта, как можно быстрей добраться до обитаемых модулей станции и взять под контроль императора. Это желание князей просматривалось в их действиях невооруженным взглядом. Дополнительным стимулом являлось — техническое хранилище, которое было до отказа забито контейнерами с имперской казной, и хоть открыть эти сундуки с сокровищами наши князья не могли, но одно лишь обладание столь огромным богатством, являлось великолепным стимулом, чтобы изо всех сил рваться внутрь…
— Сколько там контейнеров с империалами? — спросил я у Якима, кивая в сторону громадного модульного здания хранилища, которое было видно из панорамных окон коридора по которому мы сейчас шли.
— Несколько сотен, но это только то, что я видел собственными глазами на первом верхнем ярусе, — ответил тот, качая головой и прицокивая. — Несметные богатства, дружище, просто несметные!
— Ладно, будем надеяться, что эти жадные до денег скупердяи из древних аристократических родов клюнут именно на бриллиантовые империалы и хотя бы на время оставят нас в покое, — сказал я и включил обратную связь с Демидом:
— Я не хочу подвергать наши подразделения лишним потерям в уже ничего не значащем сражении. Поэтому, контр-адмирал Зубов отводите в сторону корабли и не препятствуйте входу в крепость эскадрам князей. Пусть наши противники заводят свои корабли внутрь «сферы» — Кронштадт с этой минуты нам больше не нужен. Повторяю — не мешайте им это сделать, берегите наши экипажи… Хорошо ли вы меня услышали?
— Это абсолютно непонятный для меня приказ, но и его я выполню беспрекословно, адмирал, — после секундной паузы ответил мне Демид Зубов.
Спустя десять стандартных минут у большой широкой лестницы центрального входа основного модуля, по которой наша группа уже спускалась к, стоящим внизу на площадке нескольким десяткам шаттлов, прямо у нас над головами раздался рокот двигателей и огни приближающихся к станции крейсеров. Так близко к жилым модулям боевым кораблям подходить было запрещено, но кто же мог сейчас помешать им это сделать.
Кстати сказать, во время захвата станции моих отрядом, Яким на своем линкоре «Императрица Мария» вот так же близко подлетел к жилым модулям, уничтожив при этом половину прекрасного сада в его внутреннем дворе, закрытом гравитационным атмосферным колпаком. Я тогда отругал Наливайко, потому что тот мог своими действиями погубить огромное количество невинных людей, которые рисковали попросту сгореть заживо от пламени двигателей огромного боевого корабля. Однако гражданских к тому времени на внешних площадках и пирсах комплекса уже не было, и от выходки нашего лихого кубанского казака в итоге к счастью никто не пострадал…