Всё или ничего (СИ)
К удивлению парня, повели его не в его комнату. Они поднялись куда-то наверх, Чезаре шел за ними. Боялся, что Эдмунд сбежит?
Но в комнате он их оставил. Там стояла огромная ванна, наполненная горячей водой, от нее едва ли не пар шел. Глядя на неподвижную гладь прозрачной воды, омега отстраненно подумал, что должно быть очень много сил было затрачено, чтобы просто принести эту ванну сюда. Тяжелая даже по виду.
Сама комната поражала бедностью обстановки. Ее не сдают? На односпальной кровати не было белья, только тонкий матрас. Горел камин, но Эдмунд был почти уверен, что разожгли его пару часов назад, впервые за несколько лет. Когда-то хорошо прокрашенный пол потерял товарный вид, голые доски смотрелись довольно плачевно. Пыль с них счистили только по середине комнаты, углов уборка не коснулась. Шкаф стоял на редкость неудачно, торцом закрывая узкое окно. В нем висел золотой костюм и молочного цвета плащ, на полке красовалась диадема, перчатки и обувь. На костюм Эдмунд даже не взглянул.
Его… слуги застыли в нерешительности. Будто не совсем представляли, что им делать дальше. Но молчали. Им запретили с ним разговаривать?
Эдмунд потоптался на месте. Он никогда не принимал помощь во время купания, не собирался делать этого и сейчас. В конце концов, он не ребенок. Омега скользнул взглядом по проституткам. Двое опустили глаза в пол, но изредка окидывали быстрыми любопытными взглядами Эдмунда. Только статный омега-гордец смотрел холодно, даже с некоторым вызовом.
- Мне не требуется помощь сейчас, - четко проговорил Эдмунд, надеясь, что работники Клары его понимают, - я вымоюсь сам. По правде, я все сделаю сам. Так что спасибо вам, но вы свободны.
- Мы не свободны, - негромко проговорил зеленоглазый омега, - Нам сказано тебе прислуживать. Деньги заплачены. Если не выполним свою часть договора, головы не сносить.
- В таком случае, я прошу вас выйти за дверь, пока я буду принимать ванну, - произнес Эдмунд.
- Нам приказано тебя не оставлять, - вступила в разговор девушка.
- Замечательно, - с сарказмом ответил Эдмунд, раздражаясь. Тонкие пальцы стали быстро расстегивать пуговицы рубашки. - Тогда достаньте мне ширму. И другой костюм. Пожалуйста.
- Насчет ширмы… принесу, - произнес невысокий рыжеватый паренек. - А откуда костюм другой взять?
- А этот вы где достали? - со вздохом поинтересовался золотоволосый омега. Да, туповаты эти ребята немного.
- Альфа из комнаты принес.
- Напротив той, где меня встретили?
- Да.
- Значит там вы и найдете другой наряд.
После этого Эдмунд минут десять самым подробным образом описывал костюм, который был нужен. Он упомянул все: ткань, цвет, отделку, фасон. Все. Правда, было большое сомнение, что новоявленные слуги запомнили хотя бы половину. Но тем не менее, девушка отправилась за нарядом, рыжеволосый паренек пошел за ширмой. Эдмунд и зеленоглазый гордец остались наедине. Гордец смотрел на омегу без всякого интереса, даже с легким презрением.
Эдмунд посмотрел на него не менее равнодушно. Глухая враждебность была довольно привычной для парня, со временем он научился не обращать внимания на это. Брат научил.
- Если помогать мне совсем невмоготу, то можешь идти, - сказал Эдмунд, внимательно смотря на прекрасного зеленоглазого парня перед собой. Он действительно был красив, но красота его была какой-то роковой, мрачной и холодной. - Я никому не скажу.
- Мне нет разницы. Делаю то, что приказано, - холодно отозвался омега.
- Как тебя зовут? - внезапно поинтересовался Эдмунд.
- Это имеет какое-то значение?
- Нет. Просто мне интересно.
- Ты хочешь, чтобы я тебе ответил?
- Я не настаиваю, - пожал плечами омега.
Они замолчали. Тут послышались шаги и тихое пыхтение. Рыжеволосый паренек приволок высокую тяжелую ширму. Ее поставили так, чтобы ванна была полностью скрыта от посторонних глаз. Только после этого Эдмунд разделся и окунулся в горячую воду. Омега прикрыл глаза, отключаясь от давящей на сознание реальности. Он запретил себе думать, запретил себе чувствовать что-либо помимо воды, обволакивающей настрадавшееся тело, и холодного металла ванной, ощущавшегося кончиками пальцев.
Проститутки о чем-то шушукались за ширмой, но Эдмунд их не слушал принципиально. Во-первых, пытаться что-то разобрать было слишком утомительно, во-вторых, омеге было абсолютно все равно, что о нем думает эта троица. Внезапно парень понял, что общественное порицание сейчас уже не кажется чем-то ужасающим как раньше. Не имеет значения, что думают о тебе другие. Важно, что ты сам знаешь правду, что ты сам о себе думаешь.
В данную минуту Эдмунд не пытался анализировать собственное состояние. Не хотелось скатиться к унизительной жалости к самому себе вернуть чувство стыда и боли. И так было несладко.
Эдмунд лежал в воде, пока та не остыла. Честно говоря, он ожидал, что работники Клары его поторопят, но этого не произошло. Им не отдали соответствующий приказ?
Вот кто такие живые куклы, оказывается.
Стоило Эдмунду ступить мокрыми ногами на деревянный пол, как из-за ширмы длинная рука протянула сложенную простыню, в которую парень тут же замотался с ног до головы.
Вот тут и началось все самое интересное. Эдмунда усадили на кровать, две пары рук быстро и ловко распутывали золотые мокрые пряди, статный омега их высушивал полотенцем, стараясь не путать вновь, и тут же проходился деревянным гребнем. Когда с волосами было покончено, девушка достала из кармашка маленький флакончик с нежно-розовой, почти прозрачной жидкостью. Стоило вытащить крохотную пробочку, как по комнате разнесся ненавязчивый терпковатый аромат розового масла. Тонкие руки стали втирать масло круговыми движениями, сначала за ушами, потом шею, плечи, грудь, спину, руки. Когда Девушка добралась до поясницы, Эдмунд остановил ее решительным жестом. Настаивать она не стала.
Эдмунд встал на ноги, взял костюм, принесенный работницей Клары, и вновь скрылся за ширмой. Мягкая гладкая ткань приятно ласкала кожу, чуть остужая ее прохладным прикосновением. Омега надел рубашку, затем последовал широкий атласный пояс, брюки чуть выше щиколоток. Следом Эдмунд надел обувь и накидку. Атласные перчатки. Хорошо, что девушка додумалась это принести. Омега помнил, как самолично складывал все в единую стопку, чтобы потом не разыскивать.
Он вышел из-за ширмы. Парню показалось, или в глазах омеги-гордеца мелькнуло секундное одобрение? Омегу вновь усадили на кровать, зеленоглазый омега вновь стал расчесывать волосы Эдмунда, а рыженький паренек подал диадему. Когда гордец стал забирать волосы омеги наверх, тот его остановил. Только один человек имел право делать ему разнообразные прически, но его продали в рабство. Интересно, где сейчас все они? Где капитан, Мармосет, Айви? Кому их продали?
Эдмунд что есть сил прикусил щеку изнутри, ощутив привкус крови. Он не мог без содрогания думать о несчастных, для которых уготовили участь живого товара. Но нельзя сегодня показывать своей слабости, в этот проклятый вечер он не проронит ни слезинки. Ни за что.
- Принеси букет, - скомандовал голос за спиной Эдмунда.
Рыженький паренек кивнул и вышел. Все молчали, девушка задумчиво касалась золотого одеяния, находящегося в шкафу.
- Странный ты костюм для свадьбы выбрал, господин, - произнесла она, повернувшись к Эдмунду.
- Настолько нерадостно за капитана выходить? - с легкой усмешкой осведомился омега за спиной.
- Он меня как-то спросить забыл, - равнодушно ответил Эдмунд, - так что костюм я решил сам себе выбрать. Если хотите, то забрать можете этот. Не я его покупал, носить не собираюсь.
- А ярости мужа не боишься? - зеленоглазый омега сел в пол оборота перед Эдмундом. - Костюмчик не из дешевых. На твоем месте я бы не выпендривался.
- Но ты не на моем месте. А его злости я уже не боюсь. Вряд ли он меня убьет или покалечит. Слишком мордашка моя нравится, - все так же ровно ответил парень.
- Весомый аргумент для альфы, - хмыкнул омега.