Алиана, спасительница драконов

Лужайка поросла пышной зеленой травой, но теперь самые высокие стебли доставали ей только до пояса. Алиана любила бывать в этом месте: здесь она чувствовала себя больше своей, чем в чужой ей семье. Пусть там ее совсем не любят, зато на лужайке ей казалось, что отец и бабушка Мари снова с ней, пусть хоть ненадолго.
Мачеха не хотела ее видеть. Редкий случай, когда можно улучить минутку для себя. Алиана порылась в карманах, но не нашла ни крошки, чтобы оставить за валуном. Надо будет перед уходом нарвать немножко широколиственных шисо и других трав. Хоть какое-то угощение для друга-дракона.
Она раскинулась на траве, с наслаждением вдохнула свежий запах молодого папоротника, заслушалась мелодичным чириканьем воробьев. Даже хрустальный голубь порхнул на ветку невдалеке и заворковал, перекликаясь с друзьями-птицами. Над головой плыли на восток, к морю Констанции, похожие на подушечки облака. Их подгонял тот же ветер, что трепал рваные края ее самодельной юбки. К этому Алиана привыкла.
Но сегодня ветерок был непривычно теплым и овевал щеки сладким запахом жареных корней мальвы.
По коже пробежали колючие мурашки: одно облако встало прямо над ней. И заворчало.
Вот это да!
Алиана приподнялась и взглянула прямо в желтые глаза возвышающегося над ней существа. Оно было высоким, как валуны вокруг лужайки, одето толстой черно-зеленой шкурой и одним махом хвоста могло смести Алиану за щит.
Девочка, взвизгнув, шлепнулась наземь. Ночной дракон надвигался, блестя зубами. Сейчас спалит дотла, одни угли останутся!..
Ночной дракон выгнул шею. Под солнцем блеснули темные чешуйки. Зверь хлопнул крыльями и оскалил острые зубы в драконьей улыбке. И светлое пятнышко шрама на щеке вблизи показалось знакомым.
– Ты? – вскрикнула Алиана. – Но… как же ты вырос!
В прошлый раз дракончик умещался у нее на ладонях. А за год вытянулся так, что стал выше ее ростом. Правда, на ногах он стоял нетвердо – немножко спотыкался, переваливался с боку на бок, оставляя на земле глубокие следы когтей, которые Алиане потом придется замести. Потом дракон плюхнулся на шипастый зад и радостно фыркнул.
За выдохом вылетело облачко дыма.
«Друг».
– Как ты там? – спросила Алиана. – А главное, как попал сюда?
Она заглянула за дракона – на щит. Словно в ответ на вопрос дракон перескочил через валун к прорехе у самой земли. В ограде нашелся почти незаметный пролом – вот члены гильдии и не заметили его, пролетая. Правда, Алиана все равно не понимала, как в него протиснулся такой большущий дракон.
«Моя дверь».
Молодой дракон просунул в дыру голову и, извиваясь, протолкнулся на сторону пропасти. Ограда потрескивала, растягиваясь вокруг его боков, но теперь дракона защищала толстая шкура – он был уже не слабый птенчик.
За полупрозрачной волшебной заплаткой блеснула острозубая драконья ухмылка.
– Ну, – беспомощно проговорила Алиана, – похоже, эта ограда не такая драконоупорная, как думают ведьмы и волшебники. Может, надо их предупредить?
При этих словах дракон ворвался обратно, округлил глаза и присел перед ней на задние лапы, плотно сдвинув передние.
«Пожалуйста, не надо!»
– Но…
Дракон склонил голову, ткнулся в нее лбом – как маленький – и опрокинул Алиану на спину.
Недоуменно осмотрев упавшую девочку – что это она? – дракон обвил ее длинной шеей и посадил прямо. Круглые глаза смотрели все так же умильно.
«Я по тебе соскучился!»
У Алианы сжалось сердце. Это ведь ночной дракон! Самое опасное чудище во всем королевстве. Она сама видела мощь двух сражающихся ночных драконов. Ей и против одного не выстоять. Но рядом с ним ей было на удивление уютно.
Ночной дракон был на ощупь теплым, как чашка, из которой она пила чай с бабушкой Мари. И дышал чистой сладостью, как поджаристый моти – пышный, хрустящий рисовый колобок. И сидел на своей шипастой попе, как собачка. Для такого огромного существа он казался на удивление безобидным.
– Ночные драконы считаются страшными, – сказала Алиана.
В те дни, когда драконы еще летали над Ривелем, их потому и называли ночными, что их огромные крылья погружали мир во тьму. Но этот светлоглазый детеныш почему-то не вписывался в страшные легенды.
 
Алиана лучше многих знала, что вещи часто не такие, какими кажутся или считаются. Мачеха заливала постояльцев сладкими речами, и все они считали ее удивительно доброй – ведь она приютила Алиану, совсем чужую ей девочку. К тому же мачеха направо и налево врала, что от Алианы одни хлопоты и беспокойство. Проезжие не слышали колких слов, которыми она язвила Алиану у них за спиной, и не видели, как она безжалостно морит девочку голодом. А еще Рейцо: может, мачеха и лопалась от гордости за сына, но он изводил Алиану жестокими, гадкими проказами – только вчера она нашла полученный на обед моти с натто в камине.
Этот дракон не такой, как жестокие ночные драконы из легенд. Он придвигался к ней, тараща желтые глазища, будто вздумал забраться на колени. Алиана выбросила из головы мысли о мачехиной семье.
– Ты пахнешь как горшочек с маслом и медом.
«Соскучился!»
Ночной дракон блаженно уткнулся носом ей в колени. Тяжелый он был, как корзина грязного белья, которую мачеха однажды взгромоздила на спящую Алиану, но и это было куда утешительнее, чем засморканные мачехины платки.
Алиана рассеянно погладила его по носу, и дракон радостно заурчал, раздувая щеки.
– А имя у тебя уже есть, малыш?
Дракон помотал головой: «Нет, я еще не нашел подходящего».
– Можно я попробую подобрать?
«Да! – Желтые глаза радостно блеснули. – Пожалуйста!»
– Молния? – нерешительно предложила Алиана. – Жареная Картошка? Рисовый Хлебец? Ой, я, похоже, проголодалась.
Молодой дракон снова надул щеки, и Алиана вдруг рассмеялась:
– О, знаю! Можно я буду звать тебя Кабоча? Ты похож на те зеленые тыквочки, что продают в лавке, – такой же пухлый и круглый. Или Кабо?
Зверь шевельнул изумрудными ноздрями и оскалил клыки в улыбке: «Да!»
– Значит, будешь Кабо. – Алиана почесала ему мягкую кожицу под крыльями.
«Алиана!»
Кабо заскакал вокруг нее, и она почувствовала себя в надежной крепости, как королева Нацуми на самой высокой башне своего каменного замка. Мачеха сейчас виделась ей далеко внизу – малюсенькой, как жужжащая в траве оса.
– Вот бы познакомить тебя с моим папой. Или с бабушкой Мари… Она вышила бы твой портрет на ковре.
Кабо шевельнулся и по-кошачьи завилял шипастым хвостом.
«Что такое папа?»
Алиана так удивилась, что даже не почувствовала боли, которую должен был вызвать такой вопрос. Она замешкалась, вспоминая ночных драконов, сражавшихся за маленького Кабо. Разве один из них не защищал малыша?
– У тебя нет семьи?
«Что такое семья?»
Она не сразу сообразила, как объяснить. А потом придумала: рассказала, как Исао помог ей вчера избавиться от мачехи. Та топала по всей гостинице, разыскивая Алиану, чтобы завалить ее работой. Исао, который как раз привез к обеду мастера Лео в его новенькой конной пролетке, морочил ей голову, и в это время Алиана выбралась наружу, чтобы спокойно съесть рисовый колобок за стенкой курятника.
– Он мне как брат, – закончила Алиана. Хотя у Исао был родной младший братишка, они дружили так, как и не снилось Рейцо с Рейной. – Вот что такое семья.
«А, это гром».
Алиана изобразила тучи, дождь, зигзаг молнии…
– Бум! Ты про такой гром?
Смех дракона прозвучал как скрип колеса и вкатился Алиане прямо в сердце. Она нагнулась к нему, прижалась головой к его выпуклому боку. Бок, хоть и кочковатый, был теплым и мягким – куда лучше набитой слежавшимся хлопком подушки.
«Мы сами выбираем, с кем жить. Родители меня родили, но после выхода из яйца я свободный птенец. Те, кто мне дороже всего, становятся громами. Я сам выбираю себе гром».
– Ах, – прошептала Алиана. – Те, кого ты выбираешь семьей?
«Семья… – Дракон как будто покатал в голове это слово, попробовал на вкус. – Да. Семья. Гром. Твой гром не тот, что мой гром, но я надеюсь, мы с тобой громы друг для друга».