Суда не будет (СИ)
Спросил:
— А если предположить, что Колины опасения не беспочвенны?
— В каком смысле?
Владимир вскинул брови.
Я взглянул на приоткрытую дверь веранды, откуда доносились голоса Нади и Лизы. Вновь повернулся к брату.
— Что если на тебя действительно готовят покушение?
Вовка хмыкнул и махнул рукой.
— Смеёшься надо мной? — сказал он. — Или намекаешь на те бредовые претензии Лёши Соколовского?
Я щелчком пальца отправил в направлении ведра приземлившуюся рядом со мной на столешницу вишню. Та провалилась в ведро, будто мяч в баскетбольное кольцо.
— Мысль о Соколовском приходит в первую очередь, — согласился я. — Другие предположения у тебя есть?
— Да какие предположения? Ты издеваешься?
Владимир облокотился о стол.
— А если подумать? — спросил я.
Вовка пару секунд разглядывал моё лицо, будто считал: я вот-вот улыбнусь.
Затем он кивнул и сказал:
— Ладно. Если ты, брат, настаиваешь… Вася Малой мне угрожал.
Владимир пожал плечами.
— Но это было давно, — добавил он. — Да и нет больше Васи: выпал он из окна… случайно.
Мой младший брат придвинул к себе вишню и щелчком пальца отправил её… мимо ведра.
Вовка разочарованно вздохнул.
— Какие ещё варианты приходя на ум? — спросил я.
— Какие к чёрту… варианты.
Вовчик покачал головой.
— Мне много кто угрожал, — сказал он. — Но это всё несерьёзно было. Понимаешь? Да и сидят ещё те угрожальщики.
Мой младший брат развёл руками.
— Так что, кроме Лёши Соколовского, других угроз Колиному животу я не вижу.
Вовка фыркнул.
Он скрестил на груди руки и заявил:
— К врачу Синицыну нужно. К мозгоправу. Чтобы головы нам не морочил.
Я вновь щелчком пальца отправил вишню в полёт — попал точно в ведро.
Подумал: «Вот и я других реальных опасностей, кроме угроз Малого и Соколовского, тоже не вспомнил».
* * *Стемнело. В траве проснулись цикады. Во дворе соседей будто нехотя тявкал пёс.
Я пожал своему младшему брату на прощанье руку, когда Лиза всё же спросила:
— Димочка, а ты с нами завтра утром на рыбалку поедешь? Пожалуйста! Я тебе свою любимую удочку дам.
Лиза схватила меня за руку, словно испугалась: я уйду до того, как она услышит мой ответ.
Вовка и Надя переглянулись. Они смотрели друг на друга примерно секунду.
Мой младший брат перевёл взгляд на меня.
— Да, Димка, — неуверенно произнёс он, — ты завтра не занят? Может, и правда… съездишь с нами на рыбалку? Туда, за поворот реки, где мы с папой в семидесятом году сазанов ловили. Я тогда ещё в камышах ногу распорол. Помнишь?
Я посмотрел на Надю — та опустила глаза.
Лиза крепко сжала мою руку.
— Димочка! — воскликнула она. — Поехали! Пожалуйста!
Я взглянул на лицо племянницы и ответил:
— Завтра я совершенно свободен. Конечно, поеду. С удовольствием.
* * *От Вовкиного дома я отправился в гараж.
Забрал оттуда папину сетку для рыбы и завёрнутый в покрывало обрез. Уже дома я зарядил в изуродованное мною ружьё ИЖ-27 оба патрона, спрятал его в рюкзак. Вместе с обрезом положил в рюкзак и Колин пистолет.
* * *В субботу утром за мной заехал Вовка — на рассвете.
Я ждал его на углу своего дома с рюкзаком и со связкой палок в руках, зевал и потирал глаза.
Мой младший брат указал пальцем на палки и поинтересовался:
— Димка, а это ещё что такое? Забор будешь строить?
— Раколовки это, — ответил я. — Раков наловлю, как папа нас учил. Пока вы будете сазанов таскать.
Вовка иронично хмыкнул.
— В нашей реке раков нет, — заявил он. — Разве ты забыл? За ними на пруды нужно ехать.
Мой младший брат покачал головой. Но всё же примотал раколовки к багажнику на крыше «шестёрки».
Надя предложила, чтобы я занял её место впереди, около водительского сидения.
Но этому воспротивилась Лиза.
Моя племянница заявила:
— Димочка поедет рядом со мной! Мы с ним в пути поболтаем.
— Не возражаю, — ответил я.
Уселся рядом с племянницей.
Лиза тут же улыбнулась, придвинулась ко мне и прижалась плечом к моей руке.
* * *По пути к реке в салоне автомобиля говорили в основном я и Лиза. Мы с племянницей обсуждали литературу. Не ту, которую изучают в школе. А такую, какую следовало бы там изучать. Я пояснил Лизе (а заодно и Вовке с Надей), что классическая нынче литература раньше была очень даже коммерческой. Рассказал, что Пушкин и Достоевский получали за свои произведения неплохие по тем временам деньги. Поведал родственникам историю о том, как Фёдор Михайлович Достоевский в спешном порядке строчил роман «Игрок», чтобы расплатиться с кредитором. Поделился с ними и прочитанными в интернете историями из жизни Великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина (о том, как азартный поэт проигрывал в карты главы из романа «Евгений Онегин»).
От рассуждений о прошлом мы перешли к обсуждению будущего. Я предсказал Лизе, что уже скоро прилавки книжных магазинов заполнятся переводными изданиями иностранных книг. Но затем читатели обратят внимание и на отечественных писателей — в том случае, если те не возомнят себя новыми Чеховыми и Пришвиными, а скрасят досуг читателей написанными в современном стиле интересными историями. Пояснил Лизе, что в романах её любимого Жюля Верна неспроста так много описаний природы и животных. Ведь в жюльверновские времена немногие читатели в Европе представляли, как выглядят те же крокодилы и страусы. Сказал, что сейчас нужда в подобном описательстве отпала. Ведь страусами и крокодилами теперь мало кого удивишь.
Лиза со мной спорила. Особенно когда я коснулся в разговоре романов её обожаемого Жюля Верна. Племянница доказывала мне, что манера письма классика приключенческой литературы до сих пор актуальна. Приводила мне цитаты из книг «Таинственный остров» и «Пятнадцатилетний капитан» в доказательство своей правоты. Я тут же разбирал эти цитаты на слова и наглядно показывал племяннице, что без красивостей и энциклопедических подробностей истории Жюля Верна для современных читателей не утратили бы своей привлекательности. Слушал Лизины возражения — вспомнил, что на эту же тему мы с ней спорили и раньше, в моей прошлой жизни, когда Лиза уже отбросила мысли о поступлении на юрфак и всерьёз задумалась о писательстве.
— Такое чувство, что я в школе побывал, — заявил Вовка, когда наш автомобиль свернул к реке. — От ваших разговоров у меня даже голова разболелась.
Владимир хмыкнул и заявил:
— Теперь я понимаю, о чем вы каждый день по два часа спорите в доме. Литераторы, блин.
Он бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида, усмехнулся.
— Димка, тебе бы лекции по литературе читать, — сказал он. — Не удивлюсь, если ты и сам сейчас книжку пишешь, как Лиза.
* * *Владимир поставил машину на том же месте, где и тогда: в пяти метрах от прорубленного в камышах прохода к воде, около кустов шиповника. Заглушил двигатель. Я вспомнил, что этот проход к воде много лет назад первым прорубил наш отец. С тех пор его подвиг повторяли другие рыбаки: проход так и не зарос камышом. Я отметил, что пока мы ехали к реке, уже рассвело. Выглянул в окно. Увидел, что над водой ещё клубился похожий на облака туман, а на траве поблёскивали капли росы. Камыши почти не шевелились. Да и на воде около берега пока не было волн. Я прислушался. Не различил стрёкот цикад. Но услышал, что из прибрежных зарослей доносились голоса птиц: тревожные, звучавшие подобно предупреждению об опасности.
«В тот раз мы к этим предупреждениям не прислушались», — подумал я.
Первой из машины выбралась Лиза. Она спрыгнула на землю и потянулась, как после сна. Громко зевнула.
— Красота-то какая! — воскликнула Лиза. — Папа, скорее доставай мою удочку! Сегодня я первая поймаю рыбу!
Глава 15
В прошлой жизни эта рыбалка стала последней, на которую я ездил вместе с Надей. Моя жена любила подобные выезды на природу. Хотя рыбу она ловила редко. Обычно Надя поначалу бродила около берега и любовалась природой. Затем она расстилала на берегу покрывало и загорала. Чуть позже Надя готовила нам завтрак. В тот раз позавтракать мы планировали овощами и бутербродами с печёночным паштетом (мы привезли его из Крыма). Я думал, что на обед сварю уху из пойманной рыбы. Лиза намеревалась запечь на углях картошку. Всё начиналась тогда в точности, как и сегодня. За исключением того, что в тот день с нами не поехал на рыбалку Димка.