Всё или ничего (СИ)

- Поздравляю, - низко сказал кто-то за спиной. Эдмунд обернулся и увидел Чезаре. Мирт с Кайлом его тоже увидели.
- А ты что тут забыл? - поинтересовался Кайл.
- Смотрю, как развлекается мой муж, - невозмутимо ответил альфа.
- Не привыкай, - произнес Эдмунд, затем развернулся и поскакал вперед.
Вскоре процессия остановилась на огромной поляне. Здесь гостей уже ждал шатер, надежно укрывавший от ветра и снега. Внутри шатра были этакие подобия диванчиков, укрытые шкурами, сам шатер стоял на деревянном помосте, посередине которого была каменная чаша с полыхающим пламенем. Нельзя сказать, что здесь было теплее, но как-то суше.
  
Альфы тут же отправились охотиться, разбившись на небольшие кампании. Мирт с Кайлом отправились с ними, а Эдмунд, Ник и Эйдан остались. Ник сразу сел на диванчик и принялся пить горячий травяной отвар. Он стал быстро уставать, охота уже не казалась такой привлекательной. Эдмунд заботливо прикрыл его ноги шкурой, сел рядом. Эйдан о чем-то негромко переговаривался с другими омегами.
Эдмунд и Ник молчали. Каждый хотел сказать что-то, но не решался. Боялся произнести что-то не то, не так. Вокруг было множество людей, на них не обращали внимания.
- Эдмунд… - негромко начал Ник, - ты… ты прости меня…
- За что? - удивился омега.
- Что я так на тебя напираю.
- Не извиняйся, - Эдмунд легко сжал руку кузена под шкурой и тепло улыбнулся. - Я понимаю, что тебе… тяжело.
- Нет, - мотнул головой Ник. - Это тебе тяжело… а тут я… Я не хотел тебя расстраивать. То есть напрягать… в смысле…
- Я понял. Правда, - улыбнулся Эдмунд. - Не переживай так, не надо. У тебя малыш… Ты мне сердце этим рвешь… Я… - голос внезапно изменил омеге. Он глянул на гостей, но те по-прежнему были заняты лишь собой. - Я… чувствую себя очень виноватым… что заставляю тебя так переживать.
- Ты ни в чем не виноват. Я с ума схожу… потому что мне кажется… - Ник помолчал немного, - что это я… что я тебя не уберег. Не оказался рядом… - омега вновь замолчал. Он чувствовал близкие слезы и какую-то странную злость. Вокруг были люди, приходилось держать себя в руках. - Я должен был помочь тебе… Но я проворонил момент… не заметил…
- Ник, я взрослый человек. Тебе не нужно заботиться обо мне как о ребенке. Поверь, если мне понадобится помощь, то клянусь Богами, я к тебе приду, - тихо и очень серьезно произнес Эдмунд, глядя кузену в глаза.
- Я хочу, чтоб ты знал.. Ты можешь прийти ко мне любым. В любое время суток. Дом всегда будет открыт для тебя, что бы ни случилось.
- То же самое, я хочу сказать тебе. Понимаю, что это странно слышать от меня… Но я тоже могу… я хочу помогать. И хочу наравне с тобой и всеми остальными нести ответственность. Понимаешь?
- Да. Значит мир? - улыбнулся Ник.
- А мы ссорились? - выгнул бровь Эдмунд. Внутри будто что-то разорвалось, но от этого стало легче, все существо затопило какое-то тепло.
Ник облегченно вздохнул. Дикое напряжение, терзавшее его эти несколько недель, стало медленно отпускать Ника. Омега облокотился на спинку диванчика, прикрыл глаза. Эдмунд так и остался сидеть рядом. Ему стало спокойно, он наконец-то смог расслабиться. Хоть ненадолго. Но это было таким счастьем…
Тут послышался лай собак, детский смех и рык Ма Шера. В следующую секунду на деревянный помост ступили огромные черные лапы. На спине зверя сидел Адриан и обнимал его за шею. Ребенок и Ма Шер были в снегу. Ник приоткрыл один глаз, улыбнулся сыну и вновь их закрыл. неудержимо захотелось спать. Жаль, что он не в Даунхерсте, а под боком не сопит муж.
- Иди сюда, - Эдмунд похлопал по месту рядом с собой. Адриан слез со зверя и забрался на диванчик, предварительно отряхнувшись от налипших комьев снега.
Ребенок возбужденно рассказывал, как они с отцом мчались наперегонки, как он упал с Ма Шера, но не заплакал, слово дает. А потом они увидели зайца, и он так быстро ускакал, что только пятки сверкали. А кстати, у зайцев есть пятки? А потом…
Эдмунд улыбался и слушал, кивал головой. Слово вставить было невозможно. Омега просто любовался Адрианом. До чего прекрасный, добрый, светлый ребенок. Хорошо бы, чтоб он никогда не менялся. Но возможно ли это? Все же меняется… Или нет?
Через час потихоньку стали возвращаться альфы. Они громко хвалились добычей, показывали убитых зайцев и лис. Омеги картинно охали, прижимали руки ко рту, Эдмунд старался на все это не смотреть. Ему было противно до зубного скрежета. Он вообще не понимал, как можно убивать ради удовольствия, да еще и бахвалиться этим. Только половина этой дичи будет зажарена и съедена. Все остальное стухнет или пойдет на корм собакам.
Омерзительно.
Семья обычно редко охотилась. Животных убивали с одного удара, не было никаких собак. Никаких мучений и страданий. Быстро и безболезненно. Дичи хватало ровно на неделю, все лишнее мясо делали вяленным. Не было фанатизма, жестокости.
Многие уже вернулись, но ни Чезаре, ни Ма Шера, который унесся в лес сразу после того, как доставил Адриана, так и не было. Эдмунд уже начал тихо нервничать. Ма Шер и Чезаре одни - это страшно. Что если они уже сцепились и разорвали друг друга в клочья? У Эдмунда руки похолодели.
Вдруг раздалось конское ржание и топот копыт, громкие ругательства. Через пару минут Чезаре, раздраженный до предела и с пустыми руками, взошел на помост. Следом за ним появился Ма Шер с несколькими зайцами в зубах. Зверь подошел к Эдмунду и вывалил добычу ему под ноги.
- Ма Шер… - медленно начал омега, понимая, что питомец ожидает похвалы. - Какой ты… молодец… Спасибо.
Ма Шер довольно уркнул, затем выбежал вон. Слуги проворно убрали зайцев, почистили пол.
- Ма Шер настоящий охотник, - громко проговорил Кайл. - А что же вы, господин Чезаре? Где ваша добыча?
- Вся у питомца моего мужа, - угрюмо ответил мужчина. - Он все время путался у меня под ногами. Не хотел его ранить.
- Ну разумеется, - скривил губы в усмешке Кайл.
Эдмунд внимательно посмотрел на Чезаре. Муж выглядел раздраженным, злым. Колчан был полон стрел. Он не выпустил ни единой? Не стал стрелять в ненавистное животное? Ведь такой удобный случай… не придраться….
Тут гостей пригласили отведать жаренной на огне дичи и горячего вина. Придворные потянулись к центру шатра, к огненной чаше. Слуги накрыли стол, мясо источало дивный аромат. Эдмунд тоже встал, его место занял Ричард. Ник ему улыбнулся и вновь закрыл глаза. Его уже не волновало, что спать сейчас совершенно неприлично.
Чезаре тоже потянулся за гостями. Эдмунд последовал его примеру. Прошел мимо.
- Спасибо, - едва различил Чезаре. Мужчина остановился, удивленно взглянул на омегу. Но тот пропал в толпе.
  *
Бал был в самом разгаре. На этот раз Эдмунд выбрал прекрасное золотое одеяние. Оно окружало его невесомым облаком, омега его почти не чувствовал. Все время хотелось убедиться, что он не расхаживает голым в наполненном людьми зале. Но со стороны это не было заметно. Эдмунд блистал, занимая первое место среди признанных красавцев эпохи.
Альфы уже готовы были убить за частичку его внимания, были согласны на самый безрассудный каприз. А Эдмунда это пугало. Ему не хотелось больше творить безумства, заставлять всех о себе говорить. И так все это делали, уже не остановить. В глазах женщин и омег горела ненависть вперемешку с завистью. Альфы медленно, но верно сходили с ума от похоти. Ведь Эдмунд был неприступен. Никаких поцелуев, тайных свиданий… Ему претила мысль, что кто-то будет касаться его тела, а на следующий день бахвалиться этим перед друзьями.
  
Настроение омеги стремительно опускалось вниз. Даже ярость Чезаре не приносила никакого морального удовлетворения. Она пугала. Эдмунд был удивлен, что мужчина выдержал так долго. Омега чувствовал, что терпение мужа уже на исходе. И во что это может вылиться Эдмунд не представлял.
Поклонники обступили его плотным кольцом, их было слишком много. Эдмунду даже на мгновение стало тяжело дышать. Поэтому омега решительно встал с пуфика, предупредил воздыхателей, что идти за ним не следует, и решил выйти на закрытый балкон. Там было довольно прохладно, но Эдмунду вдруг стало до того плохо, что даже мороз уже не пугал. Парень блаженно зажмурился, когда воздух обжег легкие. В голове сразу прояснилось.