Не влюблены (ЛП)

И уж точно ему не нужно было, чтобы Дэйв крикнул:
– Рута, иди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
 ГЛАВА 17. ПО-ВИДИМОМУ, ЕЕ ПРИСУТСТВИЕ СИЛЬНО ОТРАЖАЛОСЬ НА НЕМ
 ЭЛИ
Рута прошептала извинения и пошла к ним, вытирая и без того чистые ладони о джинсовые шорты. Эли остро, с удовольствием ощутил, как забурлила его кровь. Он чувствовал себя живым. Потому что Рута Зиберт шла к нему с видом человека, который предпочел бы быть где угодно, но не здесь.
  
По-видимому, ее присутствие сильно отражалось на нем. Сильнее, чем тщательно поставленное эротическое шоу.
– Рута, это Эли. Он играл в моей хоккейной команде до того, как ты начала тренироваться у Алека.
Рута с Эли переглянулись, и уже привычный электрический ток затрещал между ними. Без слов они пришли к одному и тому же решению: притворяться.
– Приятно познакомиться, Рута, – его голос звучал слишком интимно, чтобы кого-то обмануть. Она была слишком сексуальна.
– Взаимно.
Они пожали друг другу руки, и он ощутил импульс. Эли хотелось отвести Руту к себе домой и уложить в постель. Привязать к кровати, довести ее до изнеможения, чтобы она больше не могла бороться с этим непреодолимым притяжением между ними. Он обхватил ее ладонь, и представил, как притягивает ее ближе. Целует ладонь. И увозит в совершенно другое место.
Он был возбужден. И виной этому она.
– Когда ты тренировалась с Алеком, ты, возможно, встречала сестру Эли. Майю Киллгор?
Она с некоторым трудом отвела взгляд от Эли.
– Она младше?
– Сейчас ей чуть больше двадцати.
– Тогда сомневаюсь.
Они смиренно смотрели друг на друга, испытывая волнение и облегчение одновременно. Когда Дэйв, заметив кого-то еще, извинился и ушел, они не двинулись с места, и вскоре болтовня вокруг постепенно стихла.
Эли попытался представить реальность, в которой он не знал Руту Зиберт. Реальность полную пустых страданий. И огромного облегчения.
– Привет, – тихо сказал он.
Рута заплела волосы в косу, толщина которой была с его запястье, а длинной – чуть ниже плеч. Она кивнула головой. Несколько неловко, но уместно.
– Почему мы продолжаем встречаться вот так?
– Как?
– Случайно.
Он издал смешок.
– Может, у нас больше общего, чем мы думаем.
Ее чудесные губы сжались.
– Это кажется маловероятным. – Она явно не желала признавать, что они бывали в одних и тех же местах. Любили одни и те же вещи.
Эта женщина просто сводила его с ума.
– Алек был твоим тренером? – За свою жизнь он видел много фигуристок, и Рута была не слишком на них похожа, тем не менее, она кивнула. – Когда перестала тренироваться?
– На последнем курсе университета.
– Из-за травмы?
– Было несколько незначительных, но причина не в этом.
Он был готов поспорить, что она была похожа на него: недостаточно хороша, чтобы стать профессионалом, но достаточно хороша, для получения полной спортивной стипендии.
– Ты высокая для фигуристки.
– Рост сыграл большую роль.
У нее были длинные, сильные ноги. Мышцы ее тела напряглись, когда она вздрогнула и выгнулась ему навстречу. Он попытался представить, каково это – скользить и танцевать на льду с таким центром тяжести, как у нее. С длиной ее рук и ног, с уровнем контроля, которым она владела, чтобы достичь высоты, точности и скорости во время прыжков. Он наслаждался мысленным образом, который создавал. Эли никогда не задумывался о фигурном катании, но ее влияние что-то сделало с ним. Рута, потеющая и выполняющая танцевальные элементы. Ру, стремительная и неистовая. Она бы идеально ему подошла. На самом деле, она и сейчас идеально ему подходила.
– Хотела стать профессионалом? – спросил он.
– Я отказалась от этой идеи примерно через две недели после поступления в университет. Но пришлось продолжать заниматься, чтобы получать полную стипендию.
– Понимаю.
– Я настояла, чтобы программы мне ставили под одну и туже песню: «Pump up the jam», но в разных оранжировках. Это помогло.
Он почувствовал, что улыбается.
– Я все еще не могу понять, когда ты шутишь.
«И я, блядь, обожаю это».
– Я же говорила тебе, что родилась без чувства юмора. Это врожденное.
 «Чушь собачья!»
– Правда?
– Ты знаком с моим братом. Думаешь, он из тех, кто хихикает над каламбурами?
Эли снова попытался ее раскусить, и опять безуспешно.
– Раз ты настаиваешь.
– Рута, – позвала женщина из киоска с пиццей, – у нас закончились бутылки с водой. Не могла бы ты достать еще из подсобки? – она перевела взгляд на Эли. – Может быть, тот мускулистый джентльмен сможет помочь?
– С удовольствием, мэм, – улыбнулся он.
Эли последовал за Рутой в одно из многочисленных подсобных помещений. На всех свободных местах валялись: униформа, старые шлемы и клюшки. Эли пришлось обойти несколько коробок с шайбами, чтобы добраться до выключателя. Едва зажегся свет, Эли словно отбросило в прошлое. Он не был здесь больше десяти лет, но логотип на зеленых футболках был ему так же знаком, как свои пять пальцев.
– Ты поддерживала связь с Алеком после окончания обучения? – спросил он. Если он не мог ее разгадать, то, по крайней мере, хотел узнать хоть какую-то информацию. Еще несколько кусочков пазла под названием «Рута», которая, казалось, поселилась в его голове.
– Да. – Она вытащила тележку из-под коробки с защитными хоккейными щитками. В тусклом свете она казалась бледнее, чем обычно. – А твоя сестра?
– Да. Алек много сделал для нашей семьи.
– Для меня тоже.
– Правда?
– Когда я была подростком, он приносил еду на каток специально для меня. Сэндвичи, овощи и хумус. Полезные перекусы с белком, – она перестала разгружать тележку, устремив взгляд куда-то вдаль. – Я даже не говорила, что голодна.
Он наблюдал за ней, вспоминая хрупкую фигуру юной Руты.
 «Ее проект по продлению срока годности продуктов, он…»
– А ты была голодна?
Она стряхнула с себя воспоминания, и он понял, что эта история не была одной из тех, которыми они привыкли обмениваться.
– Ты видишь воду? – спросила она.
Он указал на тележку, которую только что загрузил восьмьюдесятью бутылками.
– О, точно. – Она почесала затылок, нехарактерно взволнованная.
Чертовски увлекательное зрелище.
Он хотел разобрать ее по частям, наблюдать, как атомы ее тела извиваются от удовольствия, и наслаждаться тем, как он сам собирает их обратно воедино. Он хотел, чтобы она чувствовала то же, что и он.
– Моя бывшая невеста была шеф-поваром, – сказал Эли. – Чертовски классным шеф-поваром. И она считала, что у каждого должно быть, по крайней мере, три фирменных блюда, которые он мог бы приготовить, не прибегая к рецепту.
– Чтобы произвести впечатление на званых обедах?
Он рассмеялся. Маккензи бы тоже рассмеялась при мысли о желании произвести впечатление.
– Чтобы иметь возможность вкусно поесть. В одиночестве или с кем-то.
– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.
– Я умею готовить три блюда. Потому что меня научил профессиональный шеф-повар ресторана со звездами «Мишлен». – Рута моргнула, как будто до конца еще не понимая. – Я мог бы тебя хорошо накормить. Если, конечно, ты все еще голодна.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, затем придвинулась ближе. Кровь у него в венах застыла, когда Рута приподнялась на цыпочки, запрокинула голову, и ее рот...
Эли отвернулся прежде, чем ее губы коснулись его. Тело немедленно запротестовало.
«Обернись. Поцелуй ее. Запри дверь. Задери ее футболку и спусти шорты. Наклони ее. Ты знаешь, что делать дальше. Она хочет того же самого».
  
Его член пульсировал под молнией джинсов, изогнутый под болезненным углом.
Рута сделала шаг назад. Казалось, она смущена и, возможно, обижена отказом. Когда она собралась уходить, Эли положил руку на ее плечо, и развернул к себе.