13-й демон Асмодея (СИ)

— Денис, что случилось? — Настя ждала меня в прихожей, кусая губы.
— Я не знаю, пока не знаю, но, надеюсь, что скоро выясню, — на вешалке заботливый Егорыч повесил плащ для меня. — Настя, ложись спать. Нужно же хоть кому-то из нас сегодня выспаться. К тому же не факт, что тебя не начнут в воскресенье дёргать. Дети тоже имеют такое поганое свойство, как болеть.
— Мне страшно оставаться здесь одной, — серьёзно ответила девушка. — Ты не подумай ничего, я не из пугливых. Просто с этим домом что-то не то. — Начала она оправдываться, глядя мне в глаза. — Тут очень тихо, но иногда начинают возникать какие-то звуки, шорох и лязганье. А сегодня ещё периодически становится очень холодно, причём мороз идёт по коже неестественный, пробирающий до костей. Пока ты не приехал, на диване Степан Егорыч спал, и Барон был в доме.
— Я сейчас пну к тебе и Барона, и Егорыча. Или кого-то одного. Кстати, как мне курицу назвать? — спросил я совершенно серьёзно.
— Не знаю, — Настя даже растерялась от неожиданности моего вопроса. — Назови её Рыжуха, или Кока. Да какая разница, как назвать курицу?
— Разница есть, и она большая. — Ответил я задумчиво. — Ладно, жди кого-нибудь в качестве компании и защиты. Если притащится курица, даже на порог не пускай, полдома из вредности разнесёт. — И, накинув плащ, я вышел из дома.
Машина стояла у ворот, как и в прошлый раз. Но я сразу не пошёл к ней, а целенаправленно направился к конюшне. Войдя внутрь, я чертыхнулся. Конюшня не просто выглядела лучше дома, она и внутри как бы не лучше была. Пахло свежим сеном и немного лошадьми, которые спали в стойлах, изредка всхрапывая. Почувствовав меня, лошади встрепенулись и забеспокоились, а откуда-то сверху спрыгнул зашипевший Барон и закудахтала курица, хотя саму её видно не было.
— А где мой денщик? — спросил я у кота, который сел напротив меня и принялся умываться. — Егорыч! — крикнул я, но ответа не услышал. Тогда я принялся забираться на сеновал. Там никого не оказалось. — Здорово, что я могу сказать, — с трудом подавив рвущиеся маты, я пнул наваленное сено и принялся спускаться, бормоча себе под нос. — Похоже, кто-то решил хорошо провести время с соседкой, не поставив меня в известность. Поди ещё и с той, что овдовела недавно. Как же, утешить-то нужно. Сам-то хуже контроля нос свой суёт в мои дела, и это не мешает ему посреди ночи сваливать. Ох и влетит завтра этому кому-то.
И тут сено зашевелилось, и в проёме выросла гротескная тень с короной на голове. Она приблизилась к лестнице, по которой я спускался. От неожиданности вскрикнул и свалился на пол, благо лететь было недалеко, я не успел пройти всего-то две ступени. Поднявшись, принялся отряхиваться, потому что в этот момент прямо на меня сверху упала курица. Отпихнув её, я повернулся к Барону.
— Шёл бы ты к Насте. Я уезжаю, Егорыч где-то шляется, а девчонка боится. И да, там призрак шастает по дому, но он безобидный и немой, так что не обращай внимание, чтобы Настю не пугать. Я потом вас с ним познакомлю. — Кот внимательно выслушал меня и, задрав хвост, направился к выходу из конюшни. Я же повернулся к своему фамильяру. — Ты мне со своими шуточками внезапно герцога Мурмура напомнила. — До меня внезапно дошло, что тень исказилась, и я принял за корону небольшой гребешок, украшающий куриную башку. — Он свою корону, кажется, никогда не снимает. Не удивлюсь, если узнаю, что она у него приросла к голове. Он обожает философов и любит появляться перед смертными в виде пернатой твари. Ну или верхом на почти пернатой твари. А ещё он рыжий и весь нос и щёки залиты веснушками. Не удивительно, что он стал таким злобным себялюбивым козлом. В детстве, видимо, много обижали, дразнили по-всякому. Всё, решено, будешь у меня Мурмурой, а плохо себя вести станешь, буду называть просто Муркой.
Как только курица получила имя, у меня в груди кольнуло, а потом внутренности скрутило так, что я согнулся пополам. Рядом со мной махала крыльями Мурмура, которая тоже не слишком хорошо себя чувствовала. Но прошло совсем немного времени, как боль отпустила, и я смог выпрямиться. Курица вяло барахталась на полу и свирепо смотрела на меня, явно намекая, что она мне страшно отомстит за то, что заставил бедную птичку терпеть такую боль.
 
— Не смотри на меня так, — я поправил плащ и направился к двери конюшни. — Зато теперь мы связаны полноценно и можем усиливать друг друга. А ещё я дал тебе возможность прожить долгую, злобную и полную приключений курячью жизнь, которой никогда не будет у твоих товарок. Так что, привыкай к имени. Ты теперь Мурмура, и только подумай, названа в честь одного из сильнейших герцогов Ада.
С этими словами я выскочил на улицу. Дождь практически прекратился, Барона нигде не было видно, наверное, уже греет Насте постельку. Я же побежал бегом к машине, чтобы уже ехать к этому бессознательному мужику. Да и чего тянуть, быстрее всё решу, быстрее домой вернусь. Не может же быть такого, чтобы я до утра в больничке застрял.
— Долго ждал? — спросил я у водителя, заскакивая в салон.
— Нормально, — он улыбнулся. — Иногда, когда женщин с огорода выдёргивают, и дольше ждать приходится. — Говоря это, он разворачивал машину. — А вообще, сегодня сутки, конечно. На новенького, наверное, — и он бросил на меня быстрый взгляд.
— Ага, на новенького, — мрачно повторил я, даже не пытаясь ничего разглядеть в окружающей машину темени. — Я слышал много страшных историй про дом, в который нас заселили. И что здесь не просто одарённый жил, а самый настоящий колдун, и что мужчинам вход в дом запрещён и тому подобное.
— Бабьи сказки, — ответил Дима. — Фома Скрябин там жил. Одарённый он был, это да. Вот только никакой не колдун. Всё книги по магии читал, да какие-то опыты ставил в подвале. Подвал в этом доме очень хороший, просторный, сухой. Фома там лабораторию оснастил. Нашей больничке помогал часто, лекарства какие-то намешивал. У него даже лицензия фармацевта была и договор с больницей. А что не пускал никого, кроме бабёнок нескольких, которые хозяйство помогали вести, так человек просто такой был нелюдимый. Всё книжки читал, философский камень пытался создать.
— Да что ты говоришь, — я чувствовал, что с этим подвалом что-то не так. Никогда не следует не доверять демонической интуиции. Развита она у всех, даже у Мазгамона не в пример лучше, чем его память, про интеллект лучше промолчать. Надо сегодня же осмотреть эту лабораторию. Пентаграмма — не пентаграмма, а что-то интересное там точно можно будет обнаружить. — И как, получалось у него камень создавать?
— Если бы создал, разве бы помер? — пожал плечами Дима, заезжая на территорию больнички. — Да, Денис Викторович, а у вас собака есть? Так-то я только котяру роскошного видел. Правда, в ошейнике, но…
— Этот кот похлеще сторожевой собаки будет, — хмыкнул я, натягивая капюшон плаща на голову, потому что снова зарядил дождь. — А почему ты спрашиваешь?
— Да, показалось, пока вас ждал, что по двору псина огромная шныряет, да и подвывания вроде доносились. Правда, я только тени какие-то видел. Может, и правда показалось.
— Скорее всего, показалось, — кивнул я, непроизвольно стискивая кулаки.
Мне тоже несколько раз тени мерещились. И это тоже надо проверить. Потому что тут всего два варианта: или почивший алхимик нечто весьма забористое в своём подвале варил, что даже до сидевшего в машине водителя докатилось и пробрало до костей. Или же к нам пришла в гости адская гончая. И пришла она ко мне, вряд ли Егорыч или Настя умудрились заключить сделку, время которой подходило к концу. Вот только, почему Мурмура и Барон такие спокойные, а лошади исключительно на меня отреагировали? Адская гончая никогда в конюшни и стойла не забредает. Псина-то она, конечно, большая, но копытом по морде отхватит в первые же секунды появления там. Живность видит их истинную сущность и пытается защититься, используя тактику: лучшая защита — это нападение.
Так, надо выбросить посторонние мысли из головы. Там мужик без сознания, и нужно сосредоточиться. И я выпрыгнул из машины.