До мозга костей

Он коротко рассмеялся. На этот раз смех был неожиданно легким.
– Хорошо. Конечно. Я принесу ее.
– Спасибо, – сказала Нита, но Ковита уже не было в помещении.
Он вернулся через пять минут и сунул в поднос с едой маленькую потрепанную книжку в мягкой обложке. Нита вытащила ее и пробежала глазами по аннотации. Это была научная книга о сверхъестественных существах, которая якобы содержала подробные объяснения всех ведущих идей.
  
– Вроде не такая она и плохая.
– Я тоже так думал, пока не прочитал.
– А-а, – протянула Нита, откладывая книгу.
Ковит немного задержался, разглядывая ее. Руки он держал в задних карманах джинсов.
Сглотнув, Нита решила рискнуть:
– Мне кажется, ты хочешь у меня что-то спросить.
Он склонил голову, и несколько прядей челки упали ему на глаза. Это выглядело очаровательно, но Ниту не обманешь.
– Я хотел спросить о боли. Ты отключила ее.
– Да. – Нита подняла брови. – На моем месте ты поступил бы по-другому?
– Нет, конечно.
Его ответ прозвучал намного быстрее и решительнее, чем ожидала Нита. Он увидел ее удивление, и уголок его рта дернулся вверх.
– Видишь ли, я знаю, что такое боль.
– Уверена, ты прекрасно это знаешь, – легко согласилась Нита.
Разве не в этом весь смысл? Занни ощущали боль других людей и питались ею. Нита догадывалась, что они чувствуют себя немного лучше, чем человек, которого они мучают.
Ковит закатил глаза.
– Ты же знаешь, что занни не могут питаться собственной болью, верно? Нам просто больно, как обычным людям.
Нита этого не знала. Она смотрела на него, пристально и холодно. Если Ковит пытался вызвать сочувствие, то у него не получилось. В мире и без того много боли – он мог бы просто отправиться в больницу и найти ее там.
– Ну, тогда это делает их еще чудовищней, – сказала Нита, удивленная тем, насколько ровно звучит ее голос. – Ведь если они прекрасно знают, каково это – испытывать боль, но все равно причиняют ее другим ради собственного удовольствия… это хуже, чем если бы они вообще не чувствовали боли, не так ли?
Она не ожидала, что Ковит рассмеется, но он рассмеялся, и смех его был долгим и легким, похожим на детский. Подарив Ните одну из своих широченных безумных улыбок, он сказал:
– Полностью согласен.
А затем повернулся на каблуках и ушел.
Нита осталась стоять на полу, пытаясь заставить себя двигаться. Что-то в его смехе и улыбке вселило в нее страх. Реакции «сражайся или беги» не возникло. Нита застыла.
Только после длительной воображаемой работы за секционным столом ей удалось доползти до кровати с книгой в руке.
Ковит прав. Она была ужасной.
  
Глава 12
 
Нита отложила книгу. Несмотря на то что ее принесли вчера и других книг не было, она дочитала только до половины. Испытывая отвращение, Нита то и дело отбрасывала книгу, а затем, заскучав, прочитывала еще одну главу – только для того, чтобы отбросить снова.
Начало было неплохим. В первых главах излагалась история того, как люди объясняли появление сверхъестественных существ в разные периоды времени. Говорилось о том, что католическая церковь ввела термин «сверхъестественный» в XI веке, поскольку служители ее считали сверхъестественных существ порождением демонов, которые спаривались с людьми. Разумеется, это была глупая идея, и автор это признавал.
Помимо этого, в книге рассматривался период храмов Воскресения Христова. Представители современной ветви христианства считали Иисуса вампиром и верили, что он все еще живой и вернется, чтобы спасти их. У них было очень буквальное представление о причастии.
Однако в последующих главах автор решил изложить свою теорию альтернативных реальностей. Он пытался убедить читателя в том, что сверхъестественные существа пришли из другого мира, а затем их гены скрестились с человеческими.
Помимо ответов на очевидные вопросы (каким образом нечто из другого мира может быть генетически совместимо с людьми из этого мира; как они переместились между вселенными; где, черт возьми, хоть какие-то доказательства этой чуши), Нита хотела узнать, кто финансировал издание этой книги. Подобные вещи всегда продвигали чью-то программу.
Недавно Нита слышала о крупном судебном процессе по делу о меховой компании, которая заплатила исследователям за публикацию научной работы, в которой утверждалось: шиншиллы являются сверхъестественными существами. Представители этой компании надеялись, что это ослабит отрицательную реакцию общественности на разведение шиншилл с целью получения меха.
Нита просмотрела следующую главу. Она была посвящена спорному вопросу упырей. Упыри, которые вынуждены есть человеческую плоть, в Списке опасных сверхъестественных существ выделялись как «возможно опасные виды». Так было до серьезного инцидента, произошедшего три года назад, когда семья упырей начала красть из крематория тела, но «никого не убивала», как любили уточнять СМИ. Сын одного покойника узнал, что происходит, и расстрелял всю семью упырей из пулемета, пока они ужинали его мертвым отцом. Судебное дело было очень непростым. Этот случай доказал, что есть и такие упыри, которые могут питаться, не нанося никому живому вреда.
О каппа в СМИ было противоположное мнение.
Внимание общественности к проживающим в реках каппа привлек ряд громких, в основном детских, убийств, случившихся несколько десятилетий назад в деревнях Японии. В то время это было просто еще одно сверхъестественное убийство, не заслуживающее слишком большой огласки. Но несколько лет спустя эта история превратилась в популярный фильм ужасов «Наводнение каппа», после которого те стали известны. Люди оказали давление на МПДСС, и следующее, о чем они узнали, – каппа внесли в Список опасных сверхъестественных существ.
Имея достаточно знаний о каппа и расчленив немалое их количество, Нита не могла сказать, что полностью согласна с этой оценкой. Да, каппа живут за счет человеческих органов. Их слюна содержит химическое вещество, растворяющее органы, которые они потом хлебают, как суп. Однако проведенные Нитой исследования показали, что биология каппа вполне позволяет им питаться коровьими, свиными или любыми другими органами.
Они просто сделали другой выбор.
Скрип и стук открывающейся двери отвлекли Ниту от мыслей. До ее ушей донеслись звуки рынка и гул голосов, перемежающийся резким смехом и воплями. На секунду раздался злой крик птицы – как будто она подлетела к открытой двери, но тут же удалилась.
Нита бросила чтение и подошла к стеклянной стене своей камеры. Снаружи донеслись голоса – много голосов, смешивающихся с топотом каблуков и стуком тяжелой закрывающейся двери. Хриплый смех, фырканье. Определенно это не Ковит и не Рейес.
Нита слышала приближающиеся шаги и чувствовала тревогу. Людей было много. Что это значит? Что происходит?
Нита оглянулась на свою соседку. Мирелла забилась в угол камеры, ее пальцы царапали пол.
– Мирелла?
Но девушка, плотно закутанная в одеяло, не ответила.
Нита отступила к задней стенке своей камеры.
– Сюда, – коротко и отрывисто прозвучал голос Рейес.
Громкий стук ботинок по цементному полу напоминал барабанную дробь…
И тут из-за угла появился высокий мужчина. На одно мгновение Ните показалось, что это ее отец. Она облизнула губы, размышляя, не пришел ли он, чтобы спасти ее.
Мужчина повернулся, и ей удалось разглядеть его получше: бледное лицо, темно-русые волосы, легкий загар. Определенно не ее отец.
Нита отмахнулась от нахлынувшего разочарования. Как долго мать планировала держать ее здесь? Всякий раз, когда Нита начинала думать о своей матери, ее живот скручивало узлом и она задыхалась. Это был страх, но другой, не сжимающий сердце, как при виде входящего в камеру Ковита.
  
Этот страх был с Нитой постоянно. Она боялась, что мать не собирается ее спасать. Боялась, что зашла слишком далеко и теперь у нее осталось единственное предназначение – возместить матери часть денег от состояния, которое та могла бы заработать на продаже Фабрисио.