Одна Зима на двоих (СИ)

— Валлен в лагере? — крякнул один из немногих воинов, оставшихся защищать лагерь, — откуда он тут взялся? И чем заняты дозорные, раз пропустили эту тварь?
— Никто не забил тревогу. Все чисто. Урод как-то просочился в самый центр, притаился в этом шатре, и если бы не псы, натасканные на рой, мы бы неизвестно когда его обнаружили.
— Я не понимаю!
— Надо обыскать все. Может он не один.
— Лагерь уже прочесывают.
От мысли, что здесь могут быть и другие чудовища, стало совсем уж не по себе. Ким поежилась, испуганно оглянулась и попыталась просочиться обратно в толпу, но народ все прибывал. Позади стоящие тоже хотели узнать в чем дело и напирали на тех, кто впереди. Поднялся гвалт. Десятки голосов спрашивали, кричали, требовали, собаки надрывались от лая, что-то гремело.
В этом бедламе Ким окончательно растерялась и теперь мечтала только об одном — сбежать отсюда, скрыться в тихом шатре и носа оттуда не высовывать, пока все не утрясется.
— Заткнитесь! — внезапно сказал один из воинов, но его голос тут же потонул в общем гомоне.
— Валлена надо сжечь!
— Насадить голову на кол!
— Скормить псам…
— Заткнитесь все! — в этот раз крик прогремел настолько яростно, что все замолкли. И люди, и собаки, и даже валлен перестал биться в предсмертных конвульсиях и замер, уставившись стекленеющим глазом куда-то в небо. — чувствуете? Земля гудит…
Ким не сразу поняла, о чем речь. После того, как собаки напугали ее, сердце никак не хотело успокаиваться, ее всю потряхивало, и это мешало осознать, что потряхивает не только ее. И лишь когда мелкие камни под ногами задрожали, а по земле начала расползаться паутина трещин, Ким поняла, что происходит что-то неправильное. Страшное.
— Новый разлом! — прокричал кто-то из толпы, — прямо здесь. Под лагерем! Всем отойти на безопасное….
Голос оборвался на середине фразы.
Земля вздыбилась, со стоном выгнулась, как хребет напуганной кошки и резко опала вниз, отрывая пролом, из которого показались первые валлены, наполняя ночь диким скрежетом и злыми щелчками.
Глядя на их разверзнутые клювы, на тонкие изогнуты лапы, усеянные острыми отростками, Ким почувствовала, что не может шевелиться. Ее парализовало от страха. Вокруг в панике метались люди, ее задевали, пихали со всех сторон, подталкивая все ближе к разлому. Казалось, что еще миг и она сорвется в бездну, наполненную чудовищами, но чьи-то крепкие пальцы схватили ее за шкирку и отшвырнули подальше от дыры.
— Уходи отсюда, — гаркнул незнакомый воин, принимая удар на себя. Мощным движением срубил уродливую птичью голову и, не оборачиваясь, скомандовал, — живо!
Ким будто вынырнула из мутной пелены, пришла в себя и, не разбирая дороги бросилась прочь.
Еще дважды земля начинала дрожать под ногами, обнажая все новые тоннели и выпуская наружу рой.
Лагерь, к которому она уже успела привыкнуть, в мгновение ока превратился в хаос. Воины спешили к разлому, безоружные и слабые пытались убраться подальше. Кто-за запускал в небо яркие огни, подавая сигнал патрулям, рыщущим по долине. Крики людей, рычание и визг псов, шипение вирт, клекот и вопли валленов, звон оружия — все слилось в непрерывную какофонию.
Ким уже не знала куда бежать. Все смешалось.
Ей как-то удалось оторваться от остальных и выбваться в ту часть лагеря, где обычно рабы стирали в огромных чанах белье, а потом штопали его, сидя прямо на земле. Сейчас здесь не было никого — хвеллы в страхе разбежались кто-куда и попрятались, а надзиратели присоединились к тем, кто защищал лагерь.
Место, такое оживленное днем, в потемках казалось жутким и заброшенным. Костры давно притушены, над зловещими силуэтами котлов едва заметно поднимались последние клубы пара, а тусклого света старых факелов не хватало чтобы разогнать тьму.
Ким выскочила туда, где было чуточку светлее, остановилась, пытаясь перевести дух и решить, куда бежать дальше. В этот момент за ее спиной раздались надсадные щелчки.
На переломанных ногах к ней неровно ковылял валлен. Раненый, истекающий бурой кровью, но от этого еще более злой и опасный. Голова, похожая на птичью, отрывисто склонялась то на одну сторону, то на другую, а единственный уцелевший глаз, налитый кровавой яростью, сфокусировался на хрупкой пленнице.
 
Чудовище было изрядно потрепано, но собрав последние силы, устремилось к Ким, целясь клювом ей прямо в лицо.
На его пути встала Лисса, внезапно вынырнувшая откуда-то из темноты. На ходу обратившись в боевую форму, она бросилась на валлена и сбила его с ног. Они сцепились в яростный шипяще-клокочущий клубок и покатились по земле, поднимая облака пыли. Не понятно было, где валлен, а где вирта — сплошной черный ком, в котором мелькали то когти, то длинные паучьи лапы.
— Лисса! — испуганно вскликнула Ким, когда с крыши ближайшего шатра на дерущихся обрушился еще один валлен.
С двумя ей точно не справиться!
Ким не могла смотреть, как разрывают тело вирты, не могла слышать ее жалобный хрип, поэтому схватила первое, что попалось под руку — заточенную жердь, которой обычно мешали белье в кипящем котле. Ухватилась за нее двумя руками и ринулась вперед, метясь туда, где под пластинами угадывалась тонкая морщинистая шея.
Острый конец вошел в плоть с отвратительным чавканьем. Чудовище, дернуло лапами, судорожно выгнулось и замертво рухнуло на землю, а вирта тем временем добралась до пуза второго валлена и разодрала его когтями. Неловко загребая конечностями, он с хрипом повалился на бок, и спустя мгновение затих, а из раны продолжали выплескиваться зловонные внутренности и бурая кровь.
Лисса попыталась встать, но ее мотало из стороны в сторону. Сделав один неровный шаг, она захрипела и тяжело опустилась на землю. Сил подняться у нее не осталось — бока были изодраны, на шее из длинного пореза толчками вытекала кровь.
— Тише, тише, — Ким сдернула с веревки стираные еще влажные тряпки, изодрала их на полосы и плюхнулась на колени рядом со своей спасительницей, — все будет хорошо. Ты же сильная, выкарабкаешься.
Вирта дрожала и тихо постанывала.
— Как мне помочь тебе? — слезы душили пока она перетягивала рваные раны, — тебе нужна моя кровь, чтобы восстановиться? На! Бери сколько хочешь.
Сунула запястье к зубастой пасти, но Лисса тряхнула головой и отвернулась.
— Нет? Не то? — от отчаяния хотелось кричать в голос, но даже этого она не могла себе позволить. По близости могла находиться и другие валлены, если они сейчас услышат их и приползут, то уже ничего не поможет ни Лиссе, ни самой Ким.
— Держись, миленькая. Держись, — Ким порывисто поцеловала морду вирты и вскочила на ноги, — я сейчас приду, слышишь? Найду какое-нибудь лекарство и вернусь. Ты главное дождись меня!
Она не могла потерять Лиссу. Просто не могла!
Едва справляясь с захлестывающей паникой, Ким сорвала со столба старый, чуть тлеющий факел и бросилась к ближайшему шатру. Увы, здесь содержали хвелл, поэтому внутри было пусто. Ни лечебных снадобий, ни бинтов. Пришлось бежать дальше, туда, где жили надзиратели. В одном из пустующих адоваров она прихватила большую флягу с водой, в другом — настойку рубиновой лозы. Поможет немного притупить боль. Но этого было мало! Нужно еще что-то, чтобы остановить кровь. Да хоть тот же равнинник! Только где его найти посреди ночи?
Словно в тумане Ким вспомнила, что видела сушеные пучки травы в шатре у Орлады. Они висели под самым потолком, наполняя мрачное помещение горьковатым запахом. До шатра главной надзирательницы было не близко, но по крайней мере Ким точно знала, там есть то, что ей нужно. Проще добежать туда и обратно, чем проверять каждый шатер, в надежде на то, что повезет.
И она побежала. Изо всех сил, молясь только о том, чтобы не заблудиться в потемках и не нарваться на валленов, а еще чтобы никто из них не наткнулся на ослабленную вирту.
Большую часть пути ей удалось проделать без осложнений — разломы были в другой стороне, и рой не успел расползтись по всему лагерю. В проходах было тихо и безлюдно, но уже практически добравшись до заветной цели, Ким с кем-то столкнулась. Вскрикнула, тут же зажимая себе рот рукой, и отшатнулась.