Всё или ничего (СИ)

Через несколько минут в проеме появился Змей, поддерживая за талию бледного паренька. Он еле волочил ноги, лицо осунулось из-за голода, которого он не ощущал из-за тошноты. Змей аккуратно посадил бету рядом с Эдмундом и сел на свое место.
- Ешь, - сказал капитан, подвинув к парню вяленое мясо.
- Я не могу, - страдальчески прикрыл глаза Шало.
- Ты так от голода подохнешь, - произнес альфа, - Ешь, иначе я сам тебя накормлю, но слово даю, тебе это не понравится.
  
Шало вздохнул, а Эдмунд метнул на капитана такой взгляд, от которого в жилах застыла бы кровь даже у Тар-тенна. Он приобнял паренька за талию, и разделал ему кусок. Парень проглатывал еду, почти не жуя, видимо, чтобы не успело вывернуть наизнанку прямо за столом . Затем запил сильно разбавленным вином, тоже залпом.
- Довольны? - процедил Эдмунд.
- Да. Можешь забирать его.
Эдмунд помог парню встать, Змей тоже встал, хотя капитан его об этом не просил. В коридоре он фактически забрал наследника Дакара из рук Эдмунда и сам помог ему дойти, сильно прижав к себе. Он проводил пленников и ушел обратно. Шало упал на кровать и застонал.
- Потерпи, - тихо сказал Эдмунд и принялся гладить парня по слегка взмокшим от пота волосам. Тот повернул лицо к его руке, напомнив омеге собаку, ищущую ласки хозяина. Эдмунд лег рядом с подростком и обнял его, тот ткнулся ему куда-то в шею. Дыхание было немного прерывистым.
Послышались шаги. Команда расходилась по койкам, а вернее отправлялась в первый трюм к своим гамакам.
Эдмунд поглаживал измученного паренька по спине. Тот чуть вздрагивал, дышал совсем неглубоко.
- Не могу, - прошептал он, - сейчас к предкам отойду.
Эдмунд вздохнул. Затем встал с кровати и подошел к двери. Она была открыта. Эдмунд выглянул в коридор. Уже никого не было. Тихо. Только несколько матросов о чем-то переговаривались на палубе, видно, их очередь была вахту нести. Эдмунд вернулся к Шало.
- Пойдем, - сказал он, поднимая паренька с кровати.
Тому было так плохо, что он даже не спрашивал, куда и зачем они идут. Его шатало из стороны в сторону, мир стремительно вертелся перед глазами, и единственным спасение был Эдмунд, который изо всех сил пытался удержать парня на ногах. Он стискивал зубы от боли, так как ребра и бока все еще болели, но молчал.
Медленно-медленно они дошли до лестницы, ведущей на палубу. Она едва не стала непреодолимым препятствием. Перил не было, она была по-корабельному узкой, с щербатыми досками-ступенями. Шало шел первым, Эдмунд следил, чтобы бета не упал головой вниз. Они вышли на палубу.
Эдмунд блаженно вдохнул чистый морской воздух. Здесь было холодно и ветрено, но это было даже к лучшему. Матросы проводили взглядом, но вновь вернулись к своим разговорам. Эдмунд подвел Шало к бортику, посадил на ледяной, местами мокрый пол и сел рядом сам. Бета привалился к нему, подставив лицо ветру. Эдмунд держал его одной рукой, а другой пытался ухватить распущенные волосы, которые морской ветер нагло перепутывал еще больше. Он совал их в нос, в глаза.
Шало глубоко дышал ртом. Одуряющая разум тошнота, кажется, стала чуть отступать. Вдруг бета резко распрямился, и его вывернуло наизнанку за борт. Эдмунд ухватил его за талию, чтобы тот не упал в открытое море. Паренек еще немного постоял, нагнувшись, а потом снова сел на палубу. Как ни странно, ему полегчало.
Эдмунд молчал и смотрел вдаль на почерневшее небо с несколькими розоватыми подтеками в самом низу и на темное буйное море, которое билось будто в агонии, извергая белую пену из своих недр. Где-то далеко, там, за чертой горизонта был дом. И семья. Тоска, которую Эдмунд гнал от себя всеми силами, подобралась слишком близко и протянула свои призрачные руки, туманя разум. Омега же был лишен даже своих портретов. Папка с рисунками пропала во время сражения как и краски, вкупе с остальными вещами.
Парень быстро сморгнул набежавшие слезы. Нельзя ему сейчас предаваться отчаянию, нельзя! У него подросток на руках, он за него в ответе.
Самое интересное, что это действительно придавало сил. Эдмунд вдруг понял, что впервые за что-то по настоящему отвечает. Ведь всю жизнь за него решали абсолютно все. Даже Ник, хотя делал он это гораздо мягче, чем отец, который просто ставил перед свершившимся фактом. Кузен всегда предлагал выбор, но Эдмунд с радостью спихивал необходимость выбирать на него.
А здесь он сам был Ником. У него на руках был человек, о котором надо было заботиться, отстаивать его интересы и защищать.
Судя по всему, корабль двигался на север, потому что южные ночи не могли быть такими холодными. Ветер был совсем не летним, даже весенним его можно было назвать с большой натяжкой. Стало откровенно холодно. Но Шало будто этого не замечал, он сидел на палубе, подогнув ноги по-турецки и глубоко дышал. С лица, наконец-то, исчезла болезненная гримаса. Поэтому Эдмунд обхватил себя руками и помалкивал. О том чтобы оставить наследника Дакара, даже речи не было.
- Что вы тут делаете? - осведомился голос сверху.
Эдмунд вскинул голову и увидел Змеиную рожу. Снизу было видно чешуйчатое лицо под капюшоном.
- Ему плохо, - пояснил Эдмунд, - только на воздухе лучше. Дайте посидеть немного, и мы уйдем. Пожалуйста, - добавил омега.
Альфа молчал, но и не уходил. Будто что-то обдумывал.
- Ладно, - наконец вымолвил он, - но не до ночи.
- Спасибо, - искренне произнес Эдмунд.
Альфа поднялся к штурвалу и сменил рулившего до этого мужчину. Тот подмигнул пленникам и скрылся в недрах корабля. Эдмунд усмехнулся. Похоже, скоро это подергивание глазом у всех здесь станет хроническим. Если, конечно, они и дальше будут на корабле.
- Тебе получше? - негромко спросил Эдмунд, руки и плечи уже замерзли.
- Да. Можно еще чуть-чуть посидим? - робко спросил парень.
Эдмунд кивнул. Через несколько минут он начал украдкой растирать пальцы, но так, чтобы Шало не заметил. Омега встал на ноги и принялся неторопливо прогуливаться по палубе. Шало все также неподвижно сидел, подогнув ноги.Видимо, он был так рад избавиться от морской болезни, что холод стал проблемой явно не первого ранга.
А вот для Эдмунда он такой проблемой был.
Тут послышались тяжелые шаги, и на палубе показался капитан. Он смерил пленников недоумевающим взглядом, но ничего не сказал и поднялся к Змею. Встал рядом с ним.
- Что эти здесь делают, Пандар? - негромко спросил альфа, чтобы парни не услышали.
- Мальчику плохо. Пускай себе сидят, - спокойно ответил Змей. Ветер сдул капюшон, но мужчина не стал его надевать снова.
Ему тоже надоело прикосновение шерсти к коже, хотелось почувствовать прошибающий насквозь морской ветер. Он смотрел вперед, но иногда бросал взгляд нечеловеческих глаз на Шало, наслаждавшегося воздухом.
- Мы же все равно их не запираем, - добавил он.
Капитан хмыкнул.
- Что, на черненького глаз положил? - приподнял брови пират.
- А ты на беленького, - парировал альфа.
Капитан скривил губы в подобии улыбки. Белокожий пленник действительно крал его внимание, это мягко говоря. Пандар его хорошо знал, поэтому сразу заметил.
- Смотри, заледенеет твой парень, - усмехнулся Змей, кивнув на расхаживающего Эдмунда. - Не отогреешь.
- Это я-то не отогрею? - ухмыльнулся капитан. - Ты своего не проворонь. Он мальчик южный, но уже заледенел, вон, не двигается. Может, пойдешь согреешь? - подколол альфа.
Пандар чуть приподнял верхнюю губу, обнажив ровный ряд белых зубов и чуть заостренные клыки, которые были однозначно длиннее человеческих. Затем уставился вдаль.
- Ладно, - капитан головорезов хлопнул Змея по плечу, - Эй там, на палубе, - звучно крикнул он, - в каюту идите.
  
Эдмунд дернулся от окрика. Шало встал и вместе они ушли вниз.
- Иди спать, - бросил капитан, забирая штурвал у Змеиной рожи, - я сам.
Тот пожал плечами в своей обыкновенной манере, надел капюшон и спустился на палубу. Капитан обхватил рулевое колесо руками, красное дерево привычно ложилось в мозолистые руки. Альфа вытащил из кармана штанов бумажную трубочку, набитую травами и поджег ее об фонарь. Затем взял в рот и затянулся полной грудью. Горький привкус табака ему нравился.