Побег на Памир (СИ)

Общая, так называемая гостевая комната, говорила о своем предназначении сама за себя. Здесь кроме нескольких ковров, множества одеял, и подушек, в данный момент сложенных стопкой возле одной из стен, имелся лишь достархан — низкий не очень широкий, но достаточно длинный столик, который выставлялся в центр комнаты, при наплыве гостей. Судя по его размеру, за ним могли уместиться как минимум человек десять. При этом, женщины, и дети, как правило кушают отдельно от мужчин. Кроме нескольких праздников, специально оговоренных в священной книге, но это случается довольно редко. Впрочем, если собирается какое-то семейное торжество, чаще всего, такого разделения не происходит.
Семья Зарины, считалась, достаточно зажиточной. Во-первых, ее родной брат содержал харчевню, расположенную на дороге ведущей в Мазари-Шариф, и потому клиентов у него, было довольно много. Он можно сказать процветал в своем начинании. Покойный муж приютившей меня женщины, был школьным учителем, и кроме того выполнял обязанности местного Казия — судьи. Для некоторых дел, не касающихся уголовных преступлений, это выборная и довольно почетная должность. К тому же хорошо оплачиваемая. Хотя по сути Казий разбирает скандалы с соседями, случайную потраву участка, совершенную сорвавшейся с привязи козой, мелкую кражу, когда вор пойман, и хотят уладить дело миром. В резких случаях развод супружеской пары. В общем, бытовые мелочи, но тем не менее, он считается уважаемым человеком среди местного населения. Что, в общем-то и правильно, разве можно доверить такое, проходимцу, который не знает, ни местных обычаев, ни родственных связей. К тому же Сын Зарины погиб во время усмирения бунтовщиков, служа в армии в звании сержанта, и одно это дало ей плюс к уважению среди односельчан, так еще она и получает пенсию за него. А это вообще показатель, особенно учитывая тот факт, что пятьсот афгане — средняя зарплата неквалифицированного рабочего.
Дело в том, что в Афганистане хоть и существует пенсионное обеспечение, но оно наступает по достижении возраста в шестьдесят пять лет. В одно время и у женщин и у мужчин. При той же самой средней продолжительности жизни. То есть, если кто-то и доживает до пенсии, то очень не многие при этом сама пенсия, тоже оставляет желать лучшего, и редко достигает, двухсот афгани. А Зарина-апа, получает пятьсот и между тем на сегодняшний день только пятьдесят пять лет. То есть до официальной пенсии по старости еще десять лет жизни.
Кухня, не сильно отличается от любой другой кухни этих мест. По сути это обычная дровяная плита, установленная так, чтобы задняя ее часть выходила в соседнюю комнату. Хотя здесь и не бывает сильных морозов, а самая низкая температура зимой редко спускается ниже минус шести-семи градусов, тем не менее, отопление все же требуется, а с этим здесь очень большие проблемы. То есть при необходимости можно конечно собрать хворост по берегу реки, или на одном из склонов, но это и все. У кого есть корова, те собирают навоз и лепят кизяк. Кизяк делается из смеси коровьего навоза, мелко порубленной соломы, и глины. Все это разбавляется водой, замешивается, а затем сушится на солнце. Зимой лепешки кизяка ломают на части и топят им печь, говорят, получается довольно прилично и тепло. Разумеется, об ароматах никто не говорит, но думаю это не запахи роз, зато тепло.
Можно конечно заказать дрова, чаще всего отходы с какой-нибудь лесопилки, или уголь. Но уголь добывают только в провинции Саманган, что находится почти в восьмистах километрах от Бахарака, а железнодорожного сообщения здесь нет. Следовательно, доставка может встать дороже самого угля. Электричество в городе имеется, но опять же довольно дорогое. Поэтому к нему подключены в основном административные здания и дома достаточно богатых жителей. Правда по всему городу проложены линии городского радио, и динамик расположенный в гостевой комнате не умолкает ни на минуту. В основном транслируя музыку и реже городские новости.
Дом Зарины-апы, это не просто отдельно стоящий дом, а целая усадьба, огороженная высоким, более чем двухметровым забором, сложенным из местного камня на глиняном растворе, впрочем, как и любое строение в округе. Забор и дом, помимо этого оштукатурены снаружи и изнутри той же глиной, а дом изнутри еще и побелен в три цвета: белый, голубой и салатовый. Смотрится все это достаточно прилично и празднично. Все окна комнат дома, смотрят только во двор, который достаточно большой. В нем, помимо самого дома имеется загон для козы, причем последний сделан с некоторым размахом, и как мне кажется раньше здесь стоял и ишак, да и коза была не одинока. Чуть в стороне, стоит нечто похожее на овин, в котором имеются еще некоторые запасы сена. Неподалеку от него арба, на небольших автомобильных колесах. Очень похожая на те, что рассекают Ташкент, во всех направлениях, наряду с автомобильным транспортом. Осла сейчас нет, но наличие арбы, говорит о многом. Иногда, эту арбу забирают соседи, у которых есть ишак, для доставки чего-то нужного. В этом случае, тетушке Зарине в обязательном порядке перепадает либо какой-то продуктовый гостинец, либо денежная компенсация. Немного, но в обязательном порядке.
 
У выхода со двора, находится еще один небольшой домик. Но вполне добротный, состоящий из дву комнат, и даже снабженный печью. Как оказалось, это мастерская. Покойный муж, помимо своей основной профессии считался искусным столяром, и любил в свободное время что-то мастерить. Причем, помимо обычного инструмента, кстати очень ухоженного, здесь имеется и токарный станок по дереву. Причем с ножным приводом, примерно таким же как у швейной машинки.
Когда-то еще учась в школе, я с удовольствием работал на таком, правда электрическом станке, и сейчас, просто не утерпел, решив попробовать свои силы на установленном здесь. Конечно с непривычки было не слишком удобно и обтачивать деталь, и нажимать ногой на педаль, раскручивая патрон, но довольно быстро я наловчился, и вскоре, у меня получилось довольно приличное блюдо — ляган, которое можно было бы использовать либо для подставки для лепешек, а если покрыть лаком, то и на нем можно было подать второе блюдо.
Оказалось, что пока я обтачивал и шлифовал свое блюдо, у входа стояла Зарина-апа. Увидев ее, я вначале вздрогнул от неожиданности, а потом произнес.
— Простите, Зарина-апа, если взялся за что-то, что не следовало делать. Просто когда-то в школе, я с удовольствием работал на похожем станке, и мне очень нравилось создавать на нем различные поделки.
— Не извиняйся бола*, я очень рада, что кто-то наконец занялся тем, чем когда-то увлекался мой муж. Мне очень нравится запах дерева, а у тебя получилось прекрасное блюдо. Если его разукрасить то его можно довольно дорого продать.
— Увы, я не слишком сильный художник. Может что-то скопировать и смогу, но на этом мои таланты, увы, и заканчиваются.
— Зато я с удовольствием раскрашу это блюдо, если ты не против.
— Наоборот апа, буду только рад, если моя поделка, найдет у вас применение.
Следующие несколько дней, занимался тем, что ремонтировал и поправлял то, что пришло в негодность за то время, пока Зарина-апа, жила одна без мужчины в доме. Работы было действительно много, и находилась она в самых неожиданных местах. То отошла петля на дверном проеме, то форточка слегка рассохлась и не хочет полностью входить в раму, да и крыша в загоне для скотины прохудилась. Пришлось лезть наверх и перебирать черепицу. А вообще, хоть некоторая мелочь и выявлялась, но было заметно, что все сделано добротно и, как говорится на века. С другой стороны, ведь не зря говорят о том, что — мой дом, моя крепость. Здесь все прямо говорило именно об этом. Если каменный дувал, то по верху обязательно осколки стекла, острые камешки, а где и просто высохшие колючки акации. Причем все это не просто по принципу отвяжись, а выложено так, что тот кто попробует через этот забор перемахнуть, обязательно напорется на все это.
Стены дома, тоже были почти метровой толщины. С другой стороны, это и понятно, толстая стена, дольше сохраняет тепло, а с дровами здесь большие проблемы. Да и страна, по большому счету несколько диковатая. Конечно правление короля Мухаммеда Захир Шаха, внесло множество изменений в старые устои, и страна сейчас уверенно прогрессирует. Но тем не менее старые обычаи все еще сильны, да и духовенство изрядно мутит воду.