Любовный огонь

– Надеюсь! – засмеялся Кейн. – Не хотел бы я провести все путешествие в одной каюте с болящей девицей.
Несмотря на ужасное самочувствие, Бренна разгневалась.
– Не стоит занимать себя такими пустяками! Новый приступ тошноты скрутил Бренну, и она слепо потянулась за горшком.
– Уходи! Я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
– Вздор!
Но прежде чем девушка успела запротестовать, он протянул ей горшок. И пока Бренна лежала слабая, мокрая от пота, убрал горшок и положил ей на лоб холодную тряпку.
Так прошла вся ночь. Бренне никогда еще не было столь плохо. Когда-то она умерла бы от стыда при мысли о том, что мужчина окажется свидетелем ее слабости. Кейн даже помог ей переодеться в ночную сорочку. Но Бренне было все равно – главное, что кто-то рядом.
Глубокой ночью она очнулась и увидела склоненное над собой смутно знакомое лицо.
– Это… Джемми? – пробормотала Бренна, всматриваясь в темноту.
– Да, мисс. Хозяин несет вахту, а мне велел посидеть с вами. Хотите, я зажгу лампу?
– Да, пожалуйста.
Мальчик зажег масляную лампу, и в ее неярком свете Бренна заметила, как он юн – крохотные волоски едва пробивались над верхней губой. Джемми казался хрупким и застенчивым; трудно было поверить, что он ведет нелегкую жизнь матроса.
– Вам лучше, мисс?
Он принес кувшин с холодной водой и снова вытер мокрой тряпкой ее лоб.
– К-кажется, да, – пролепетала Бренна, чтобы успокоить его.
– Нечасто на борту «Морского льва» бывают пассажиры. Это правда, что вы родом из Ирландии?
– Да. Мой дом недалеко от Дублина.
Мальчик искренне заинтересовался, и Бренна рассказала ему об Ирландии, Дублине, даже о своей лошади Порции, по которой до сих пор скучала. Но родина так далеко. Неужели она действительно была замужем за Нейлом Эрхартом всего один день? Неужели отбивалась от Тоби Ринна под ивой? Все это представилось теперь далеким и нереальным. Настоящее сосредоточилось в тесной каюте, где слышались скрип корабельных снастей и плеск разбивавшихся о борт волн.
Они еще немного поговорили, и Бренна узнала, что Джемми по-настоящему влюблен в море и считает капитана Фэрфилда «лучшим парнем на всем белом свете»:
– Почему ты так думаешь, Джемми?
– Не знаю. Просто он уважает каждого человека. О, с ним нелегко. Заставляет работать до упаду, так что иногда начинаешь его ненавидеть. Зато в кубрике чистота и еда хорошая, а на большинстве судов не еда, а помои. Так что, если кормят досыта, можно любой шторм вынести и не охнуть.
Где-то посреди его длинной речи Бренна задремала и, проснувшись от звона корабельной рынды, сонно потянулась. К своему удивлению, она действительно чувствовала себя лучше и при мысли о еде не корчилась от головокружения и дурноты.
– Ну? Как моя дикая кошечка? – жизнерадостно осведомился Кейн, входя в каюту.
– Кажется, выживу. По пути из Дублина мне было плохо всего один день, а потом я поправилась и больше не болела.
Бренна села, прикрываясь одеялом.
– Который час? И где ты спал прошлой ночью? Уж, конечно, не на этой койке!
Кейн улыбнулся, и ямочки на щеках стали чуть глубже.
– Восемь склянок, дорогая, что означает восемь утра, и команде пора завтракать. Они на ногах с пяти часов!
– Да, я помню еще с прошлого плавания.
– Я повесил гамак в салоне. В нем не так уж плохо спать. Я часто ночевал на палубе в гамаке.
– О, как галантно с твоей стороны уступить мне свою постель! – процедила Бренна, поражаясь своему неожиданно вырвавшемуся сарказму. – Я бы поблагодарила тебя, да только вот не по своей воле очутилась здесь и не просила брать меня с собой, не так ли?
Улыбка Кейна исчезла.
– Мы заключили сделку. Чего ты ожидала? Приходится выполнять договор.
Бренна крепко сжала губы. Хорошее настроение мгновенно испарилось. Во рту стоял омерзительный вкус, тело было липким, а сорочка мокрой от пота.
– Если не возражаешь, я бы хотела принять ванну, – сказала Бренна. – Нельзя ли попросить Джемми принести воды?
– Придется довольствоваться морской. Наш запас пресной невелик. Оставляю тебя – у меня много дел. Джемми выполнит любое твое поручение. Только не выходи из каюты, если не хочешь неприятностей на свою голову.
 
Бренна, не удостоив его ответом, сидела неподвижно, пока Кейн не вышел.
Позже Джемми вместе с другим юнгой внесли большую, наполненную до половины лохань и поставили на пол. Бренна заметила, что лицо мальчика горит нездоровым румянцем, глаза мутные, а походка неровная.
– Джемми? Ты нездоров?
– Нет, мэм, все в порядке. Голову напекло солнцем.
Бренне показалось, что во взгляде юнги метнулся испуг.
– Тебе не следует взбираться на мачту, пока не почувствуешь себя лучше.
– Да, мэм.
Как только мальчики ушли, Бренна выскользнула из ночной сорочки. Она была еще очень слаба и с трудом двигалась на ногах. Наверное, еда придаст ей сил… если, конечно, она сможет что-нибудь проглотить.
Бренна попробовала воду и, найдя ее едва теплой, уселась в лохань с твердым намерением просидеть не меньше часа. Дремотно смежив веки, она наслаждалась покоем и тишиной, которые лишь изредка нарушали крики матросов, топот ног, треск снастей и хлопанье парусов. Но подобные пустяки не тревожили ее ленивой сонливости.
За спиной послышался легкий шорох. Внезапно непонятная паника охватила девушку. Она нервно привскочила и, обернувшись, увидела Кейна, стоявшего у смежной двери, ведущей в кают-компанию. У него на губах играла легкая полуулыбка.
– Ты необычайно красива. Тебе известно об этом?
– Что… сколько времени ты следишь за мной? – Бренна скрестила руки на груди, чувствуя, как вспыхивает до корней волос.
– Недолго.
Он неспешно подошел к койке и уселся на край, двигаясь с бессознательным изяществом огромной кошки. Его каштаново-золотистые волосы сияли в луче света, падавшем из оконца. Кейн переоделся в хорошо сшитый синий сюртук с большими перламутровыми пуговицами, парчовый жилет и белый галстук. Светлосерые панталоны так тесно облегали ноги, что Бренна увидела тугой бугор спереди – свидетельство неутоленного желания.
Девушка чуть глубже погрузилась в воду.
– Не мог бы ты выйти, пока я моюсь? – пробормотала она. – Я… я не привыкла купаться в присутствии посторонних.
– Неужели ты столь жестока, что готова лишить меня даже этого маленького удовольствия? И это после того, как я преданно ухаживал за тобой прошлой ночью?
Опять издевается. Девушка невольно сжала кулаки. Не смущайся она так сильно, наверняка выскочила бы из ванны и дала бы ему пощечину!
– Я не просила тебя ухаживать за мной и брать в это дурацкое путешествие… искать ветра в поле! И теперь нечего стоять и глазеть на меня, словно я актриса на сцене и сижу здесь специально для твоего развлечения!
Но Кейн невозмутимо устроился поудобнее, вынул из жилетного кармана толстую сигару, обрезал кончик и закурил, пуская к потолку затейливые кольца дыма.
– Не обращай на меня внимания, Бренна. Продолжай мыться. Времени у меня сколько угодно.
– Ты… ты…
Она окинула его уничтожающим взглядом, чересчур обозленная, чтобы говорить связно.
– Но почему такое совершенство, такая прелесть должны быть скрыты от глаз восхищенного мужчины? Особенно от меня, который весьма дорого заплатил за привилегию любоваться тобой в любом виде, одетой или обнаженной.
– Кейн Фэрфилд, ты самое отвратительное создание в мире!
– Возможно.
Кейн скрестил ноги и выпустил очередное кольцо, беззастенчиво обшаривая глазами ее тело.
– Хочешь, я потру тебе спинку? Говорят, в такого рода делах мне нет равных.
– Говорят, значит? Кто именно, позволь спросить? Мелисса Ринн? Мод Суит? Или еще кто-то из твоих многочисленных любовниц?
Кейн улыбнулся одними губами. Глаза оставались холодными.
– Вряд ли ты ее знаешь. Тем не менее предложение остается в силе.
– Нет! Я не хочу, чтобы ты до меня дотрагивался! Единственное мое желание – чтобы ты немедленно убрался отсюда! Проваливай! Как ты смеешь стоять здесь и… – Бренна задохнулась от ярости.