Всё или ничего (СИ)

- Как долго ты пробудешь здесь? - осведомился Эдмунд.
- Столько, сколько понадобится для дела.
- Сколько?
- Покину поместье сегодня, но вернусь через день с заказом.
- И все?
- Посмотрим, - мягко проговорил альфа, внимательно следя за реакцией мужа. Тот и глазом не моргнул в ответ. Поразительный омега, однако.
- Тебе еще не пора? Кажется, Эйдан все уже выбрал.
- Возможно, - мужчина поднялся с кресла, сделал полшага в сторону омеги. Тот на секунду задержал дыхание, но заставил себя оставаться на месте. Нельзя показывать своего состояния. Нельзя.
  
Чезаре не стал подходить ближе. Слегка кивнул на прощание, затем вышел в коридор. Эдмунд услышал, как Эйдан спрашивает мужчину, как прошла встреча с художником. Тот ответил, что он очарован и надеется на скорейшую встречу.
Скорейшую встречу.
Эдмунд схватился за голову, пятерней зарываясь в волосы, больно дергая их назад. Кровь прилила к голове, застучала в висках, в затылке сразу закололо. Омега неровно, рвано дышал, внутри все дрожало от пережитого шока и стресса. Парень прочистил горло, заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы сделать накатившую панику менее заметной. Потому что слышал, как поворачивается ручка двери.
- И как он тебе? - поинтересовался Эйдан, входя в гостиную. - По-моему, довольно дельный.
- Ничего так, - нейтрально отозвался омега. Чуть улыбнулся, молясь, чтобы лицо не исказилось от искусственной мертвой гримасы.
- А что насчет картин?
- Я обещал подумать, - пожал плечами Эдмунд. В висках по-прежнему стучало, и это мешало думать. Вернее, врать. Омега потер вспотевшую шею. Этот жест не укрылся от Эйдана.
- Тебе нехорошо? - с беспокойством спросил он.
- Голова заболела. Сейчас отвар надо бы выпить.
- Так выпей. И приляг. Я скажу, чтоб тебя до ужина никто не беспокоил, - произнес омега, открывая перед другом дверь. Эдмунд медленно прошел по коридору, поднялся к себе.
Как только за ним закрылась дверь, вся выдержка лопнула как мыльный пузырь. Омегу буквально затрясло, стало холодно, дыхание вновь превратилось в рваный свист, вырывающийся сквозь сжатые до боли зубы. Иначе они стучали. Эдмунд с трудом дошел до кровати и буквально упал поперек нее, укрылся краем покрывала.
Только не это, только не сейчас. Боги, ну почему снова? Чем он это заслужил? Вы же любите сильных, любите отважных. Теперь он сильный, так зачем же вновь его испытывать? Сколько раз нужно его проверять, прежде чем сломать и покарать за слабость духа?
Или уже покарали?
Эдмунд застонал в покрывало. Конечно, можно было прямо сейчас пойти к Нику и все рассказать. Но что это даст? Прошлое разрушит настоящее, жизнь всей семьи пойдет по другой дороге. И ничего нельзя будет сделать. А самое главное, что старания Ника окажутся бесполезны. Полгода он пытался выяснить, можно ли освободить одного супруга от брака без согласия другого, и всюду получал отказ. Мирт напряг своих друзей, чтобы они поспрашивали в миру, как можно разрушить союз, хотя сразу предупредил, что это практически невозможно. В свое время он способа не нашел.
Сейчас поиски не увенчались успехом. Все жрецы как один твердили, что любой брачный союз, освещенный магией, нельзя расторгнуть без согласия обоих супругов. Для этого оба должны предстать перед алтарем вновь и произнести длинные клятвы отречения. И то в отдельных случаях даже после этого брачные татуировки-браслеты не исчезали.
Так что сделает кузен теперь? Ничего. Только потеряет покой окончательно. А ему нельзя. Он снова ждет ребенка. Эдмунд никогда не простит себе, если из-за него Ник потеряет малыша. А такое могло быть, кузен тяжело переносил беременность в этот раз.
Нет. Ничто не должно его беспокоить. А с мужем Эдмунд разберется сам. Чезаре прав, он сильно изменился за этот год. Он научился ездить верхом, начал постигать основы боевого искусства. Нет больше запуганного парня, который боялся лишнее слово сказать. Он другой. И он потребует у альфы развод. Да. Именно это он и сделает при первой же встрече.
А если он откажется.. Что ж. Эдмунд что-нибудь придумает. Он никуда с ним не пойдет. Ни за что. Что бы он не делал, как бы его не уговаривал, чем бы не угрожал. Эдмунд будет стоять на своем. Он сильный, и он выдержит. Обязательно. И никому ничего не скажет.
Только при крайней необходимости.
От этих мыслей стало немного легче, удушливая неконтролируемая паника убрала ледяные когти от сердца, дышать стало легче. Омега подтянул ноги к груди, накрылся покрывалом получше и закрыл глаза. Сил не было, а вот понадобятся они весьма скоро.
Да и за ужином надо выглядеть как обычно, чтобы проницательные члены семьи ничего не заподозрили. А это будет ой как непросто.
  *
Ужин прошел довольно спокойно. Семья перекидывалась шутками, просторная столовая буквально гудела от голосов гостей. Здесь были Мирт и Людвиг, Кайл и Эрик, Арчибальд с Алисией, родители Людвига со всеми дочерьми, Шентон и Аримах, Алек Мельбурн, Эйдан и его муж, Эдмунд и Ричард. Ник остался наверху, ему нездоровилось.
Шел только третий месяц беременности, а кузен уже измотался. Его тошнило даже от запаха еды, сил не было вовсе. Ричард очень беспокоился за него, хоть лекарь и сказал, что такое тоже бывает. Мол, это нормально. Но Эдмунд все равно присматривал за кузеном, варил ему целебные отвары для поддержания сил и пек специальный пресный хлеб по рецепту миссис Лу.
Экономка как-то рассказала, что сама вот так же страдала во время первой беременности, и деревенская повитуха пекла ей этот хлеб. Эдмунд спросил тогда, где ее ребенок, и тут же пожалел о сказанном. Малыш умер от болотной лихорадки пятнадцати лет отроду. Он был ее единственным ребенком. Потом миссис Лу устроилась няней к лорду Даунхерсту, и заменила Нику мать.
Алек то и дело в шутливой манере заигрывал с сестрами Людвига, с Эдмундом и особенно с Кайлом. Рыжеволосый омега острил, отшучивался, и столовая периодически взрывалась от хохота. Только Эрик недовольно сверлил Мельбурна взглядом, явно ревнуя. Эдмунд видел, как Кайл сжал под столом руку мужа и слегка погладил ее. Такой простой жест… но как много в нем сказано. Эдмунд отметил это с какой-то тихой печалью.
Но не подавал вида. Он тоже старался отвечать шутками на шутки, весело смеялся и с удовольствием ел вкусную еду. Потом две няни привели детей, малыши пожелали всем спокойной ночи, и их увели спать. Ричард вскоре покинул столовую, направившись к мужу. Следом за ним удалились Кайл с Эриком. Эдмунд видел, как странно блестят глаза друга. Он уже знал такой блеск тлеющего желания. Потом наверх поспешили супруги Валентайн, затем родители Людвига, за ним ушли и его сестры. Алек также откланялся, пожелав всем приятных снов. Эйдан тепло улыбался мужу, пока тот разговаривал с Эдмундом. Чувствуя, что Эйдан хочет заполучить себе внимание супруга как можно скорее, омега тоже ушел к себе.
Тем более что завтра надо было быть отдохнувшим, спокойным и очень уверенным в себе.
  *
Утром Эдмунд весь извелся. Он не знал, когда приедет альфа, неизвестность нервировала. С одной стороны омега боялся упустить мужчину, потому что понимал, что другого случая может и не представиться. Да и решимость пропадет как дым на ветру. Но с другой стороны ужасно хотелось смалодушничать и спрятаться где-нибудь, отсидеться, а потом сделать вид, будто ничего не было. Но Эдмунд понимал, нежеланный брак - это не та проблема, которая рассосется сама собой. Ее нужно решать, причем быстро.
Но что-то омеге подсказывало, что Чезаре не позволит решить… проблему быстро. Но Эдмунд старался об это не думать, потому что слабо представлял себе, что будет делать в таком случае.
  
Омега привел себя в порядок, скудно позавтракал, ибо кусок не лез в горло. Затем приказал оседлать Боанергоса и отправился кататься по осеннему парку. Было довольно ветрено, омеге пришлось сильно завязать шнурки плаща, чтобы они не расходились в стороны. Этот бьющий в лицо ветер невольно напомнил парню, как он скакал в ночи совершенно один по водной глади будто призрак. Эдмунд пришпорил коня, скинул капюшон плаща. Ветер засвистел в ушах. Омега даже немного привстал, сильно сжав коленями бока лошади, ловя это ощущение безграничной свободы.