Единственный путь (СИ)

 Даже спустя третьи сутки я не могу думать об этом так просто. Сказать проще, чем подумать.
 — Когда ваш друг проснется, он обязательно выступит перед судом. Высшее руководство решит, как с ним поступить.
 — Я… Я еле вызволил его из лап смерти! — срываюсь на крик.
  
 — Взломали защиту корабля одним нажатием пары кнопок на дисплее, так что двери везде, в каждом отсеке, были открыты на целые два часа, прежде чем мы решили ситуацию? — интересуется он, хмурясь. — Вам повезло, что двери в космос закодированы! Как вы вообще вскрыли первый слой защиты?..
 — Везение? — развожу руки.
 — Гений? — усмехается одним краем губ.
 Я отхожу от него. Этот парень меня немного пугает. Он молчаливый, и я никогда не могу понять, о чем именно он думает, потому как… за эти полчаса я увидел больше эмоций на его лице, чем за все семьдесят два часа до этого.
 — Мистера Гроумена убил ваш друг. Этого не изменить, как ни старайся. Так что нам просто придется после того, как он придет в сознание и сможет принять свое наказание, представить его высшему суду.
 — Нам?..
 Он приятный. От него волнами расходится сила и власть, даже какое–то умиротворение, но я совершенно его не понимаю.
 — На сегодня посещение закончено. Уходите, — он чуть ведет рукой, и я киваю, удаляясь, а он возвращается к изучению каких–то материалов на мониторе своего компьютера.
 Пока иду по коридору корабля до медицинского отсека, ко мне успевает присоединиться мой любимый АйПи.
 — Этот мужчина… Этот мистер Лайм Нитури пугает меня, понимаешь? — без приветствия начинаю я.
 — Нр?..
 — Ну, знаешь… — чуть замявшись, замираю посередине. — У него совсем нет эмоций.
 — Жжжр… Нр!
 — У тебя они есть и яркие, — усмехаюсь, возобновляя свой путь.
 — Нр.
 — И не спорь со мной, хорошо? — губы вновь расплываются в улыбке. — К тому же ты милый, а он нет.
 Останавливаюсь возле злополучной двери и на пару мгновений мешкаю, прежде чем дернуть ручку на себя и зайти внутрь. Вот только… внутри пусто.
 Впервые за эти три дня на белой постели никто не лежит.
 Максим сбежал, заблокировав аппарат, что был к нему присоединен, из–за чего никто еще не понял, что он пропал.
 Время. Оно настало. Вот тот момент, когда все решится. Станем или не станем мы на шахматную доску этой жизни…
 Мое сердце застучало быстрее, и я обернулся к АйПи:
 — Никому не говори, ладно? У нас с ним всего один шанс на миллион, понимаешь?
 — Жр?
 — Да… Просто молчи пока, хорошо? Не надо тревоги… Я сейчас найду его и…
 — Нр!
 — Не беспокойся. Все будет хорошо, — приложил указательный палец к губам и ринулся наружу.
 Нужно срочно найти Максима — моего единственного друга. Теперь мне надо спасти его.
 Наступило то время…
 ***
 Голова… раскалывается на части. А глаза болят еще сильнее, что невозможно нормально разлепить веки, и яркий свет проскальзывает сквозь ресницы, режет зрение своей въедливой белизной, и все вокруг мутнеет. Более всего пульсирует и распространяется мука по левой части лица, так что провожу рукой по коже… Не верится, что я все еще жив и реальность существует.
 Эти коридоры по разные стороны, металлические стены и пустые глазницы окон в разные отсеки корабля, кажутся чем–то эфемерным. И лишь боль реальна до безумия и полустонов, что то и дело срываются с потрескавшихся губ.
 Я знаю, что Женя найдет меня. Я даже не прячусь от него. Разве что от остального мира… Почему–то я уверен, что именно этот парень спас мою никчемную жизнь, вырвав ее из лап смерти в самый последний момент. Но так же знаю — как и то, что водород — самый легкий газообразный элемент из известных человечеству, — меня подвергнут если не казни, то серьезному наказанию за мой проступок. И мало кому важен тот факт, что любой человек на моем месте сожрет себя изнутри не хуже, чем таинственный вирус «Монгия» убивает.
 Прозрачная и такая тонкая преграда до пугающе неизвестной черноты вселенной, на ощупь чуть холодная. Прикосновение лбом к окну во всю стену и тяжелое дыхание… от которого, как и тогда, запотевает чуть отражающая поверхность.
 — Я знал, что ты здесь… — доносится знакомый до боли голос единственного моего друга.
 — Не подходи ко мне, Женя, — еле волоча языком, произношу, а внутри по венам с каждым словом все новая порция боли проникает в каждую клеточку тела. — Я… Я — убийца.
 — Нет. Ты защитник.
 — Защитник чего? — резко поворачиваюсь лицом к парню. Женя выглядит еще более бледным, чем в ту злополучную ночь.
 Интересно, сколько дней прошло?
 — Не успел, — на грани слышимости добавляю я.
 — Чести, — не менее твердый голос хрупкого гения.
  
 — Ха… Глупости какие…
 — Не глупости, — мотает головой. — Ты видишь ценность в чести.
 …