Сбежавшая невеста. Усадьба Белоснежки (СИ)

И что мне от платья невероятной красоты, если сдерут его с меня и будут унижать.
Возможно, даже при всех в том тронном зале, в котором Урзул и получил отказ моего отца.
Меня даже передергивает от воспоминаний, что вдруг обрывками возникают перед глазами. Моменты из того времени, когда я впервые его увидела заползают в голову словно ядовитые змеи.
В тот день тронный зал был полон представителей других королевств, что после объединения рассчитывали на защиту своего короля и мой отец сражался. Обращенный в зверя, он защищал нас от напасти, что спустилась к нам с Черных гор.
  
Промозглая осень торжествовала в наших краях, пронизывающих до костей ветер был наполнен запахом металла, крови и страха. И Урзул со своей армией первым встал за своего короля.
Меня не должно было там быть, в тронном зале в тот день, когда орк со своей армией пришел на поклон к отцу, чтобы рассказать, как очистил его границы и принес королевствам мир и покой. От энергии, что от него исходила я вжалась в кресло рядом с отцом, а он в ответ крепко сжал мою руку. Мне было восемь, и прежде я никогда не встречала орков.
Урзул тяжело и быстро дышал, на груди и левом боку кровоточили глубокие раны от когтей, а мышцы ещё бугрились после драки.
Тревога внутри меня ожила, страх пополз колючими мурашками по спине, когда наши взгляды встретились. За свою победу Урзул попросил у короля самое дорогое, но отец отказался меня отдавать.
— До чего хороша! — вырывает меня из потока мыслей голос моей мачехи, и я поднимаю глаза.
Меня уже накупали, натерли маслами и теперь занимались прической, расчесывая длинные темные пряди.
— Не упрямься, моя маленькая принцесса — произносит она обманчиво сладким голосом, и приторный цветочный запах касается носа. — Ты была рождена, чтобы оберегать своё королевство и время пришло. Разве ты не слышала, что шакалы уже на границах наших земель. Твой народ напуган. Стань их спасительницей.
— Разве это не ты их королева, Гильда? — спрашиваю и вздёргиваю подбородок, а она тяжело вздыхает. Хмурится и качает головой.
Пробегаю взглядом по её идеально уложенным в высокой причёске светлым волосам, скольжу по выраженным скулам, идеальному носу и пухлым губам, по изящной шее и цепляюсь взглядом за тонкое кружево на хрупких плечах. Всё так же красива и молода.
— А ну, прикрой ротик, девчонка. Это ведь тебя Урзул хотел несколько долгих лет. Почему бы мне не кинуть ему то, чего он желает, чтобы подарить народу покой. Поступок королевы, ты не находишь? Ну что же ты, Снежка, потерпишь немного. Если Урзул так долго о тебе мечтал, может, и гнев его будет недолог.
Я ничего не отвечаю, а мачеха делает шаг назад и склонив голову, наблюдает, как служанки натягивают на меня праздничное платье, как укладывают волосы и принимаются за украшения.
Все внутри стягивается тугим узлом, щеки опаляет жар от злости и непринятия, а в груди горит жар.
— Давайте оставим принцессу на несколько минут и поприветствуем её жениха — наконец произносит Гильда, когда обойдя меня по кругу довольно кивает, оценив мой наряд — Ты справишься милая, ради всех нас.
Она берёт мою руку и вкладывает в свою ладонь. Какое-то время скользит по тыльной стороне ладони своими изящными длинными пальцами, а затем постукивает по моему брачному браслету, будто напоминая, что мне не спастись.
Но мы ещё посмотрим.
Стоит им оставить меня одну, как я бросаюсь к окну, потому что входная дверь громким щелчком оповещает, что меня в этой комнате заперли.
Запах ароматных масел и морозной свежести смешивается и теперь вызывает тошноту. Любимая с детства комната теперь напоминает ненавистную клетку, в которой я задыхаюсь.
Дёргаю окно, чтобы распахнуть, но всё безрезультатно, и когда бросаюсь к балконной двери, понимаю, что все мои пути отступления запечатаны магией.
Какое-то время я словно загнанный в клетку зверь: ношусь по комнате из угла в угол. Тщетно пытаюсь призвать свою магию и разбудить внутреннего зверя.
Ни-че-го.
Сердце больно лупит в районе горла, каждый вдох причиняет боль, а тело бьёт крупная дрожь.
Упираюсь лбом о дверь, прислушиваясь к шагам в коридоре, и несколько раз стучу по ней ладонью.
Я не смирюсь, до последнего буду бороться, но не смирюсь.
Слёзы наполняют глаза, когда я на мгновение позволяю себе отпустить эмоции.
И вздрагиваю, когда слышу щелчок. Делаю два шага назад, но дверь так резко распахивается, что я не удержавшись, валюсь неуклюже на пол.
— Ну, здравствуй, невеста! — первым входит Урзул — Вижу, что ты хорошо усвоила урок о том, как следует встречать жениха.
Он скользит по мне липким взглядом, брезгливо осматривает пышную юбку и пробегает взглядом по нежному кружеву на лифе и плечах.
— А вот это лишнее — кивает на платье и проходит вперёд, его тяжелые шаги отзываются в теле, а затем я вовсе замираю, когда вслед за ним входят трое из его братьев. Не хватает сейчас самого младшего, но даже так моя комната теперь становится тесной, словно та шкатулка из моего детства, в которую я пыталась до последнего запихать все собранные в дворцовом саду камни, которые казались мне невероятно красивыми.
— Поднимайся! — Урзул резко дёргает меня вверх, словно тряпичную куклу, и принимается обсуждать, как я округлилась с нашей последней встречи под дружный хохот его братьев.
Я боюсь, чувствую дикий, леденящий душу страх, когда Урзул оказывается позади, а затем к нему присоединяется один из его братьев, а двое остаются напротив меня.
Руки и ноги немеют, а ужас ледяными клешнями поднимается к самой шее.
— Сейчас мы подправим твой наряд — посмеивается мой жених, и я зажмуриваюсь, когда слышу треск ткани, а прохлада комнаты касается обнаженной спины. Поднимаю руки и прикладываю к груди, чтобы эта часть не оказалась выставленной напоказ перед будущими родственниками, и мои внезапные гости начинают сыпать мерзостями, от которых я чувствую себя грязной.
Вскрикиваю, когда ледяные влажные пальцы касаются спины и скользят по позвоночнику вверх.
Я действую быстро, и что есть силы бью локтем в живот тому, кто пытается сейчас меня лапать, словно в агонии разворачиваюсь пинаю стоящего рядом Урзула в коленку, это очень больно, но об этом некогда думать потому я бросаюсь вперёд.
Путаюсь в юбках, валюсь перед оставшимися двумя, но стоит одному из них меня схватить, я впиваюсь в его руку ногтями, царапаю его, наклоняюсь и что есть силы кусаю, а затем снова валюсь на пол и отползаю.
В голове стучит кровь, щёки горят, а сердце, кажется, вот-вот пробьет грудную клетку, когда я оказываюсь в коридоре и пробежав пару шагов, снова падаю. Рву ненавистное платье, избавляюсь от юбок и уже скоро оказываюсь в нижней сорочке.
— Стой! Не убежишь — летит мне в спину рык Урзула и браслет на руке накаляется.
Нестерпимая боль обжигает руку, чувствую, как натягивается магический аркан, а каждый неспешный шаг жениха словно палкой бьёт по голове.
Стук-стук-стук
— Ну что же ты, Снежка
Стук-стук-стук
— Ну если ты хочешь поиграть — посмеивается он, а я и понятия не имею, куда бы могла убежать.
Рано или поздно он прикажет магической цепи натянуться, и я снова окажусь у его ног.
— Давайте сюда, моя маленькая госпожа — выбегает мне навстречу перепуганная служанка. Совсем ещё молодая, я такую не видела до этого момента. Наверное служит у нас недавно.
— Уйди прочь или толкну! — делаю шаг, будто хочу прорваться мимо неё, потому что теперь не могу доверять никому.
— Бежим же в подвал, там от вашего отца столько артефактов осталось, а вдруг хоть какой-то из них вас от этого избавить сможет — он кивает на мою руку и не дождавшись реакции хватает и тянет меня за собой.
  
Я перескакиваю через ступеньки и чувствую, что магическая цепь натягивается, едва накрывает прохладный подвальный запах, как рука немеет и я валюсь, больше не в состоянии пройти и шага. Урзул натянул мою цепь.
— Я поищу — вызывается моя спасительница и бросается на поиски хоть чего-нибудь в этой полутьме, где навалено коробок, инвентаря из сада, топоров и мечей и полупустых бочек.