Цепи

Раздаётся хруст, короткий вскрик, и фигура падает в ближайшие кусты.
Я ошарашенно застываю, разглядывая жертву собственного удара.
– Игнат?!
Он, пошатываясь, садится на землю и, держась за челюсть, ухмыляется. Запах перегара от праздничного портвейна рассеивается в воздухе.
– Вот это у тебя правая, – сипит он и, чертыхнувшись, сплёвывает в сторону сгусток крови. – Я хотел поговорить.
  
– Ты что, придурок?! – шиплю, всё ещё держу кулаки наготове. – Я могла и в висок попасть.
Он поднимает ладони, изображая миротворца.
– Верю! В следующий раз буду осторожнее.
Протягиваю руку и помогаю актёру подняться. Нос и щеки обжигает ядовитый запах перегара.
Отворачиваюсь, стараюсь не дышать.
– Что хотел?
– Я придумал, как облегчить тебе жизнь, – усмехается как‑то язвительно. – Роб возомнил себя королём, считает себя талантом, презирает всех актёров, у кого нет актёрского образования.
– Строитель, – подытоживаю. – Строит из себя…
– Ему не место в сериале про мусаров. Это моя территория, понимаешь? Моя! Сделай так, чтобы он сам свалил из проекта. Тогда Марат точно поставит меня на главную.
Идея неплохая. Да что там – зашибательная.
Играть в команде с Савченко Игнатом – о таком и мечтать не могла! Вот же Печенька обрадуется.
– Что нужно делать? – с готовностью спрашиваю.
– Да так, ничего особенного. Просто сделай его жизнь на площадке невыносимой, – подсказывает Игнат.
Это я могу. Да. Почему нет?
– С чего ты взял, что он сбежит? – для приличия делаю вид, что всё ещё раздумываю над его предложением.
– Наша «принцесса» заботится о своём психологическом здоровье, – хрюкнув от смеха, сипло сообщает Игнат. – Если потрепать ему нервишки, он точно свалит.
Поболтав с бабушкиным кумиром ещё немного, я решила не откладывать дело в долгий ящик.
Воспользовавшись тем, что наша «принцесса» развлекается на всеобщей вечеринке, и своим умением открывать любые замки при помощи заколки, проникаю в вагончик телезвезды.
Сперва осматриваюсь, прицениваюсь.
Внезапно накрывает азарт. Адреналин охлаждает кровь, замораживает чувство страха и способность адекватно соображать.
На столе – пакет с семенами чиа. На вид – гадость, будто пакет с сушёными муравьями.
Осенило!
Ник, пока наряжал меня в гримерке, пытал рассказами о своей муравьиной ферме, которую привёз с собой: их нужно каждый день кормить и поить.
Эти москвичи – настоящие психи! Заводят муравьёв как домашних питомцев!
Уже через пятнадцать минут я без труда завладела муравьиной фермой и заменила семена насекомыми.
Этого оказалось мало. Адреналин намертво сцепился с желанием вытравить Роберта из сериала.
Заменила беруши в банке на маленькие женские тампоны.
Зубной щёткой почистила унитаз, особо хорошо прошлась под ободком.
Натёрла все его трусы жгучим красным перцем.
Заменила воду в графине на медицинский спирт.
В бутылку с шампунем выпшикала всю пену для удаления волос, найденную тут же на полочке.
Уходя, смачно харкнула в одну из крокодиловых туфель.
 
Глава 8
 
Роберт.
Ощущение, будто голову закатали в чугунный таз с бетоном.
Виски давит, во лбу пульсирует боль.
Слипшиеся глаза не желают открываться – противятся, не хотят видеть хозяина в таком непотребном виде после вечеринки.
О том, что творится во рту, лучше даже не думать.
Перебрал вчера. Всё из‑за Чукчуки. Бестолочь и бездарность! Нервы на пределе, держусь только на том, что скоро все закончится.
Требование всего организма немедленно утолить «сушняк» заставляет подняться. Обычно я не пью во время съёмок, но вчера сорвалась. Чукчука за съёмку пары дублей довела до белой горячки!
Похоже, выводить меня из себя – это её единственный талант.
Преодолев тяжесть в теле, поднимаюсь с кровати, хватаю со стола желанный прозрачный графин с кристально чистой водой. Прижавшись сухими губами к прохладному стекоу, судорожно делаю несколько больших глотков…
– Чёрт побери! – задыхаясь сиплю.
Горло обжигает, словно залили лавой. Резкие испарения спирта – как крапива по глазам. Глотку рвёт от дикого кашля, хоть бы лёгкие остались на месте. Кому нужен актёр без лёгких?
Спустя пару минут всё же удалось очухаться.
Смешно… Узнать бы, кто так пошутил!
Приколы на съёмочной площадке – неотъемлемая часть моей работы.
Чтобы успокоить желудок после спирта и окончательно прийти в себя, делаю любимый полезный завтрак.
На автомате кидаю в чашу блендера банан, заливаю кефир, на глаз отсыпаю из пачки семена чиа и нажимаю кнопку. Бело‑жёлтая масса бурлит и смешивается. Предвкушая насыщение витаминами и полезными микроэлементами, делаю несколько глотков прямо из чаши.
Первый глоток странный: будто что‑то хрустит на зубах. Второй – ещё хуже: кисло‑горький привкус, и по языку бегут маленькие ножки. Смотрю в чашу – и в следующий миг понимаю, что это вовсе не семена. В блендере копошатся десятки муравьёв, разбросанные кусками по всей массе.
То ли спирту не понравилась закуска, то ли муравьям знакомство с бананом, но все продукты в желудке резко подскочили к горлу. Чудом успел добежать до душевой, позволив ингредиентам муравьиного винегрета покинуть тело в раковину.
Вытираю рот, умываюсь холодной водой. Чищу зубы.
Лучше отправлюсь на утреннюю пробежку. Это всегда успокаивает нервы и приводит мысли в порядок.
Надеваю спортивные трусы, сверху шорты. Меняю футболку на новую.
Выходя из трейлера, не глядя засовываю руку в банку с берушами, стоящую на полке у двери, выхватываю пару, вставляю их в уши и выхожу на улицу.
Странное чувство неопределённого характера в области паха и задницы.
Как будто муравьи забрались ещё и в трусы и пытаются проникнуть в святая святых.
Но я точно знаю, что никаких муравьёв там нет.
Вытряхнув из головы лишнее, трусцой бегу по тропинке между вагончиками, затем наворачиваю круги вокруг лагеря.
Чем сильнее жжение в заднице – тем быстрее скорость.
Чёрт!
Спустя пару минут задница горит огнём. Полыхает.
На горизонте – парочка красивых девчонок‑костюмеров в компании мужиков‑техников. Стоят на тропинке, курят электронные сигареты, кофе распивают.
Уставились на меня, прикусили языки. Знаю, о чём думают. Мужики завидуют моей форме, а девушки – восхищаются.
Подбегая ближе, выпрямляюсь, сжимаю задницу в кулак.
Девчонки резко на выдохе ржут, да так, что сквозь беруши слышу.
Одна из них дымом подавилась, вторая стакан с утренним кофе опрокинула и заревела чайкой.
Мужики отвернулись, лупят себя по коленям.
Сконфуженно вынимаю из уха берушу, онемев, впиваюсь взглядом в белый тампон.
Вот эти верёвочки и щекотали шею, но жжение в заднице сильно отвлекало.
Узнаю, что за шутник побывал в моем трейлере – убью.
Внезапно боль в паху становится невыносимой.
Ору, как раненый в задницу лось, бегу так же, в раскорячку, предоставляя компании шанс обоссаться от смеха.
Залетаю в вагончик, на ходу стягиваю шорты с трусами, ракетой в душ.
Хватаю флакон с шампунем, намыливаю задницу и яйца. Холодной водой смываю.
Для лица в моем арсенале куча средств и кремов, а вот для тела… Не вижу никакого отличия между шампунем и гелем для душа. Уже привык мыться шампунем – сперва голову, потом всё остальное.
Ментол в шампуне помогает немного охладить горящее место. Намыливаю ещё раз, и вдруг вижу, что в руках остаются клочки мужской гордости.
Не член, а ёжик из Чернобыля!
Лысый и сморщенный.
А вдруг отвалится?
Не мудрено, после такого.
Стук в дверь трейлера сопровождается призывом помощницы Марата поторопиться на грим. Режиссёру не терпится закончить съёмки в лесу.
  
Вчера на вечеринке плакался, что комары ему жопу искусали… Да лучше бы комары!
Грим, костюм. Перешёптывания между работниками площадки, смеющиеся взгляды в мою сторону.