Копоть (СИ)
Он аккуратно тронул затылок. Крови нет, зато огромная шишка в наличии.
Кто это его так? Ответ пришел сам собой — Жанна. Больше-то некому. Ловко она. Когда только успела? Пока Даг разбирался с бандитами, достала из-под прилавка… дубинку? … ну, может и дубинку… незаметно выбралась, да и приложила защитничка. Так, на всякий пожарный. В профилактических целях.
Очень осторожно Даг покрутил головой. Шея работала, череп вроде цел. Боль осталась, но стала управляемой что ли. Во всяком случае ее можно игнорировать. Отстраниться и постараться хоть немного подумать.
Итак, что это, к лешему, было?
Допустим, первого он уложил с помощью самбо и такой-то матери. Повезло, звезды так сошлись. Фактор неожиданности, опять же. С натяжкой, но можно объяснить. А дальше-то что? Как удалось избавиться от тех двоих?
Он что, колдовал? Что-то там руками намутил, слово нужное сказал — и два мужика от страха чуть в штаны не наложили. Так бывает? Нет. Но факты говорят обратное.
Факты вообще вещь неумолимая. Если уж Джонсон и привык чему-то доверять, так это фактам. Как бы ты не был в чем-то уверен, суровая реальность всегда может переубедить.
А факты именно таковы: что-то такое Даг замутил, непонятное. Магия это или как еще назвать — он не знал. Как не знал и того, как такое повторить. Даже приблизительно в голове соединить рисунок не получалось. Не говоря уже о том, чтобы воспроизвести.
Еще с минуту Джонсон сидел, на все лады проигрывая произошедшее в голове. С одной стороны картинка четкая: раз, два — и результат. С другой — ничего не ясно. Как ему удалось? Что именно он сделал? Инстинкты сработали, но в мозгах знаний не прибавилось.
Ладно, хватит самокопания. Открыв глаза, Даг медленно осмотрелся.
Тюрьма. Ну ладно, не тюрьма, а камера предварительного заключения. Джонсон не имел большого опыта пребывания в подобных местах, но тут не требовалось семи пядей во лбу, чтобы сделать нужные выводы.
Небольшая комнатушка, куда только-только поместился лежак. Вокруг камень, окон нет. Одна из стен — частая решетка, куда встроена дверь с грубым замком. Тонкий воздуховод шуршал вдоль дальней стены. Одинокий фонарь коптил в коридоре, давая необходимый минимум освещения. Напротив расположилась точно такая же клетка, похожая, как две капли воды. Больше ничего видно не было: коридор уходил вдаль, теряясь во тьме.
— Очнулся, боец? — насмешливый голос донесся из соседней камеры.
Даг присмотрелся. Знакомое лицо! В клетке напротив полулежал никто иной, как давешний поверженный противник. Смотрел на Дага задумчиво, оценивающе. Потом поднялся и подошел вплотную к решетке, едва не просунув голову сквозь прутья.
— Ты кто такой, парень? — с удивлением проговорил бандит, — Чьих будешь? Поначалу я тебя принял за чепушилу, в расчет не взял, моя ошибка. Как очнулся, решил, что нарвался на аскера. Но ты явно не из этих. Не похож ты на аскера, уж извини. Говорят, ты братишек моих проклятьем пугнул. Но и на мага не смахиваешь. Так кто ты, а? Уж не шпион ли, часом?
Джонсон покачал головой. Отрицательно. Говорить не хотелось, двигаться тоже. Собеседник был ему интересен…, но Даг сомневался, что сможет сейчас добиться от него чего-то полезного.
— Похож на шпиона, — задумчиво продолжил заключенный, — Хорошо дерешься, знаком с магией. Язык, видать, тоже неплохо подвешен, раз смог к Жанне клинья подбить. Эта она тебя, кстати, так приложила? Ага. Ну, значит, понравился. Да и выглядишь ты, если честно, как оборванец. Роба совершенно невнятная. Ботинки эти. Ты откуда такой вылез?
— От верблюда, — буркнул Даг.
Не факт, что в этом мире жили верблюды. Но смысл высказывания собеседник уловил.
— Злишься. А ты не злись. Я тебя не виню, ты в своем праве. Ну и ты зла не держи. Пойми, все крутятся, как умеют. Ты сам-то хоть понимаешь, с кем связался? Кому дорожку перебежал? Или думаешь, что такое хамство тебе с рук сойдет?
Смотрел он испытующе, выжидательно. Как ученый при проведении опыта. Вот тебе раздражитель, как отреагируешь? На такие слова — так, ну другие — этак. Значит, попробуем иначе…
Джонсон молчал. Решил, что отвечать не будет. Если надо — кивнет. Не более.
— Молчишь, — констатировал гангстер, — Тоже вариант. Только это тебя не спасет, парень. Я то выйду отсюда, и быстро выйду. Предъявить мне ничего не получится, взять с меня нечего. А попросят за меня уважаемые люди. Так что — отпустят. И слова поперек не скажут, господа жандармы. А вот ты — нет, история другая. Мурыжить будут долго, терпеливо, поверь опыту. Молчание твое только хуже сделает. Разозлишь ты их, зверствовать начнут. Заодно пару висяков на тебя спишут. И не выйдешь ты отсюда еще очень долго. А если выйдешь, то и мы тут как тут. Будем ждать, а как же? Так хорошо познакомились, только, можно сказать, общаться начали, а нас разлучили. Не знаю, кто как, а я прямо горю желанием продолжить прерванный разговор…
Он болтал еще много чего, и все в том же духе. Завуалированные угрозы перемешанные с попытками вызнать что-то о собеседнике. В какой-то момент Даг перестал слушать, провалившись в полудрему. Смотрел на болтуна остекленевшими глазами, но к смыслу слов совершенно не прислушивался. Звучали они убаюкивающе, как перестук колес или шум ветра. То же магия своего рода.
Разбудил Джонсона лязг металла. Кто-то неподалеку звенел ключами. Хлопнула дверь. Даг слегка взбодрился, протерев лицо ладонями.
По коридору прошли двое жандармов. Темно-красная выцветшая форма выдавала их с головой. Кепки, сапоги, перчатки — все добротное, но изрядно поношенное и неухоженное. Оружия на виду не было, но кто их разберет. Местная специфика предполагает весьма интересные решения.
Они остановились у дверей соседней камеры, зазвенели засовами. Дверь со скрипом отошла прочь, жандармы молча вывели заключенного.
— Я же говорил, парень, — с насмешкой бросил бандит, — До скорой встречи!
Прозвучало зловеще, но Даг большого значения этой болтовне не придал. Сопровождающим и вовсе было все по барабану. Они увели говорливого соседа, и Джонсон остался в одиночестве.
Джонсон понятия не имел, сколько прошло времени. Царящая в казематах полутьма скрадывала время, тело побаливало, сознание «плыло» в сладкой дреме.
Дважды его кормили и выводили «по хозяйственным нуждам». Никто не интересовался, кто он и почему тут содержится. Сам Джонсон растворился в накатившей апатии, поддавшись приступу фатализма: будь что будет, от судьбы не уйти.
Он дремал, восстанавливая силы. Постепенно стал подмерзать, и чтобы совсем не околеть, ходил по камере, отжимался, приседал. Устав, падал на лежак, свернувшись там калачиком.
Наконец, пришли и за ним. Та же молчаливая парочка препроводила Дага в допросную. Обогревалась она гораздо лучше камеры, продрогшего Джонсона сразу разморило, потянуло в сон. Жандармы усадили его за тяжелый широкий стол, разожгли фонари. В воздухе поплыл тошнотворный запах и слепящий свет.
Поспать ему, конечно, не дали. Едва Даг уселся, в комнату ввалились трое дознавателей. Как в анекдоте — высокий и старый, толстый и лысый, молодой и смешливый. Все из себя важные, одеты с иголочки. С красивыми значками и блокнотами. Элита местного общества, не иначе.
И тут началось.
Как зовут? Даг Джонсон.
Откуда? Не знаю.
Как попал в магазин? Пришел.
Откуда? Не знаю.
Зачем применял силу? Защищался.
Где учился борьбе? Нигде.
Использовал магию? Не знаю.
Где обучался волшебству? Нигде.
И так далее, по кругу, много раз одни и те же вопросы в разных вариациях. Даг уже давно запутался и отчаялся, отвечал неохотно, односложно, с трудом понимая, что от него хотят услышать. О том, что он из другого мира, решил принципиально не рассказывать — решат, что псих, упекут в дурку или местную ее разновидность. А так, казалось, обвинить его особо не в чем. Наоборот, старался помочь, законов не нарушал, никого не обижал.
— Шпион! — вынес вердикт один из дознавателей по результатам двухчасового допроса, — Натуральный шпион!