До мозга костей
Когда Нита вспомнила о последней попытке отвлечь охранников и чем она закончилась для Миреллы, ее сердце бешено забилось в груди.
Она кивнула:
– Через сколько…
Вопрос не прозвучал— один из баллонов с пропаном взорвался.
Услышав грохот, Нита и Ковит упали на землю и прикрыли головы. В ушах Ниты звенело ужасное эхо взрыва, которое, в отличие от самого взрыва, казалось, не закончится никогда. Рубашка лежавшего рядом Ковита пропиталась кровью в том месте, где разошлись швы.
Странный синеватый огонь, похожий на извергнутую вулканом лаву, взметнулся в воздух и на мгновение осветил весь рынок. Сверкающие искры попадали на соседние здания и окружающие леса. Большие куски горящего дерева пролетели над головой Ниты и подожгли пирс.
«Остался еще один взрыв», – подумала она и тут же замерла, осознав свою ошибку. Вполне вероятно, что на рынке есть другие баллоны с пропаном и другие генераторы. Собственно, почти в каждом здании должно быть по одному генератору.
Ковит схватил Ниту за руку и потащил на пристань. Впереди она видела охранников, которые убегали с рынка и запрыгивали в лодки.
На пирс прилетела горящая доска, которая подожгла его часть. Ковит ногой сбросил ее в воду, но на настиле остались угли. Прошло совсем немного времени, прежде чем пламя начало поглощать весь пирс.
На рынке за спиной Ниты стало шумно: слышались голоса, перекрывающие рев пламени, вопли, пронзительные крики злости, страха, топот – люди бежали к реке и лодкам. Иногда у Ниты получалось разобрать отдельные слова, но в основном все они сливались в какофонию.
И тут раздался еще один взрыв.
Вся пристань, в том числе опорные балки и сам пирс, содрогнулась. Ковит вскрикнул – скорее от неожиданности, чем от страха, – и его повело в сторону. Потеряв равновесие, он упал в воду.
Нита закричала, зовя его по имени, но не слышала собственный голос из-за рева в ушах и эха последнего взрыва. Неужели она забыла включить голосовые связки? Нет, вроде бы не забыла – она ведь что-то говорила Ковиту. Однако, как бы Нита ни кричала, она не могла услышать себя.
Через пару секунд Ковит вынырнул и встал в воде. Он поднял большой палец вверх и указал на одну из гребных лодок. Она была старой, но для нее не требовалось никаких ключей.
Ступеньки, ведущие к воде, находились дальше по пристани. Нита заковыляла к ним, пытаясь обогнать толпы людей, уже выбежавших с рынка и несущихся к пирсу, где река обещала спасение.
Грянул еще один взрыв. Нита покачнулась.
И свалилась с пирса.
Удар об воду, которая сразу залилась в нос, перекрыв дыхание, был подобен удару о кирпичную стену. Вода была склизкой, как будто в нее добавили что-то маслянистое. Нита надеялась, что это не утечка топлива. Что-то обвило ее лодыжку, возможно, какое-то растение или лиана. Хоть бы не анаконда…
Где поверхность?
Все смешалось и закружилось, и Ните казалось странным снова ощутить боль.
Но буквально через несколько секунд ее голова оказалась над водой, и Нита выплюнула струйку речной воды. Хватая ртом воздух, она убрала мокрые волосы с глаз, желая увидеть, что происходит. Пирс над ее головой охватило пламенем, но люди все равно бежали по деревянному настилу, пытаясь добраться до лодок. Отовсюду доносились крики. Один мужчина (Ните показалось, что это мужчина, хотя она не была в этом уверена) забежал прямо в реку, минуя пирс. Когда он упал в воду, на этом месте поднялись пузыри и пар.
Нита перевела взгляд на рынок, и у нее отвисла челюсть. Перед глазами простиралось одно лишь пламя.
Правда, точка обзора в воде была не очень удачной, и Нита не могла видеть всю картину происходящего. Перед ней открывался вид только на стену из света и огня. Все пылало, освещая небо и закрывая звезды, как будто в этом пожаре сконцентрировалось световое загрязнение всего города.
Деревья в джунглях тоже загорелись; темноту пронзали крики животных. Со всех сторон доносилось уханье, вой. Небо заполонили улетающие прочь птицы, их освещенные огнем силуэты причудливо изгибались, словно ночные тени.
– Нита, давай!
Повернувшись на голос, она обнаружила, что Ковит уже отвязал лодку и ждет ее. Он сгорбился, как будто ему было больно. Приглядевшись, Нита увидела его подрагивающие руки, изогнутую спину, полузакрытые глаза и поняла: да, он действительно чувствует боль – только не свою.
Полувброд, полувплавь она преодолела путь к лодке, ухватилась за борт и забралась внутрь. От веса Ниты лодка накренилась и закачалась взад-вперед, зачерпывая воду. Хотя воды на дне и так оказалось немало, поэтому ничего страшного не случилось.
А может, в лодке была пробоина? С такой удачей, как у Ниты, это неудивительно.
Она взглянула на Ковита, но он лежал на дне лодки, совершенно не обращая внимания на окружающий мир. Его тело раскачивалось от удовольствия, глаза были полузакрыты, губы изогнулись в самой привлекательной улыбке, которую она видела на его лице. Пальцы его подрагивали: он как будто играл на только ему видимом пианино и тихонько бормотал неразборчивые слова только ему слышной песни.
Нита попыталась позвать его по имени, но Ковит не отвечал. Кайф от боли был слишком сильным.
Кряхтя, Нита схватила лежавшее в лодке весло, погрузила его в воду и уперла конец в дно реки. Она пыталась действовать веслом как рычагом, чтобы лодка отплыла от берега. К ее удивлению, после нескольких таких толчков руки устали, но она не обращала на это внимания. В такой близости от огня они с Ковитом не были в безопасности.
Рядом, чуть не опрокинув их лодку, пролетело моторное судно. Ниту окатило водой, и она схватилась за края лодки. Ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. По реке на гидроцикле мчалась перепуганная женщина в пижаме. За ней неслось еще одно моторное судно.
Когда Ните показалось, что лодка отдалилась от берега на достаточно безопасное расстояние, она оглянулась на рынок. Огонь поглотил все. Даже пирс уже исчез из виду, и, судя по лодкам, Нита решила: выбраться из пожара, прежде чем это стало невозможным, смогли меньше десятка человек.
Посреди ада на берегу раздался еще один взрыв, но звук был мимолетным. Нита слышала только рев двигателей, до сих пор не утихший звон в ушах и испуганные крики птиц над головой.
Нита опустилась на скамейку.
Она сделала это.
В голове пронеслась мысль о криках, которые она слышала во время пожара. Ей даже казалось, что она слышит их сейчас, но такого просто не могло быть. Все люди на берегу наверняка уже мертвы.
Не все из них заслуживали сгореть заживо. Некоторые были жертвами, как и сама Нита. «Товаром», как выразилась Мирелла. И теперь Нита несла ответственность за их смерть.
Но… какой бы ни была их жизнь здесь, она не могла быть хорошей. Так же, как дни Ниты и Миреллы, дни этих людей были сочтены. А теперь все, больше никаких жертв. Это была последняя партия «товара», которую видели берега Меркадо де ла Муэрте.
Даже удовлетворившись этим оправданием, Нита не смогла удержаться и свернулась калачиком на дне лодки. Вода впитывалась в ее и так промокшую одежду и хлюпала в туфлях.
Замерзшая и мокрая, Нита вспоминала крики людей на берегу, а Ковит катался по дну лодки, хватая ртом воздух и испытывая экстаз от их боли.
Глава 37
В итоге Ните самой пришлось вести лодку посреди Амазонки и ждать, когда Ковит придет в себя, однако она не совсем понимала, куда ей грести.
Сначала она волновалась за Ковита. Несмотря на то что вся боль явно исчезла, он продолжал дергаться и стонать и, похоже, пребывал в бессознательном состоянии. Она не знала, нормально это или нет. Может, боли было так много, что в его организме нарушился какой-то механизм, как случается с компьютером, если его перегрузить данными? Такое вообще возможно?
«А он не заболел?» – подумала Нита и тут же спросила себя, есть ли в мире человек, который мог бы вылечить его, если это так. И вообще, захочет ли кто-нибудь ему помочь?