Не кричи...(СИ)

— Блядь, да я откуда знаю. Переспали с ней, явился её боров, подрались, я получил кружкой в затылок, и уехал.
— Рамлоу, неужели ты думаешь, что я поверю, будто такой профессионал, как ты получил кружкой в затылок от дальнобойщика?
— От Мэри… — цежу сквозь зубы.
Шериф секунду смотрит круглыми от удивления глазами и разражается таким смехом, что мне самому впору смеяться, если бы всё не было так печально. Отрицательно качает головой, потирая усталые глаза.
— Всё, хватит поясничать. Ты её убил. Куда тело дел?
— Чем докажешь, что я её убил?
— Чем докажешь, что не делал этого?
— «Мамой клянусь» — не аргумент? — спрашиваю на всякий случай.
Мамой клясться не в моём случае. Моя мать — сука та ещё, и совершенно понятно, в кого я такой уродился. Шериф зло бросает тяжелый, словно бетонная плита, взгляд. Придвигает к себе чашку кофе и удостоверившись, что кроме нас никого нет в участке, криво усмехаясь, продолжает.
— Два года назад, в апреле месяце убита Энни Траут. Похищена недалеко от собственного дома в вечернее время. Обнаружена спустя месяц в навозной куче. Всё, что от неё осталось — двое детей и больная мать. В этом же месяце похищена Алиса Перрот. Возле работы её посадили в черный классический автомобиль и увезли в неизвестном направлении. Тело не обнаружено до сих пор… Следующая жертва Кларисса Тёрнер. Похищена на трассе, возле патрульной машины… — шериф замолкает, делая продолжительный глоток кофе, — обнаружена на свалке. Продолжать? И это только два года назад… Пять жертв, одна в неделю. В прошлом году в сентябре месяце картина повторяется…
— А я тут при чем? — искренне не понимаю, выслушивая монолог, — ты считаешь, что я похож на маньяка?
— Я считаю, что это может быть твоих рук дело, — коротко и просто заключает Морелли, — и пока я не найду Форест и еще одну девушку, я не выпущу тебя отсюда никуда. Даже в туалет.
— Предлагаешь мне спустить штаны при тебе, чтобы поссать?
— Можешь даже не спускать, если такой стыдливый. Но теперь ты будешь сидеть тихонько, как мышка, иначе я приложу максимум усилий на суде, чтобы тебя казнили самым зверским способом, — с холодной решимостью заявляет шериф и я ей верю.
Эта сделает всё, чтобы посадить убийцу, кем бы он не оказался. Я бы на её месте поступил точно так же, будь я полицейским. Ещё некоторое время молча изучаю лицо шерифа. Она не выглядит довольной собой, не выглядит торжествующей, как полагалось бы при поимке столь опасного маньяка. Она выглядит чертовски усталой и не скрывает этого.
— Я. Этого. Не. Делал.
— Я тебя услышала, а теперь советую заткнуться.
Вот, знаете, что значит фраза: «Я тебя услышал»? В переводе на человеческий она означает — мне похуй. По крайней мере именно так для меня она сейчас звучит из уст шерифа. Ещё немного пометавшись по камере, соглашаюсь с тем, что пока ничем не могу повлиять на события. Тем более отсюда. В ближайшее время я найду возможность свалить из этого зверинца. Как только я выберусь — а я выберусь, — путь в Мак-Аллен будет мне закрыт. В первую очередь копы будут пасти меня именно там. Вот же… Ёбанный Техас!
19 часами ранее. 08.20.2018 2:21 a.m
… На заправке в Премонте стоит «Шевроле Импала», на вид год 65-й, может 67. Чёрный. Водителя не видно, двигатель заглушен. Обхожу машину справа, трогая капот. Горячий, значит только-только подъехал. Номера не местные, округ Колумбия, Вашингтон. А вот это уже интереснее…
— Офицер, доброй ночи…
Хрипловатый, но достаточно звонкий мужской голос звучит откуда-то из тени здания заправки. Нарочито медленно оборачиваюсь на звук. Мужчина среднего роста, крепкий, спортивный, южно-европейская внешность. Кожаная куртка, джинсы, ботинки — довольно качественная, хоть и не дорогая марка профессиональной обуви. На вид около пятидесяти. Взгляд не хороший. Тяжёлый, исподлобья. В старину такой взгляд называли «с пристрелом». Так и есть, смотрит, будто пристреливается к чему-то.
— Ваша машина? — регламент требует от меня задавать стандартные вопросы, хотя и так очевидно, что его.
 
Мужчина внимательно рассматривает меня. Либо спецназовец, либо военнослужащий. Выправка выдаёт опытного бойца.
— Да, мэм… Что-то не так? — невольно вслушиваюсь в речь, ища знакомые интонации.
— Откуда и куда следуете?
Мне хватит одной секунды чтобы вынуть пистолет. Ещё секунда, чтобы снять его с предохранителя и навести на незнакомца. С оружием он явно знаком не понаслышке, так как ни один мускул не вздрагивает на довольно приятном, хоть и костистом лице. Трехдневная небритость, пара коротеньких шрамов — один над бровью и один на скуле. Высокая, по моде, причёска. Всё же этот взгляд… Цепляет, однако. Я видела такой взгляд у моего бойца, капрала Арнольда Варрана. Мы с ним прошли Иракскую военную кампанию и вернулись спустя шесть лет. Глаза человека со смертью на «ты».
— Из Вашингтона в Мак-Аллен, в приют Пресвятой Девы Марии.
— Какое-то дело?
Допивает не спеша кофе, и выкидывает бумажный стаканчик в рядом стоящий мусорный бак. Отлипает от стены.
— Офицер, меня в чем-то подозревают? — походка тяжёлая, будто выходит на боксерский ринг.
Едва заметно разбалансирован на левую ногу. Двигается порывисто, выверенно, травму не замечает, значит очень давно с ней. Знает своё тело на отлично, собран, готов к любым неприятностям. Судя по сбитым костяшкам и узловатым пальцам — контактный боец ближнего боя. Мизинец на левой руке сломан. С таким нужно держать ухо востро.
— Любого человека можно в чём-то подозревать.
— Вы не представились, офицер. С кем имею честь общаться?
— Капитан третьего ранга полиции Сан-Диего, Нина Морелли. Предъявите документы, сэр, — вынимаю из специального кармашка золотую звезду техасского рейнджера.
Мужчина кивает, и в ответ протягивает бумажник. Брок Рамлоу, пятьдесят один год. Так-так, права получены в столице, но это и так ясно. Неплохо выглядит для своих лет, даже очень неплохо…
***08.21.2018 12:04 a.m
Теперь мне совершенно понятно, что Рамлоу был в доме Форестов. Куда не кинь взгляд — везде следы борьбы, смазанные капли крови, разбитая посуда. Тяжелые ботинки, размер десять с половиной, судя по протектору — армейские либо специализированные. Похожий протектор у ботинок задержанного. Криминалисты снимут отпечатки со всех поверхностей и завтра утром можно будет предъявить ему обвинение. Правда, вот в чём? Кровь на футболке действительно принадлежит ему. Кровь в гостиной Форестов ещё подвергается анализу. Да и тела пока нет. Необходимо как можно скорее найти Мэри Форест. Иначе придётся выпустить этого ублюдка из камеры. Это может оказаться фатальной ошибкой. Я больше не хочу этого допустить.
Прямо перед служебным автомобилем на обочине из темноты возникает туша «Кадиллак Эльдорадо». Огромная, тяжелая машина сползла передними колесами на щебень. Габариты не горят. Это как минимум подозрительно. Мельком бросив взгляд на часы, глушу двигатель. Время позднее, эвакуатор уже не работает, и возможно, водителю требуется помощь.
Подсвечивая себе под ноги фонариком, направляюсь к кажущемуся чёрным в свете фар «Кадиллаку». В салоне автомобиля пусто, двери заблокированы. На малых оборотах урчит двигатель, горит призрачным зеленоватым светом приборная панель, отбрасывая блики на кожу сидений.
За спиной раздаются быстрые лёгкие шаги, и я почти успеваю обернуться. Треск электрошокера. В воздухе разносится свежий запах озона и барбекю, и что-то больно жалит между лопаток, прямо сквозь тонкую ткань форменной рубахи. Вспышка в глазах и темнота…
08.21.2018 12:04 a.m
Я не в курсе, как должны работать полицейские участки, но думаю, что совершенно точно должен оставаться какой-нибудь дежурный, на случай экстренных ситуаций. И ведь она, чёрт возьми, происходит. В фойе раздаётся сперва приглушённая ругань, затем грохот. Звон бьющегося стекла. Короткий вскрик. Я уже на ногах, в дальнем углу камеры. Бежать некуда, остаётся сражаться.