Пипец Котенку! 4 (СИ)

— Да, я тоже его видела, пока умирала, — Жанночка отлипает от меня и размазывает по щекам слёзы вперемешку с кровью. — И я, ну… согласна.
— Совет да любовь, — усмехается Люсиль и тоже выпрямляется. — Ну, что теперь? Получается, ты теперь князь, Ярослав?
— Получается, да, — сажусь и смотрю на обезглавленное тело Корсакина. — Только надо сделать так, чтобы никто не узнал, как на самом деле умер Павел Егорович.
— Оставь это мне, — всхлипывает Жанна. — Наложу иллюзию, никто ничего не поймёт.
— Славно, — киваю я. — Тогда осталось последнее, с чем надо разобраться. Точнее, с кем.
— Герцог? — одновременно спрашивают девушки.
— Он самый.
Подтягиваю к себе Шиповник и крепко сжимаю рукоять. Наслаждаюсь огромной силой, скрытой в мече. На лице сама собой возникает злобная ухмылка:
— Теперь этот ублюдок мне за всё ответит.
 Глава 17 
'Кровавые Слепни всегда добиваются цели.
ВСЕГДА!
Не думай, что мы закончили, Китцхен. Ты ответишь за смерть моих друзей'.
Вот такое письмо я получил от своего любимого друга герцога Бремзина. К сожалению или к счастью, но имперские войска догнали его до российских границ. Всех прочих Слепней перебили, но сам Рихард смог сбежать в Монголию, и преследовать его не стали.
Сбежал так сбежал, что поделать. Я бы с радостью сам отправился в погоню, но у меня и без того дел хватает.
Печально, что проблема остаётся нерешённой. Однако тратить силы на то, чтобы отыскать герцога, я не буду.
Сам придёт. Письмо тому подтверждение.
Моё поместье пострадало от нападения Слепней гораздо меньше, чем я думал. Я представлял себе выгоревшую Котёновку, разрушенный дом и руины вместо гостиниц.
Оказалось, что пожара почти не было, а что пострадало — так это пара заброшенных зданий, которые мы так и так собирались сносить. Наёмники, сами того не подозревая, оказали мне услугу.
Предстояло заняться ремонтом, но деньги у нас есть, так что не проблема.
Грозин сделал всё необходимое, чтобы я как можно быстрее вступил в княжеские права. И похоронами Корсакина тоже занялся лично.
Собственно, именно сегодня они состоятся. Прибудут все или почти все алтайские аристократы. И они будут знать, что именно я наследник титула.
Так что выглядеть надо подобающе.
— Великий Огурчик! — восклицает Жанна, когда я спускаюсь в гостиную.
Алиса одобрительно кивает и кокетливо прищуривается:
— Великолепно выглядите, князь.
— Спасибо, дорогие, — оглядываю себя в зеркало. — Вы тоже сегодня прекраснее, чем обычно.
На мне классический фрак чёрного цвета и такого же цвета рубашка. Галстук решаю не надевать, ну его нафиг. Терпеть не могу эту удавку.
Не уверен, что мне так уж идёт чёрный. Но, как-никак, на похороны едем, надо соответствовать.
Алиса надела платье глубокого тёмно-фиолетового цвета. Жанна облачилась в чёрный юбочный костюм, а на голову нацепила шляпку с вуалью.
Она здесь единственная, кто действительно горюет по князю. Несмотря на то, что произошло, у неё осталось полно тёплых воспоминаний о Павле Егоровиче. Всё-таки она знала его с детства, и долгие годы князь заменял ей отца.
— Правда не страшно, что я останусь дома? — раздаётся женский голос за спиной.
Оборачиваюсь и не могу удержаться от улыбки. Светочка, красавица моя. Хоть она и выглядит нездоровой, всё равно красавица.
— Конечно, не страшно, — говорю я и вытягиваю руки. — Иди обниму.
Светик послушно подходит и прижимается ко мне. Тёпленькая моя, мягкая девочка. Так бы и держал тебя.
После того как Рихард сбежал из России, проклятие потеряло силу. Не полностью, но достаточно, чтобы Люсиль смогла его снять.
Так что Свете больше ничего не угрожает. За исключением токсикоза и прочих проблем беременности. С ребёнком, как сказал целитель, тоже всё в порядке.
— Ваше сиятельство, — в комнату заглядывает Грозин. — Пора отправляться.
— Угу, поехали. Пока, Света. Не скучай тут без нас.
— Жене графа Котова скучать не приходится, — с улыбкой говорит она.
 
— Князя Котова, — поправляет Алиса.
— Ещё нет, — говорит Василий. — Но уже почти, дорогие дамы. Скоро вас всех можно будет поздравить с новыми титулами.
— Кроме меня, — бурчит Жанна. — Когда свадьба-то?
— Ты то не хотела жениться, теперь торопишься! — смеюсь я. — Будет свадьба, не переживай. Думаю, что после получения титула. Станешь сразу княгиней. Ладно, поехали! Отправим дедушку в последний путь.
Похороны проходят славно. Народу съезжается действительно много, но пафосных речей никто не произносит. Князь Корсакин был затворником, немногие были знакомы с ним лично. Приехали лишь потому, что так положено.
Жанна единственная, кто плачет на похоронах.
Но со своей задачей она, тем не менее, справляется великолепно. Иллюзия работает, и нельзя сказать, что в гробу лежит обезглавленное тело. То есть, тело лежит вместе с головой, просто немножко отдельно.
Как только гроб уносят в фамильный склеп, гости одновременно поворачиваются ко мне. Ну да, понятно. Ждут речи или типа того. Всхожу на крыльцо княжеского поместья, Алиса и Жанна встаю на ступеньку ниже. Гвардейцы Окуневых, сегодня надевшие форму с моим гербом, выстраиваются за спиной.
Обвожу собравшихся взглядом и говорю:
— Здравствуйте. Как вы все знаете, Павел Егорович сделал меня своим наследником. Я теперь ваш князь. Пока что неофициально, но все тонкости будут улажены за несколько дней. Поэтому я жду от вас клятвы верности, а кто не согласен — заявите об этом здесь и сейчас. Разберёмся.
— Как разберёмся? — недовольно тявкает барон Сурков. — Вы что, нам угрожаете?
— Никаких угроз. Спокойно, дорогой мой, спокойно разберёмся, — говорю я.
— Конечно, если не хотите снова выйти со мной на дуэль, — фыркает Алиса.
Сурков краснеет и опускает глаза, что-то бурча под нос. По толпе дворян проносятся еле слышные смешки.
— Значит, никто не против? Замечательно. А где граф Смородин? Даниил, вы здесь?
— Да, ваше… высочество, — блондин выходит вперёд и изящно кланяется.
— У нас с вами осталось нерешённое дело. Помните, как вы убили моего водителя и уничтожили машину?
— Признаю, что это был импульсивный и глупый поступок, — кается Смородин. — Я уже сообщил господину Грозину, что готов оплатить все издержки, включая моральный ущерб и компенсацию семье погибшего.
— Но сделали вы это только тогда, когда узнали о смерти Павла Егоровича, — давлю я. — Думали, что можно избежать ответственности?
— Простите, ваше…
— Вызываю вас на дуэль! — перебиваю я. — Это и станет платой за моральный ущерб.
Воцаряется тишина, и все смотрят на Даниила. Он поджимает губы и выпячивает двойной подбородок:
— Вызов принят. Шпаги, прямо сейчас.
— Великолепно! — я сбрасываю пиджак. — Давно хотел опробовать свою шпагу в деле.
Речь о том оружии, которое подарил мне Олег Окунев, когда я получил титул графа. Классная шпага, буду рад воткнуть её в Смородинку.
К сожалению моему и зрителей, поединок заканчивается быстро. У меня такое ощущение, будто блондин поддаётся. Понимаю, неохота ссориться с новым князем, и так успел накосячить.
Ну и ладно, фиг с ним. Немного звеним шпагами, а потом я чиркаю остриём по щеке Смородина. Кровь пущена, конфликт исчерпан. Хватит. Раз уж граф признаёт меня как своего сюзерена, не буду мучить.
— Отличный поединок, князь, — кланяется Даниил.
— Давай без лести, — морщусь я. — Ты поддавался.
— Ни в коем разе, ваше высочество!
— Я пока что «сиятельство», а не «высочество». Тьма с тобой, прощён. Но за машину и гибель водителя всё равно придётся рассчитаться.
— Да, конечно…
Так и заканчиваются похороны Павла Егоровича Корсакина.
В тот же вечер раздаётся звонок мобилета. Смотрю на экран и хмыкаю. Быстро. Хотя ничего удивительного. Человек, несмотря на молодость, могущественный.