До мозга костей

Нита закрыла дверь в секционный зал и только потом включила свет. Фабрисио зашевелился, поднял голову от скрюченных коленей и заморгал. Глаза его были сонными. Увидев болторез, он быстро сел, отчего наручники звякнули о прутья задребезжавшей клетки.
Она приложила палец к губам, заставляя его утихомириться. В широко раскрытых глазах его заблестела надежда. Он попытался выдавить улыбку, и засохшая кровь на его щеке потрескалась.
  
Настроив болторез, Нита сделала отверстие в клетке.
Ниту иногда беспокоило (ну, точнее, не так уж беспокоило, скорее, закрадывались мысли), что она немного социопат. Социально неадаптированная, она ненавидела людей, и единственное, что заставляло ее чувствовать себя спокойно и умиротворенно, – это расчленение мертвых тел. Может, это нормально, может, нет, но в этом была вся Нита.
Однако случались такие дни, как сегодня, когда ее сердце неистово колотилось. Лезвия болтореза сантиметр за сантиметром перекусывали решетку, и Ните казалось, что, возможно, все не так страшно, как она думала. У нее есть положительные нравственные качества. Их немного, но все же они есть. И она не позволит своей матери переступать через них.
Ей следовало убить Фабрисио, прежде чем возвращаться домой из Аргентины.
Нита выпрямилась и восхитилась своей работой. В клетке появилось большое отверстие, через которое мог пролезть человек. Фабрисио заполз в него, но его наручники зацепились за болт, к которому они были прикованы цепью. Нита перекусила болт последним щелчком болтореза и, положив инструмент на пол, достала шпильки.
– Ты знаешь, как взламывать замки? – спросил Фабрисио.
Нита пожала плечами:
– Читала об этом в какой-то книге.
Она попыталась засунуть шпильку в замок, но ей помешала какая-то странная маленькая пластиковая штуковина на конце. Нита откусила ее болторезом, а затем вставила шпильку в замочную скважину и провернула. Тишину комнаты нарушил слабый металлический щелчок. Наручники не открылись.
– Может, болторезом можно перекусить и наручники? Или хотя бы цепь между кольцами? – спросил Фабрисио, вытягивая ноги, пока она работала. Он был явно рад возможности вытянуть их на всю длину после целых суток, проведенных в клетке.
– Не знаю. Может. – Она отложила шпильки и взяла болторез. Звенья цепочки между кольцами наручников были большими и толстыми, но вполне возможно, что инструмент с ними справится.
– Не дергайся, – сказала Нита, захватывая лезвиями болтореза одно из звеньев. Затем встала на ноги и изо всех сил надавила на ручки, пытаясь сблизить их и перекусить цепь.
Что-то сломалось – и это был болторез.
Выругавшись, Нита увидела, как половина инструмента падает на пол. Она напряженно вслушивалась в тишину. Вдруг мать что-нибудь услышала? Может, она уже идет сюда, чтобы наказать их обоих?
Нита ждала, склонив голову набок и часто дыша. Сидевший рядом Фабрисио сжал руки в кулаки и молча смотрел на ее испуганное лицо.
Наконец Нита со вздохом повернулась к нему.
– Не думаю, что у меня получится их сломать. Мне придется вывихнуть тебе большие пальцы, чтобы снять их.
Широко распахнув глаза, Фабрисио отпрянул от нее и выставил руки ладонями вперед.
– Это не обязательно. Я уйду так. Уверен, что смогу найти способ избавиться от них.
– Тебе решать.
Нита могла бы потом вставить его пальцы на место, но понимала, что не стоит ему об этом говорить. Он сейчас это не оценит.
Сильно дрожа, Фабрисио поднялся на ноги и направился к выходу. Возле двери он остановился, взглядом спрашивая у Ниты: «Куда мне идти?» – и она быстро взяла на себя инициативу. Они вместе на цыпочках прошли через кухню к выходу из квартиры. Нита открыла дверь, и они выскользнули в коридор.
Она вывела его наружу и быстрым шагом двинулась по улице. Фабрисио едва за ней поспевал.
– Куда мы идем? – спросил он.
– На автовокзал. Через час отправляется автобус до Кито, и ты поедешь на нем.
– Эквадор? – Он заколебался. – Зачем мне ехать в Эквадор?
Нита вздохнула.
– Потому что здесь мы не можем вызвать МПДСС. Перу не является страной-членом, поэтому тут МПДСС не имеет полномочий. Я не знаю, как местная полиция отреагирует на твою ситуацию, и не могу с уверенностью сказать, что моя мама не вломится на вокзал, чтобы вернуть тебя. Так вот. Я сажаю тебя на автобус до Эквадора. Если ты сможешь туда добраться, МПДСС примет тебя и включит в Программу защиты сверхъестественных существ.
– О, – Фабрисио сделал паузу. – А где мы сейчас?
– В Лиме.
– А-а. – Он смущенно улыбнулся ей. – Я думал, мы все еще где-то в Аргентине. То есть я вроде бы помню самолет, но от наркотиков в голове был такой туман, что все казалось мне ненастоящим.
Нита бросила на него быстрый взгляд, но сразу отвернулась и продолжила идти в прежнем темпе.
– Нет. Моя мать работает только в тех странах, которые в настоящее время не входят в зону МПДСС. Она промышляет везде, но основное место ее деятельности почти всегда находится в стране, где не действует МПДСС.
– Полагаю, так работает большая часть торговцев на черном рынке.
– Не обязательно. Мы работаем через интернет, но есть и реальные рынки, где продаются органы и конечности сверхъестественных существ. Они обычно находятся на границе, поэтому люди могут въезжать в страну, покупать нелегальные товары, использовать их, а затем возвращаться.
В детстве Нита была на одном из американских рынков, но почти ничего не помнила, если не считать того, что мать все время держала ее за руку и никуда не отпускала одну, даже в туалет. Да, там, возможно, продавались интересные вещи, но оно того не стоило. Судя по тому, что слышала Нита на этом рынке, ее мать была еще святой.
Нита с Фабрисио пришли на автовокзал. На платформах стояло несколько двухэтажных автобусов, готовящихся к отправлению. Перед ними толпились уставшие, скучающие люди. Большинство автобусов дальнего следования отправлялись из Лимы ночью, чтобы пассажиры могли проспать половину пути. Дорога в Эквадор тоже была неблизкой.
Нита вошла в здание вокзала и забрала в кассе билет, который заказала в интернете час назад, затем вернулась к Фабрисио и протянула ему. Когда он взял его, послышалось лязганье цепи. Нахмурившись, Нита сняла с себя свитер и набросила его на руки Фабрисио, чтобы спрятать наручники.
– Вот твой билет. И еще немного денег, – сказала она, протягивая ему несколько перуанских солей и долларов США.
Ночной воздух был прохладным, и Фабрисио дрожал. Его лицо все так же покрывала засохшая кровь.
Нита вздохнула.
– Ты не можешь ехать в автобусе в таком виде. Нужно смыть эту кровь.
Они вошли в чистую (на удивление) уборную автовокзала. Нита умыла лицо Фабрисио. Когда она приблизилась к тому месту, где раньше было ухо, Фабрисио вскрикнул, и она отдернула руку. Конечно, там еще оставалась засохшая кровь, но его волосы закрывали большую часть раны. МПДСС заставит врачей осмотреть ее примерно через восемнадцать часов. Нита не хотела отрывать корочку, чтобы рана снова не начала кровоточить, прежде чем парень сядет в автобус. У девушки не было ничего похожего на марлю. И времени покупать ее тоже не было – посадка на автобус уже началась.
Они вышли к платформам, и Нита чуть не хлопнула себя по лбу.
– Тебе нужно позвонить в МПДСС, прежде чем вы доберетесь до границы. У меня нет для тебя паспорта. Я забронировала билет до Пиуры, которая находится к югу от границы, но автобус идет до Кито. Просто не выходи из автобуса. Если ты позвонишь в МПДСС заранее, они будут ждать тебя на границе.
– Как я туда позвоню? – спросил Фабрисио. Когда он двигался, слышалось бряцанье наручников. – У меня нет телефона.
  
Нита задумалась. У нее только свой личный телефон. Посадка на автобус заканчивалась: времени очень мало. Фабрисио может не успеть. Она посмотрела на свой телефон и прикусила губу. К лицевой части был прилеплен стикер в форме человеческого сердца. Синие и красные желудочки и капилляры потеряли свои цвета, поэтому казались тусклыми. По их виду было совершенно ясно, что этому маленькому стикеру уже немало лет.