Друзья в верхах

— Ведь все же ясным языком написано, вы послушайте, — сказал Росси, снова раскрывая папку и роясь в ней, пока не был найден нужный абзац. — «При отсутствии разрешения на строительство покупатель принимает на себя полную ответственность за своевременное получение такого разрешения и настоящим освобождает продавцов от любых обязательств или последствий, которые могут иметь место в отношении юридического состояния квартиры и/или неисправностей при получении такого разрешения». — Росси выглядел расстроенным, и Брунетти подумал, что он глубоко опечален самой мыслью о том, что кто-то мог подписать подобный документ.
  
У Брунетти не было никаких соображений по поводу этой фразы. Он вспомнил то время: они с женой до такой степени мечтали купить квартиру, что он, не задумываясь, сделал то, что сказал ему нотариус, и подписал те бумаги, которые тот дал ему на подпись.
Росси еще раз посмотрел на титульный лист, где было указано имя нотариуса.
— Вы сами выбрали этого нотариуса? — поинтересовался он.
Брунетти даже не помнил имени, и ему пришлось взглянуть на обложку.
— Нет, это продавец предложил, чтобы мы к нему обратились. А что?
— Ничего, — ответил Росси как-то слишком быстро.
— Точно? Вы о нем что-то знаете?
— Полагаю, что он больше не практикует как нотариус, — мягко сказал Росси.
Выведенный из терпения вопросами Росси, Брунетти потребовал:
— Я бы хотел знать, что все это означает, синьор Росси. В чем состоит проблема относительно нашего права собственности на эту квартиру?
Росси, продолжая нервно улыбаться, пробормотал:
— Боюсь, проблема тут не столько в праве собственности… Все гораздо сложнее, синьор Брунетти.
— Да куда уж сложнее!.. Что, черт побери, вы имеете в виду?
— Боюсь, этой квартиры не существует.
  
2
 
— Что? — вскричал Брунетти, не сразу сумев взять себя в руки. Он чувствовал, что его охватывает ярость, но даже и не думал скрывать свое возмущение. — Что вы подразумеваете под словами «не существует»?
Росси откинулся на спинку кресла, как будто отстраняясь от орбиты гнева Брунетти. Он был явно озадачен неадекватной реакцией на свои слова, ведь он говорил правду: документ — вот единственная объективная реальность. Когда он понял, что Брунетти не собирается применять насилие, он немного успокоился, поправил бумаги, лежащие на коленях, и сказал:
— Только то, что она не существует для нас, синьор Брунетти.
— А что значит «для нас»? — спросил Брунетти.
— Это значит, что в нашем архиве о ней не упоминается ни в одном документе. Ни в запросах на выдачу разрешений на строительство, ни в планах, ни в актах приемки выполненных работ. Иными словами, нет документальных свидетельств того, что эта квартира когда-либо строилась. — И, опережая возражения, Росси добавил, положив руку на конверт, который дал ему Брунетти: — К сожалению, и вы не можете предоставить нам такую документацию.
Брунетти вспомнил рассказанную как-то Паолой историю об одном английском писателе, который поспорил с философом, утверждавшим, что реальности не существует: он пнул булыжник и попросил философа подобрать это. Сейчас комиссару только и оставалось, что поступить, как тот писатель. Он полицейский, его работа — ловить преступников; представление о работе городских учреждений он имеет самое смутное, не в его компетенции знать, какого рода информацию собирает Кадастровый отдел, где, как он понял, занимаются документацией, касающейся прав собственности.
— А для вашего отдела интересоваться прошлым венецианского градостроения — это обычное дело?
— Нет, вовсе не прошлым, — поправил Росси, поощрительно улыбнувшись, как будто ему понравилось, что Брунетти оказался достаточно сметливым, чтобы спросить об этом. — После получения новой директивы наш отдел был уполномочен собрать полные досье — компьютерную базу данных — на все ныне существующие жилые помещения в Венеции, которые Комиссия по изящным искусствам причислила к историческим памятникам. И это здание — одно из них. Сейчас мы находимся в процессе сбора документов и справок из различных городских организаций. То есть теперь копии полного комплекта документов на каждую квартиру, внесенную в список Комиссии, будут храниться в одном месте, в нашем отделе. В конечном счете такая централизованная система сэкономит кучу времени.
Две недели назад, стал припоминать Брунетти, глядя на довольную физиономию Росси, «Газеттино» опубликовала статью, в которой сообщалось, что по причине отсутствия средств выемка грунта из каналов прекращена. То есть на спасение уходящего под воду города средств нет, а вот на бумажную волокиту — пожалуйста!
— И сколько же квартир в этом списке? — спросил он.
— О, понятия не имеем. Это одна из причин, почему было решено осуществить ревизию.
— А как долго продолжается эта ревизия? — спросил Брунетти.
— Одиннадцать месяцев, — с ходу ответил Росси.
Брунетти эта поспешность несколько насторожила. Он продолжил расспросы:
— И сколько досье вы собрали к настоящему времени?
— Ну, поскольку некоторые из нас вызвались работать по субботам, мы собрали уже более ста. — Росси не пытался скрыть свою гордость.
— Сколько же человек работает над этим проектом?
Росси поднял правую руку и, начиная с большого пальца, начал пересчитывать своих коллег:
— Кажется, восемь.
— Восемь, — повторил Брунетти. Он был далек от производимых расчетов и задал резонный вопрос: — И что же из всего этого следует? Для меня, например?
— Если у нас нет документов на квартиру, первое, что мы делаем, — просим владельцев показать их. Но в вашем случае это совсем не те документы. — Росси указал на конверт, принесенный Брунетти из кабинета. — Все, что у вас есть, — это соглашение о передаче права собственности, поэтому мы вправе предположить, что предыдущие владельцы не передали вам бумаги, которые, возможно, имели отношение к первоначальной постройке. Они либо потеряны, но когда-то все-таки существовали, либо их и не было никогда. — Росси внимательно посмотрел на Брунетти, но тот молчал. — Если они утеряны и вам при покупке квартиры их не передавали, значит, они, должно быть, затерялись в одном из городских архивов или отделов муниципалитета.
— Что вы будете предпринимать, чтобы найти их?
— О, — начал Росси, — это не так просто, как кажется. Городские власти не обязаны хранить копии этих документов. В Гражданском кодексе четко говорится: это обязанность лица, владеющего данным имуществом. Без ваших копий вы не можете утверждать, что наши нами утеряны, если вы понимаете, что я имею в виду, — сказал он со своей постоянной улыбкой. — И для нас не представляется возможным начинать поиск этих документов, потому что мы не можем позволить себе использовать людские ресурсы для поисков, которые могут оказаться напрасными. — И, отвечая на вопросительный взгляд Брунетти, он объяснил: — Потому что, как вы понимаете, их может вообще не существовать.
Брунетти закусил нижнюю губу и спросил:
— А если они не терялись, если их действительно никогда не было?
Росси разглядывал циферблат своих наручных часов.
— Это означает, синьор, — объяснил он наконец, бросив на Брунетти быстрый взгляд, — что разрешительные документы никогда не предоставлялись, а выполненные работы никогда не получали официального одобрения.
— Возможно ли это? — удивился Брунетти. — Ведь как раз после войны повсюду велись стройки.
— Да, это так. — Росси говорил с притворной скромностью человека, рабочие обязанности которого в том и состоят, чтобы возжигать свет административного разума в темных умах рядовых граждан. — Но, будь то мелкая реставрация или серьезная перестройка, большинство послевоенных проектов осуществлялось при наличии разрешений на строительство и поэтому получило юридический статус — по крайней мере со стороны нашего отдела. Ваша проблема в том, что никакого разрешения вообще нет. — И он взмахнул рукой, показывая на якобы несуществующие стены, пол, потолок.