Сумеречный стрелок 6 (СИ)

— Вот и славно, — ответил я, уходя с импровизированной «арены». Не смог я обойтись без язвительного словца. Повернулся к ещё бледному мажору, над которым колдовали лекари. — Не болейте, сударь. Берегите плечи!
— Ты ещё поплатишься, — зашипел он вслед. — Даже не представляешь, кто мой отец. Он тебя в порошок сотрет.
Я же остановился, жалостливо взглянув на этого морального урода, которого поднимали лекари.
— Кажется, родители тебя не научили следить за своим языком, — бросил в его сторону серьезный взгляд. — Сейчас, насколько я понимаю, ты тоже выводы не сделал. Значит, научит сама жизнь.
— Гандон штопаный! Скоро тебя будут в бетон закатывать… — продолжал надрываться у меня за спиной этот сопляк.
— Пошли, Жора, — махнул я своему телохранителю и перехватил из его рук поводок с пал Палычем.
Тут я вспомнил ещё один момент. Повернулся к нему, поднимая вверх подписанный договор:
— Если ещё раз подойдешь к Варе — вспомни наш бой и результат.
Мы миновали охрану. Я заметил благодарный взгляд их начальника. Видно уже достал их этот уродец.
— Аккуратней. Он так просто это не оставит, — напоследок бросил он мне.
— Да мне плевать кто он, хоть даже принц, — ответил я начальнику охраны, направляясь к выходу.
— Зря… — услышал я за спиной. — Это сын Шелепова, столичного криминального авторитета…
Эти слова не произвели на меня впечатления. Мелкого засранца надо было проучить. Он остался жив, и на руках доказательство моей победы. Этого достаточно, чтобы не переживать. Если папаша авторитет уважаемый — он рассудит по справедливости. Если неадекватный — и с ним разберусь. Уверен, даже союзники найдутся, чтобы убрать его с дороги.
Когда мы вернулись в общежитие, я увидел Саню, мирно храпящего на кровати. И вновь этот запах чеснока в комнате. Он с чего-то решил, что я его нянька, и раз меня нет — можно расслабиться. Но он не угадал. Я поднял его, и мы отправились в тренажерный зал. Под моим зорким оком он почти час тренировался, сжигая недавно накопленные калории.
Полина проводила время со своими родственниками, написав, что они всё-таки ужасно дотошные. Уже ждет не дождется, когда они уедут домой.
Чтобы не терять времени, я продолжил пытать Саню, стараясь узнать подробней про энергобол.
Так я узнал, что на разметке, нанесенной на поле, есть красная линия, расположенная в тридцати метрах от «ворот», которую пересекать ни в коем случае нельзя. Иначе штраф и дисквалификация игрока. А это при одном запасном вышибале негативно может сказать на ходе игры.
Также понял отличие сети ловчего и сети снайпера. Саня настолько вошел в раж, что набросал их эскизы на бумаге. По сути обычная энергетическая сеть с мелкими ячейками. Она позволяла управлять энерго. Скорость броска, его своевременность и точность зависели от того, кто управлял этой сетью.
— Там вообще несложно, — добавил Саня. — Я ходил некоторое время на секцию, когда закончил Школу. Так вот… Научился с третьего раза бросать этот мяч. Главное не физическая сила, а мысленные команды. У ловчих и снайперов они одни и те же. Раскручиваешь сеть, и в определенный момент… БРОСОК! Прям кричишь мысленно. И полетела эта светящаяся хрень…
— То есть все зависит от того, как раскрутил сеть и под каким углом бросил?
— Да, ты все правильно понял, — ответил Санек и сглотнул слюну. — А может пообедаем?
— В свое время. Я уже заказал доставку.
— Это хорошо, — радостно почесал ладоши сосед. — Ещё что-то подсказать?
— А что управляет сетью? — задал я следующий вопрос.
— Одеваешь на палец специальное кольцо и вперед, — ответил Санек. — Самое сложное — научиться это делать на бегу.
Я облегченно вздохнул. Вроде всё понятно…
— И ещё, — вспомнил Саня. — Заступать за внешнюю границу поля нельзя. Действия, приведшие к увечью — штраф. За грубость в отношении судьи тоже наказывают. В общем там ставят метки. Желтая — предупреждение. А две желтых — это уже красная, и на тебя накладывают ограничения.
— Что это значит? — недоумевающе посмотрел я на Саню.
— Ну, вышибалам вешают специальные грузы на одежду. Ловчим уменьшают магическую силу сети, из-за чего энерго плохо ловится. Снайперам сбивают настройки, и это не позволяет точно попасть в лунку.
 
Затем Саня рассказал несколько забавных случаев из мира чемпионатов, трансляции которых он, не отлипая, смотрит последние пять лет.
Когда он взахлеб делился очередным матчем, пришел курьер.
Через пару минут Жора занес румяную жареную курицу и большое блюдо овощного салата.
— Ну что, попробуем, насколько вкусно приготовили, — Саня уже схватил столовый прибор, намереваясь воткнуть его в румяный бок курицы.
— Нет, — остановил я его. — Ты ж собирался худеть, тем более норму жирного на сегодня ты уже съел. Твой салат.
— Блин, точно, — тяжко вздохнул толстяк и принялся жевать капустный лист, с завистью наблюдая, как мы пробуем вкусное мясо.
«Кто бы мое мясо ещё разделал, — пробурчала Лея. — Я тоже кушать хочу».
«Чуть позже, — пообещал я. — Как стемнеет».
«Я напомню», — буркнула в ответ паучиха.
Когда солнце исчезло за высотным зданием, громоздящимся скалой посреди малоэтажной застройки, я вышел в парк на Территории. Место нашел довольно быстро. Ближе к прачечной, где достаточно густо росли деревья, образуя естественную преграду. Лее на всякий случай приказал следить, чтоб никто не приближался, и если что отпугнуть.
Нашел какую-то грядку под цветы и вытащил из пространственного хранилища тушку первого феникса. Довольно быстро я управился с ней, как и со следующими двумя, слыша пару раз неподалеку женский вопль и мужскую ругань. Лее пришлось отпугнуть кого-то.
Затем я позвал паучиху и она заявила, что навык разделки туш у меня усилился. Я справился быстрее. Паучиха деловито запаковала куски «деликатеса» в белесые свертки. Затем я помог Лее отправить их в закрома.
Через пять минут я увидел лучи света, шарящие по кустам, и успел исчезнуть с места разделки, закопав отходы в клумбу, хотя шкуры фениксов я решил оставить. В любом случае их можно сдать в любую кожевенную лавку. Надеюсь, что хоть какую-то ценность они из себя представляют.
СБ-шники вышли к прачечной, когда меня уже там не было. Я успел провернуть всё тихо и почти незаметно, через пять минут уже находясь в своей комнате.
Спать решил лечь пораньше. Завтра новый учебный день. и голова должна быть ясной. К тому же решил удвоить нагрузку на тело. Хотелось точно понимать, насколько оно окрепло.
* * *
Пегасов долго отходил от осознания итогов трансформации. А когда он принял это, как недавно мутацию в Ящера, понял ещё одну простую штуку. Все мутанты прекрасно знали, что такое тварь Бездны, и все больше пугались его.
Но ему не нужно было испуганное племя, а воины, крепкие, закаленные в боях и готовые свою жизнь отдать за Великого Ящера, а не за что-то там непонятное с горящим глазом в черепушке.
Что же для самого графа — горящий глаз уже не чесался, и даже не жег его кожу. Теперь от него разливалось приятное тепло. И Пегасов, кажется, понимал его функцию. Он научился видеть следы.
Конечно, он стал тренироваться и с каждым разом достигал успехов. Сейчас это уже не раздражающие красные магические линии, от которых рябило перед глазами. Теперь он мог понять, кому принадлежал каждый конкретный след. И в голове у него родился план.
— Ну, говори, — Пегасова всегда раздражали эти паузы в разговоре слуги, будто нельзя все выложить сразу, и обязательно нужно разрешение продолжить.
— Наши жрецы изучили те светящиеся пятна на скалах, — промолвил Круд и вновь сделал паузу.
— Да черт тебя дери, Круд! Говори уже, что хотел. Только сразу! — не выдержал граф. С каждым днем он все сильней реагировал на внешние раздражители и беспокоился, что же произойдет, когда он утратит над своими эмоциями контроль. Тогда он окончательно станет тварью? Или все-таки это временный эффект? Вопросов больше, чем ответов.