Сбой реальности. Книга 4 (СИ)

— Вот это изучи на досуге, будет полезно, — начал я неуверенно, не помня дословно, — у нас есть время, чтобы добраться до десятого уровня.
Ее глаза моргнули несколько раз, длинные красивые ресницы хлопали по бровям.
— Но почему лекарь? Я же с волками справилась со своим копьем… — посмотрела она на меня, заглядывая прямо в душу.
— Потому что дальше будет сложнее… — сказал я, и думал о том, повторил бы я это, окажись тогда на своем месте со своими текущими знаниями?
  
— Сложнее? Что сложнее? — что-то пошло не так. Черт, импровизируем.
— Ну, враги сильнее, опаснее. А ты ведь не любишь боль, так? — вспомнил я, что тогда спросил.
Мир снова застывает, как холодец. Тонкая рябь сформировалась в тень, открыла мой холодильник, вынула оттуда банку пива, вскрыла ее и жадно присосалась отсутствующим ртом.
— Дальше — сам. — шипит она, допив напиток одним глотком. И все возвращается в движение, но что-то неуловимо изменилось. Взгляд моей подруги.
Ее глаза открываются. Медленно, как у куклы, у андроида. Пустые, серые, без искры. Она смотрит сквозь меня, губы шевелятся, но звук слабый, как шепот через помехи.
— Кто… ты?
Я сглатываю ком в горле. Это не та Юля, что спорила со мной тут же, на этом диване. Это ее оболочка? Слепок какой-то? Или ее реальные отголоски сознания?
— Я твой друг. Майкл. Ты меня не помнишь?
Она наклоняет голову, чуток, как ребенок, изучающий незнакомца. Голос все такой же тонкий и безжизненный.
— Нет… Где я?
— Послушай меня, — я наклоняюсь, упираю локти в колени. — Ты должна вернуться.
— Вернуться?.. Куда?
— Все вокруг не настоящее. Нужно вернуться в реальность, в свое тело. Ты застряла тут, а я пришел вытащить тебя. Ну же, Юль, вспоминай.
Внутри все сжимается. Она смотрит, но не понимает. Как объяснить что-то тому, кто ничего не знает? Еще эта тень издевательски хихикает, вскрывая вторую банку пива.
— А что такое… тело? — говорит она, и ее пальцы дрожат сильнее. — Это плохо, холодно. Пусто. Я не хочу. Не хочу! — срывается она, говорит громче, эмоциональнее. Машет головой, растрепав ярко-рыжие волосы.
— Нет, послушай! — я повышаю голос, стараясь вернуться к конструктиву. Но он дрожит, мое тело на пределе, в глазах рябит. Отставить жаловаться! — Юля, это тут плохо. Вырвись, ты можешь! Тебя ждут друзья. Я жду тебя. С той стороны. Приди в себя.
Она моргает медленно, как будто переваривает услышанное. Ее взгляд цепляется за меня, но в нем нет ни намека на то, что она узнала меня.
— Может, она не хочет туда, а? — спрашивает меня тень. — Брось попытки, скинь балласт. Достигни абсолюта, у тебя еще столько дел, а ты тут рискуешь. Ты в курсе, что в тебе уже пару десятков литров аркданса?
— Друзья?..
— Очнись, пожалуйста! — стискиваю я зубы. Время уходит. Я наклоняюсь ближе, почти касаясь ее лица — она холодная, как лед, но я чувствую слабое тепло где-то внутри.
— Как?..
— Пожелай этого. Скажи вслух. Громко кричи. Ты должна вернуться, ты обещала мне не умирать!
— Обещала… Что это значит?
— Это значит, что ты должна быть с нами! Со мной! — я хватаю ее за руки, пальцы проходят сквозь, но я держу, как могу. — У тебя есть сила. Возьми свои ладони, — я показываю ей, как сложить их перед собой, — Ты можешь исцелиться. Сделай это, Юля, положи руки вот так, — я соединяю свои ладони перед собой и показываю, как сделать. — И пожелай вернуться.
Она смотрит на мои руки, потом на свои. Ее пальцы разжимаются, медленно, неуверенно.
— Я… не знаю… как…
— Просто попробуй. Доверься мне. Я без тебя не уйду, лучше сам тогда останусь. — мой голос срывается окончательно.
Рыжая молчит. Секунда тянется вечность. Потом ее руки поднимаются — дрожащие, слабые. Она кладет их на грудь, повторяя за мной, и складывает ладони. Свет — слабый, еле заметный, пробегает по ее пальцам. Она смотрит на меня, впервые в ее глазах что-то мелькает. Не понимание, но доверие.
— Ты… не бросишь меня?
— Никогда. — говорю я, и свет усиливается. Вспышка!
Квартира рушится — стены падают, диван растворяется, мгла втягивает все обратно. Юля исчезает в столбе света, а я падаю в пустоту. Получилось или нет?
— Эй вы, там — кричу я через резервный канал связи в голову прямо Илье, — вынимайте меня. — и закрываю глаза, слыша лишь шипение.
  
Глава 21
 
[Поздравляем! Задание выполнено успешно: Из лап смерти.]
[Цель: Найти способ спасти Юлиану от гибели.]
[Награда: Юлиана остается жива.]
— Миша, — слышу я голос, — может ты наконец откроешь эту сраную дверь? Тут ситуация выходит из-под долбанного контроля! — кто-то незнакомый, встревоженный, но одновременно с этим властный, кричит кому-то.
— Делаю, док! — отвечает, судя по всему, Миша. Кем бы он ни был.
Перед глазами начинают всплывать привычные очертания интерфейса. Где я? В реальности, в игре, в том лимбе? Но глаза мои закрыты, веки тяжелы, как будто я спал очень и очень долго.
— Вот так, ставь стимуляторы, сразу флакона три, и подай мне адреналин! — отдает команды все тот же «док». Миша суетится, толкает металлическую тележку, которая с противным лязгом укатывается в сторону и ударяется о стену. Спустя мгновение чувствую жар по телу — в меня что-то вливают, и я, походу, в какой-то клинике или больнице.
— Суетись, черт ты недобитый, хрен моржовый! — отчего он так паникует?..
Сквозь гулкий стук собственного сердца в уши стал проникать звук извне все четче. Писк аппаратуры жизнеобеспечения, гомон и споры. Взгляд невольно упирается в строчку даты: февраль 2091. Когда уходил — был декабрь…
— Док, сердечный ритм восстановлен, аппаратура зафиксировала мозговую активность! Жить будет! — восторгается Миша.
Жить будет, значит… Мгновением ранее я размышлял, будет ли жить Юля. А сейчас кто-то борется уже за мою жизнь.
Пора открывать глаза, Майкл. Ты, судя по всему, спал слишком долго. Пора встретиться с последствиями.
Крышка медкапсулы отъехала в сторону. Кто бы мог подумать, я за всю свою прошлую жизнь не лежал так часто в регенеративных капсулах, как за последние несколько месяцев. Круто же изменилась моя жизнь. Веки, наконец, поддались, хоть и не без труда.
Свет, будто к моему носу поднесли солнце. Все яркое, выжигающее сетчатку. Сразу захотелось зажмуриться, отвернуться. Доспать еще «пять минуточек». Но меня стали тормошить.
— Очнулся? — совсем без врачебной этики обратился ко мне человек, внешним видом напоминающим медведя. Такой же здоровый и волосатый. Миша, чтоли?
Я хотел ответить что-то, даже раскрыл рот, но вышло только: — У-э-э.
Все, баста. Я — овощ?
— Миша, воды дай, и пошустрее. — говорит мужик, и тянет к моему лицу косматую лапищу. Точно медведь. Нащупывает у меня на шейном позвонке какой-то провод и беззастенчиво его выдирает.
— Где… я… — смог я проговорить после того, как немного попил.
— Дома, не ссы в компот, там повар руки моет. Сейчас твои подойдут, ты полежи пока.
Я предпринял попытку встать, но ослабевшее тело не слушалось. В строчке негативных состояний заметил новое:
[Негативный эффект: Истощение.]
[Ваше тело испытало критические перегрузки и длительное время пребывало в коме.]
[Все характеристики снижены на 95%]
[Времени до окончания: 3 суток.]
Доктор, или лаборант, или практикант, черт знает, по имени Миша, любезно принесший мне воды, выглядел сутуло, забито и сконфуженно. Его образ был довершен сильными залысинами, крючковатым носом и жидкой бородкой без усов. Он явно не находил себе места.
  
Я осматриваюсь вокруг, пока выдалась такая возможность: док, который меня лечил, мыл руки, и из-за своего гигантского роста ему приходилось сильно наклоняться. А раковина на его фоне выглядела игрушечной. Стены чертовски сильно напоминают наш медблок, тот же ряд капсул, стеллажей с медикаментами, связки проводов по полу. Замечаю на внутренней стенке название капсулы: Эпсилон. Не наша, у нас другая модель. Не помню название.