Быть неизменным (СИ)

А дальше началась преисподняя. Им связали руки и пинками гнали вперёд до самого вечера. Лишь после прибытия в лагерь, если так конечно можно обозвать кучку шалашей, атаман соизволил узнать у них, кто они и откуда. После этого им связали отваливающиеся после бега ноги, бросили в одно из импровизированных жилищ и велели не дёргаться. Хороших девочек обменяют на выкуп и они смогут жить как раньше, а что бывает с плохими девочками они сейчас услышат и даже увидят, посмотрев между ветками. Надо ли говорить, что страшная участь юной крестьянки была даже слишком хорошим поводом лежать смирно?
  
Бандиты же отпраздновали удачный налёт, нажравшись какой-то отвратительно пахнущей браги, а затем устав, отправились спать. Айва в свою очередь начала всё же пытаться растянуть путы, связывающие ей руки. Это было жутко неудобно, любой шорох от пьяных ублюдков заставлял её в ужасе замирать, к тому же казалось, что всё получается наоборот, а узлы лишь сильнее затягиваются. Так что дворянка тихонько попросила:
— Каллисто, можешь посмотреть, как связанны мои руки? Может зубами можно как-то их распутать?
— А мы после этого не окажемся на месте Золаны? — шепотом отозвалась бард, но начала извиваться, чтобы выполнить просьбу дворянки.
— Мы и так там можем оказаться — тихо произнесла девушка — Разбойники всегда жадны, а у меня бедный род. Выкуп вряд ли соберётся… Замри.
Вероятно бард подумала о том, что кто-то из бандитов заметил их возню, но Айва имела другую причину для подобной команды. Она видела, как то один, то другой тать стали слегка дёргается. А затем они переставали дышать. Ну по крайней мере из ближайшего шалаша похрапывания больше было не слышно и вроде бы все бандиты при этом вздрагивали одинаково, прежде чем окончательно замирать. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что их убивает кто-то невидимый в ночной темноте, разгоняемой лишь углями почти догоревшего костра в центре поляны.
Правда после того, как слегка дёрнул своими пятками атаман, девушка увидела, как из своего шалаша вылез один из разбойников, предлагавших со смехом не останавливаться на крестьянке и оприходовать хотя бы тощую любительницу петь ртом. Сейчас он двинулся к их пристанищу, но за его спиной из тьмы буквально соткалась высоченная фигура с двуручным мечом на плече, спросившая:
— Далеко собрался, урод?
— Так до ветра. А ты кто? — задал встречный вопрос бандит.
— Прекрасная ночная фея — прозвучали насмешливые слова, ставшие последним, что разбойник услышал в своей жизни.
А потом внезапно появившийся черноволосый юноша просто и без затей начал убивать оставшихся татей, которые под его мечом таяли как снег на летнем солнце. Сам же он двигался легко и непринуждённо, словно опытный воин, уж Айва, порядком насмотревшись на дружинников отца, такое не могла не приметить. От выпущенной с нескольких шагов стрелы молодой человек и вовсе стремительно уклонился, повернув корпус будто бы в танцевальном движении. Да, определённо это было не то, что могли продемонстрировать некоторые высшие аристократы, которые и камни руками могут дробить, и двигаться быстрее молнии. Но бандитам хватило, они не сумели даже поцарапать своего противника. «Прекрасная ночная фея» была для них словно неуязвима, хотя подобного человека наверно стоило бы звать повелителем ночи. Слава богам хоть его глаза не мерцали красным, а клыки не тянулись к чужим шеям! Уничтожив бандитов ночной гость просто подошёл к ним и разрезав путы сказал:
— Спокойно, дамы. Плохое закончилось, теперь всё будет хорошо.
— Благодарим вас, шевалье — нашла в себе силы ответить дворянка, мысленно вцепившись в вбитый в неё родителями этикет, как утопающий в соломинку — Моё имя Айва вас Багарнэ. Могу ли я узнать как зовут моего спасителя?
— Я не отношусь к сословию благородных всадников, леди Айва — весело улыбнулся на это молодой воин, только что убивший добрых две дюжины людей, а затем немного странно взглянул на неё и проговорил — Можете звать меня просто Конрадом.
Последнее было сказано так, будто юноша произнёс шутку, понятную лишь ему одному, из чего девушка сделала вывод, что имя вероятно не настоящее. Однако заострять на этом внимание в её положении было бы верхом глупости. А разумные девушки вообще стараются не раздражать опасных мужчин с окровавленными мечами на безлюдных лесных полянах, полных мертвецов. Потому дочь рода Багарнэ просто кивнула, проговорив:
— Как скажите.
— Вот и славно — опять улыбнулся молодой человек, сверкнув в отсвете костра белыми, безукоризненно ровными зубами — Держите нож и разрежьте путы на ногах. Я пока постараюсь избавиться от трупов, а потом мы вместе поищем чем тут можно подкрепиться.
— Хорошо, Конрад — кивнула девушка на это, а затем осталась с кинжалом в руке, а её спаситель без всякого страха повернулся к ней спиной.
И действительно занялся тем, чем обещал. Мёртвые бандиты вытаскивались из шалашей, быстро избавлялись от одежды и кошельков, летевших в одну кучу. А затем черноволосый молодой человек уносил трупы куда-то в лес, всякий раз возвращаясь с каким-то сушняком для костра, видимо чтоб не топать обратно с пустыми руками.
С запасами еды у разбойников оказалось не очень, но вскоре на костре тем не менее булькала похлёбка. Три человека не две дюжины, им много не надо. Конрад же, после того как они утолили голод, достал полупустой бурдюк, демонстративно сделал из него глоток, слегка поморщившись и проговорил:
— Дрянь конечно, но очень советую вам выпить. Иначе не уснёте, а после такого отдых нужен.
Айва слегка задумалась над словами их спасителя, но Каллисто явно не желала заморачиваться, сцапала протянутый бурдюк и сделала три решительных глотка, будто хотела набраться в них храбрости. А затем часто-часто задышала, выпучив глаза и покраснев. Придя в себя, девушка выдавила каким-то севшим голосом:
— И правда дрянь!
— Это ты ещё поило северных варваров не пробовала — добродушно усмехнулся Конрад — Вот уж где сивуха так сивуха.
— Мне с трудом верится в такое — ответила бард, передав бурдюк Айве.
— А зря — от юноши последовала новая улыбка. Было трудно удержаться от мысли, что он сейчас напоминает наевшегося сметаны кота — Говорят, что отведав крови человека, что напился этой штуки, комары и вампиры блюют и дохнут в страшных муках. И, демоны побери, я готов в это поверить.
Девушка, не смотря на всю ситуацию, слегка улыбнулась немудрёной шутке и тоже сделала глоток, а затем начала сдерживать рвотные позывы. Неизвестно что там такое делают на севере, но это поило точно было обжигающе-отвратным. Неугомонное Каллисто же не успокоилась и справила:
— А вы сами точно не из них, Конрад?
— А так похож на северянина? — приподнял воин бровь.
— Я имею ввиду из вампиров — пояснила бард.
— Каллисто! — возмущённо воскликнула Айва — Ты совсем с ума сошла⁈
Молодой человек рассмеялся, а девушка начала тараторить:
— А что я тут должна думать? Пришёл ночью, волосы чёрные как смоль, глаза тоже, кожа светлая, даже в свете костра видно, что не загорела, разбойников поубивал, как детей. Ну спросить-то надо было?
Конрад на это забрал бурдюк, сделал новый глоток, чуть поморщился и со смешком проговорил:
— За спрос не бьют. Но вампир бы вас скорее всего уже доедал. Ну точнее тебя бы точно, а с благородной дамой может быть чуть-чуть поигрался.
— Простите мою служанку — слегка повинилась дворянка перед своим спасителем. Конечно он сказал, что является простолюдином, но мать учила её быть мудрой и вежливой. А барду надо было просто дать понюхать пробку, а не присасываться к бурдюку. Бесы его знает, что она ещё сморозит в таком виде.
  
— Ничего, я не в обиде — снова проговорил молодой воин, передавая ёмкость с пойлом дальше.
Каллисто сделала один отрывистый глоток, а потом быстро отдышалась и спросила:
— А как вы нас нашли? И вообще здесь оказались?
— Я вышел к броду, где остались карета и телега с трупами. Эти ухари натоптали достаточно, чтобы не потерять след тех, кто убивал женщин и детей. К тому же у этих позорищ рода людского, как видишь, оказались не пустые кошели и нашлось добротное оружие — ответил Конрад, обозначив, что пришёл сюда не ради справедливости, мести или воли богов, а за трофеями.