Умереть молодой
– Кто это? – выкрикнула Гретхен. Приступ страха сдавил ей горло. Стуча туфлями по голым половицам, она помчалась по коридору в кухню. – Кто там?
Кухню слабо освещала единственная лампа на потолке. Кругом чистота и порядок – никто здесь сегодня не столовался.
А в дверь продолжали барабанить. Но в стеклянном квадрате дверного окошка Гретхен видела лишь темноту.
Задыхаясь, она схватила дверную ручку. Сердце выскакивало из груди. Обеими руками вцепившись в дверь, она рывком распахнула ее настежь.
Ее встретил порыв холодного воздуха.
– Кто здесь? Кто это вытворяет?
У крыльца на боку валялись газонные грабли. Деревянный садовый столик, окруженный стульями, слабо блестел в сиянии месяца.
Никого. И шагов не слыхать. Никто не бегает вокруг дома.
Призрак.
Гретхен допустила даже такую дурацкую мысль. Точно, призрак. Не зря же эту улицу прозвали Улицей Страха.
По-прежнему сжимая дверную ручку, она услышала звонок в парадную дверь.
Кто-то пытается сыграть с ней злую шутку.
Кто-то пытается ее напугать. И небезуспешно.
Она захлопнула кухонную дверь и старательно заперла. Проверила окно. Заперто.
Опять позвонили в парадную дверь.
Посреди коридора Гретхен остановилась как вкопанная. Она не пойдет в гостиную. Не будет спрашивать, кто там.
Ее всю колотило. Неужели кто-то хочет вломиться в дом? Или ее просто запугивают? Такая злая, ребяческая шалость. Только вот поди пойми, действительно это шутка, трюк, безобидный розыгрыш, или же…
Кто-то нажал звонок до упора и трезвонил не переставая.
Гретхен с дрожью втянула в себя воздух и задержала дыхание. Преодолевая панику, заставила дрожащие ноги идти вперед. К двери. Трезвон сделался оглушительным.
Обеими руками она вцепилась в дверную ручку и повернула изо всех сил. Дверь распахнулась, чуть не сбив ее с ног. Гретхен вытаращилась на человека на пороге – и взвизгнула:
– Мама, это ты?!
Миссис Пейдж одернула свой плащ с капюшоном.
– Извини, ключи забыла. – Она вошла в дом. – Гретхен, что так долго?
– Я… – Гретхен ошалело взирала на нее, до сих пор дрожа. – Мама, это ты стучала в окно? Ты обходила дом?
– Конечно нет. – Миссис Пейдж сбросила плащ и, схватив его в охапку, понесла в гардероб. – Марси с работы подбросила меня, а звонила я в парадную дверь.
– Но, мама… – начала Гретхен.
Кто-то же стучал в окно. И барабанил во входную дверь.
– Закрой дверь, – попросила миссис Пейдж. – А то дом выстудишь.
Гретхен вернулась к двери и стала закрывать ее. Но остановилась, заметив какой-то предмет. Она сощурилась в свете фонаря над крыльцом.
Что-то висело на живой изгороди сбоку от крыльца. Гретхен вышла из дома. Ветер трепал ее футболку, сдувал назад волосы.
Она сняла находку с куста. И подняла на свет.
Бандана. Красно-желтая бандана. Она зацепилась за хвойные иглы.
Гретхен разглядывала бандану. Где она видела ее раньше?
Не на Девре ли Далби?
12
В субботу, на которую было намечено соревнование, Гретхен проснулась в половине шестого и больше заснуть уже не могла. Голову переполняли разные мысли. Она повторяла упражнения, выученные назубок, упражнения, которые уже проделывала тысячу раз.
«Не стоит слишком об этом задумываться. Тело прекрасно помнит все движения, на него и надо положиться».
Но образ Девры с самого утра не давал ей сосредоточиться. Лицо Девры, наливающееся кровью, когда Гретхен отказалась договариваться. Закаменевшие черты. То, как она выплевывала слова сквозь зубы.
Гретхен не могла вспомнить, видела ли когда-нибудь такую злобу на чьем-то лице.
«Может, тренер Уокер показала Девре нарезку с моего выступления. Может, Девра увидела, что не так хороша, как я. Может, она поняла, что ей со мной не сравниться».
Дождавшись часа дня, Гретхен позвонила Полли.
– Я в жизни так не напрягалась, – призналась она своей старой подруге. – На завтрак были кукурузные хлопья, так они мне в глотку не лезли.
Она сделала глубокий вдох.
– Я не просто нервничаю, я дико волнуюсь. Но Девре не лишить меня уверенности в себе. Я знаю, что отменная болельщица, и что буду полезна команде. Нет, я ничего не хочу доказывать Девре. Я хочу победить исключительно для себя. Ты ведь понимаешь, да?
* * *Гретхен поупражнялась в растяжке на заднем дворе. Утро выдалось прохладным и пасмурным, в воздухе висела мелкая морось. Черные грозовые тучи катились по небу, и было темно почти как ночью.
Обернувшись, Гретхен посмотрела на дом соседей, почему-то ожидая увидеть играющую на скрипке Мэдисон. Но дом был погружен в темноту.
Гретхен хотела еще пару раз пройтись колесом. Но дождь зарядил сильнее, а порывистый ветер швырял капли ей в лицо. Так что она припустила к дому.
Дома она надела обтягивающий топ и штаны для йоги. Расчесала свои светлые волосы и туго заколола их пластиковой заколкой. Напоследок еще разок погляделась в зеркало.
– Ты справишься, – пообещала она своему отражению.
Она отыскала ключи от маминого «камри» на столике в прихожей и была уже у двери, когда появилась мама.
– Гретхен, ты куда?
Гретхен нахмурилась:
– Ты сама прекрасно знаешь. Иду пробоваться в группу поддержки. Хочешь пожелать мне удачи?
– Ну конечно, – ответила мать, которую резкий ответ Гретхен, похоже, немало покоробил. – Дай обниму? – Она раскрыла объятия.
Делать нечего. Гретхен шагнула вперед, и они торопливо, неловко обнялись. Обычно мама не любила телячьих нежностей, а Гретхен это вполне устраивало. Во всяком случае, она привыкла, что объятий и поцелуев от матери почти не дождешься.
«Мама вовсе не холодная. Просто немножко неприступная», – сказала она Полли около года назад.
«Так вот почему твои родичи развелись?» – спросила Полли.
Гретхен тогда передернуло.
«Фу! Не хочу об этом и думать».
Обнимашки быстро закончились, и Гретхен направилась к двери.
– Я только хотела сказать одну вещь, – проговорила миссис Пейдж, преградив ей путь. – Я знаю, милая, что ты питаешь большие надежды… Но если ты не получишь места, не забывай, что это еще не конец света.
У Гретхен отвисла челюсть.
– Прости, не поняла?
– Я к тому, что ты в этой школе новенькая и тебе бы неплохо освоиться. Ну знаешь, привыкнуть к урокам, завести новых друзей. Если ты не пробьешься в команду…
– Поверить не могу, мама! – вскричала Гретхен. – Зачем ты так со мной? Зачем ты постоянно пытаешься лишить меня уверенности в себе, зачем вечно унижаешь?
Миссис Пейдж отступила на шаг. Прижав ладонь к горлу, она изумленно глядела на Гретхен, как будто слова дочери ранили ее.
– Унижаю? Я никогда такого не делала, милая. Я лишь не хочу, чтобы ты сокрушалась, если сегодня провалишься.
– Провалюсь? Провалюсь?! – Гретхен почувствовала, что теряет голову. Услужливое воображение тут же нарисовало ей здоровенную бомбу, красную как помидор и готовую вот-вот взорваться.
– Я вовсе не хочу лишать тебя уверенности, – продолжала мать, – но не думаю, что разумно тешить себя надеждами. Только и всего.
Гретхен ощутила, как заряд бодрости покидает ее. Мама всегда знала, как ее унизить! С криком отвращения протолкнулась она мимо матери, выскочила за дверь и захлопнула ее за собой.
Я выдержу испытание, твердила она себе. Обязательно выдержу.
13
Войдя в спортзал, Гретхен обнаружила, что Девра уже там. С распущенными рыжими волосами, одетая в бордово-белую майку с эмблемой Шейдисайда и белые шорты-спандексы, она выполняла упражнения на растяжку у дальней стены. Кортни, одетая в форму, стояла рядом, прислонившись к стене. Девушки непринужденно болтали. Они даже не обернулись, чтобы поприветствовать Гретхен.
Стейси тоже была в форме, как и остальные болельщицы. Анна, бойкая, темноволосая, коротко стриженная, с зелеными кошачьими глазами и задорной челкой. Бекка, выше Анны на целую голову, с вьющимися каштановыми локонами, обрамляющими серьезное худое лицо. И наконец, Шеннон, высокая и спортивная, с кожей цвета какао, большими темными глазами и черными волосами, стянутыми в конский хвост сбоку.