Тинни и Дэй (СИ)
- Да, я вижу, что уникальная, - Садаршан подошел вплотную ко мне и пристально уставился на носитель, заключающий в себе ИИ, волосы маонца взметнулись вверх, устремились к мигающему всеми лампочками Баламуту, замерли в нескольких микронах от поверхности, заволновались, словно бы ощупывая воздух вокруг, - знаешь, до такого даже мы не додумались, точнее, предложения подобного рода несколько раз вносились. Однако, решение по этому поводу всякий раз было отрицательным.
- Не совсем понял, о чем ты.
- Да вот об этом. Об этом вашем «искусственном интеллекте». Название вводит в заблуждение, какой же он «искусственный»?
- В смысле? – я решил, что во времена маонца такой штуки как Баламут точно не было, поэтому требуется более детальное объяснение. - Это программа. Очень сложная. Саморазвивающаяся, способная творчески подходить к решению задач, имеющая свои привычки, можно сказать, характер…
- Никакая это не программа, - нетерпеливо перебил маонец. - Это - Живой Разум по версии людей. Только мы всегда брали за основу уже развитую личность, естественно, заручившись согласием последней, здесь же явно воспользовались незрелым разумом младенца.
- Я не понял, - Дэй наморщился, - как ты можешь это утверждать? Он же всегда был только в цифровом виде, то есть никакой привязки к младенческому разуму…
- О! – Садаршан нетерпеливо закатил глаза. - У него же есть психоволны! И сильные. Значит, есть эмоции, есть то, что у людей зовется «душа». Это невозможно для программы, уж поверь мне, у нас целые команды ученых пытались создать чувствующий интеллект. Потратили на это несколько веков и пришли к выводу: психоволны создают только живые. Да, их можно загасить, их можно видоизменить, их можно перенести, но создать с нуля – нет. Здесь выполнен перенос. Довольно грубо. Я вижу потерю плотности в нескольких местах, впрочем, не критичную. Это существо было рождено. Возможно, с изъянами, несовместимыми с дальнейшей жизнедеятельностью, это могло бы оправдать перенос, произведенный в столь юном возрасте. Хотя я бы не ставил на это. Процесс длительный и кропотливый, скорее всего биотело было наоборот очень даже выносливым. После переноса биотело прекратило свое функционирование, полагаю, его уничтожили, не вижу смысла такое хранить. Полученную с помощью всех этих манипуляций заготовку прогнали через обучающие программы, надстроили несколько алгоритмов и – продукт готов! Очень сомнительно с точки зрения того, что люди называют моралью. А почему он находится в столь неказистом вместилище? – маонец легонько постучал по корпусу носителя.
- Так уж получилось, - мрачно признался я и рассказал продолжающему шевелить волосами маонцу про катер и наше падение.
- Интересная история. Надо порыться на складе, может, найдется нечто более подходящее для Живого Разума, а сейчас, можно? – маонец вытянул из моих пальцев носитель и направился вниз по ступеням, пригласительно махнув нам с Дэем рукой, - я там уже немного осмотрелся и ничего угрожающего жизни не обнаружил, так что ваше пребывание должно быть безопасным.
Спускаясь вниз по светлым широким ступеням, я предполагал, что нижний этаж представляет собой длинный коридор со стеллажами или зал, заполненный зачехленными дронами, поэтому оказался не готов к открывшемуся виду.
Начнем с того, что последний мой шаг пришелся в пустоту, лестница закончилась, но пола не было! Еле успел затормозить. Передо мной была только пропасть, настолько глубокая, что дна не рассмотреть. В растерянности я посмотрел в сторону маонца – тот, не сбавляя темпа, очень уверенно топал прямо по воздуху. Что за фигня? Ладно. Раз он не падает и я не упаду. Наверное. Дэй притормозил рядом со мной, на его физии читались душевные метания: с одной стороны тянет уточнить у маонца насчет безопасности ходьбы по воздуху. С другой - не очень хочется признаваться, что немного ссышь вот так ступать в никуда. Переглянувшись, мы дружно сделали первый шаг. Все-таки мы ж мужики! Бруталы. Во всяком случае, Дэй считает себя таковым.
Ступня к моему удивлению весьма устойчиво встала на что-то. На что же? Дэя тоже заинтересовал этот вопрос. Поэтому мы тщательно осмотрели подошвы парящих ботинок. Тайна чудесного хождения по воздуху раскрылась! Под ногой каким-то образом возникла твердая поверхность, причем эта мини-площадка повторяла форму подошвы. Да, она висела в воздухе. А рядом была пустота, это стало понятно после того, как мы с Дэем поводили вокруг руками. И все-таки, откуда эта хрень берется?
- Это мини дроны. Они моментально слепляются друг с другом, образуя монолит, если это необходимо, и так же быстро распадаются на отдельные единицы. Грузоподъемность единицы сравнительно мала, однако, здесь их десятки. Размер единицы не превышает крупинку риса, а скорость огромна, поэтому их перемещение сложно заметить. Думаю, теперь вы можете со спокойной совестью продолжить движение, да?
Взгляд у маонца был весьма ехидный, мы с Дэем сделали вид, что не заметили этого его высокомерия. Тоже мне! Это для некоторых привычно, а для нас – в новинку, надо же рассмотреть!
- Слушай, а почему нельзя было нормальный пол сделать? – с досадой спросил Дэй. - А если эти твои дроны не успеют меня подхватить, что если они сломались за столько-то времени?
- Это невозможно! – уверенно произнес маонец и, развернувшись, пошел себе дальше.
- Пф. Нет ничего невозможного, - проворчал себе под нос братец.
В принципе, я с ним был согласен, но в данном конкретном случае надеялся, что прав маонец. Не хотелось бы размазаться по далекому полу.
Зал, служивший маонцу складом, был просто огромен. Рой дающих свет шариков освещал малую часть, остальное тонуло во тьме, так что я не смог определиться с размером. То тут, то там в воздухе парили кубы. Наверное, это контейнеры. Садаршан подошел к одному из них, передняя стенка куба схлынула вниз, вот, реально, как будто стала водой и стекла. Внутри оказался блестящий черный шар.
- Ах, вот и он! – пробормотал маонец себе под нос.
Сначала мне показалось, что шар выточен из камня, но стоило маонцу провести над ним руками, как он пошел волнами, задрожал, а после нескольких минут мелких колебаний начал менять свою форму, превращаясь во что-то овально-удлиненное.
- Прекрасно! – маонец заулыбался. - Они очень хорошо подходят друг другу, смотрите – синпл уже начинает видоизменяться. В общем, здесь пока все.
Загадочная черная хрень, называющаяся по всей видимости синплом, вспучивалась пузырями, снова разглаживалась, распластывалась, превращаясь в лепешку, и вновь собиралась в почти идеальный шар. В общем, ее колбасило по полной.
- Перенос завершен, это вашему Баламуту больше не нужно, - произнес маонец, протягивая мне носитель, - теперь должно пройти некоторое время: Живому Разуму необходимо привыкнуть к новому вместилищу.
Так, теперь, кажется, ясно, почему этот самый синпл так корежит – внутри поселился наш Баламут! Пока я тихо офигевал от самоуправства маонца, братец выразил общие чувства:
- Э! Ты че сделал-то? – возмутился Дэй, - ты чего: запихнул нашего Баламута в этот шарище? Зачем? И как мы потом перенесем его на компьютер в новом катере? Баламут вообще-то важный член команды!
- Ему нельзя быть в компьютере, – очень серьезно сказал маонец.
- Че это «нельзя»? Раньше прекрасненько жил, а теперь вдруг - «нельзя»!
- Как ты не понимаешь, на глубинных уровнях подсознания осталась память о потерянном теле; осталась память о том, как ощущается дуновение ветра на обнаженной коже, как приподнимаются кожные волоски, создавая мурашки, как стекает по пальцам вода, как пахнет пища. Сенсоры катера не смогут этого заменить; хотя Баламут и старался создать искусственное подобие нервной сети, оплетая катер своими системами, это не приближало его к цели. Живой Разум нельзя заключать в металл, это противоестественно. Со временем подспудное разочарование, раздражение, тоска копятся, прессуются в неподьемый эмоциональный сгусток. Конец подобных историй всегда печальный. Знаю пару цивилизаций, которые просто погибли из-за подобной ошибки.