Кристальный пик

— Именно так, но напомнить тебе, где мы были во время летнего Эсбата? Надо наверстать упущенное.
— Понял, — кивнул Сол. В конце концов, гадания были излюбленной нашей забавой, ради которой я и раньше не раз выпроваживала его за дверь. — Да уж. Драконам с девицами, гадающими на суженого, и впрямь не по пути. Пойду лучше «Память о пыли» почитаю. До сияющего утра, драгоценная госпожа.
Я зарылась лицом в простыни, когда Солярис запечатлел целомудренный поцелуй на моем лбу, прежде чем уйти, и закрыла глаза. Конечно же, никакая Маттиола не пришла ко мне в ту ночь — еще во время купаний я велела ей остаться сегодня в своих покоях и провести время с братом или даже с Вельгаром, если она того желает, но только не ходить ко мне. Потому что на положенном месте она бы все равно меня не застала.
Чем меньше дней оставалось до военного похода на Керидвен, тем хуже замок спал. Даже после полуночи под его башнями маршировали и тренировались солдаты, а через ворота проезжали телеги с провизией и новобранцами. Я вслушивалась в шепот слуг, от бессонницы сплетничающих в своих каморках, и в цокот посыльных воронов по крыше, пока брела по коридорам в утепленной накидке, наброшенной поверх ночного платья. Как я и думала, Гектор ушел из кузницы не позже положенного — хускарлы сразу же доложили мне об этом и также сообщили, что до своей комнаты он не дошел, пропал где-то на лестничных перелетах. Значит, у меня наконец-то появился шанс поймать их с Солом с поличным.
Я старалась идти медленно, чтобы не издавать лишних звуков, но когда впереди показались затухшие факелы и шторы из паутины, знаменующие собой начало драконьей обители, я позволила себе ускориться. В заброшенной башне Соляриса меня и впрямь ждали двое, но отнюдь не те, кого я рассчитывала там застать.
— Посмотри-ка… А наш братец-то не промах, раз к нему драгоценная госпожа по ночам шастает! Вот же повезло!
Под стрельчатым окном, где мы с Солярисом обычно играли в шахматы, сидел юноша лет двадцати пяти на вид. Лишь по озорной улыбке в четыре ряда острых зубов-гвоздей я признала в нем одного из тех драконов, которых видела еще в Медовом зале на заключении мира. Только тогда, помнится, он был не один, а вместе с…
— Осилиал, гляди! Сестрица правду сказала, у них даже серьги одинаковые. Это дейрдреанская традиция? Или уже драконья? Мы так давно не бывали на континенте…
Кто-то тронул меня за правое ухо, и я непроизвольно отскочила в сторону. Когти на протянутой ко мне руке были иссиня-лиловые, точно у покойника, а запястье окольцовывала серо-голубая чешуя. Спустя секунду из-за двери показался весь юноша целиком — один в один тот же, что сидел на подоконнике. Близнецы. Оба были не только идентичны друг другу вплоть до изумрудных одеяний с эмалевыми поясами, но и подозрительно напоминали хорошо знакомое мне семейство. Только глаза не янтарь, а скорее лавандовые лепестки, словно те, которыми была набита моя подушка. Волосы у обоих шли прямой линией на уровне подбородка, подстриженные в идеальной симметрии; светлые, как у Сола, но с прохладным морским оттенком, словно кто-то сбрызнул их лютиковой настойкой. На лицах у близнецов читалось хитрое, опасное выражение, и, придирчиво осмотрев их обоих, я убедилась в своих выводах окончательно.
Велиал и Осилиал. Старшие братья Соляриса.
— Эй, Велиал, кажется, мы напугали ее, — хихикнул тот дракон, который вышел из-за двери. Второй, спрыгнув с подоконника, прильнул к брату боком. Оба нависли надо мной нос к носу, позволяя рассмотреть даже желтые прожилки в хризолитах, которые раскачивались у них в ушах.
— Не мы напугали, а ты. В зеркало свою рожу видел?
— А ничего, что они у нас одинаковые?
— Вранье. Мы с тобой совсем не похожи!
Они принялись ссориться и толкаться, как дети, издеваясь не то друг над другом, не то надо мной. Судя по тому, как оба то и дело косились на меня, только моих рукоплесканий они и ждали. Поэтому, не желая оправдывать их ожидания, я продолжила стоять молча и только выразительно сложила руки на груди.
 
— Смотри, она даже не улыбнулась…
— Какая суровая! Будешь так много хмуриться, состаришься еще быстрее. Люди так мало живут…
— Вы закончили? — спросила я, выдержав паузу, когда они наконец-то перестали обмениваться шутками и затихли, утомленные моим безразличием. — Боюсь, мы не знакомы. Велиал и Осилиал, верно? Солярис рассказывал о вас…
— Надеюсь, только хорошее, — перебил тот, кто, если я не перепутала, являлся Осилиалом. Велиал тут же подхватил, обходя меня по кругу, как кобылу на ярмарке:
— А то было бы очень печально разочаровать такую хорошенькую принцессу…
— Я не принцесса. Я королева.
— А есть разница? — спросили они хором.
В башне распустился душный жар с запахом ландышей и штормового бриза. Будто бы на Дейрдре шли грозовые облака — точно так же и близнецы собрались вокруг меня, заслонив собою горящие на столах свечи. Я глубоко вздохнула, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть румянец и раздражение. Их двоих можно было отличить друг от друга только по ожерельям, звенящим на шее: на полуобнаженной груди Велиала лежали бусы из переплавленных золотых монет, а на груди Осилиала — из серебряных.
Солярис рассказывал, что они оба вот уже как десять лет не покидали Диких Земель, где занимали должность дэхья — нечто между разведчиками и стражами — и были обязаны следить за порядком среди одичавших сородичей, а также уговаривать вернуться домой всех, кто хочет к ним присоединиться. Как человеку, далекому от мышления бессмертных, я не могла понять род деятельности дэхья в полной мере. Однако все это время мне упрямо казалось, что все они — воплощение благородства. Иначе зачем еще выполнять столь неблагодарную работу вдали от родных, там, где бродят люди в одежде из людей и ходят другие жуткие легенды? Однако, глядя на Велиала и Осилиала сейчас, я сомневалась, что за их выбором действительно стоит благородство. Скорее жажда свободы и одиночества, синонимами которых Дикие Земли и были.
— Вы ведь знаете, что это личные покои Соляриса? — осведомилась я вежливо, и близнецы кивнули так же синхронно.
— Он сам разрешил нам приходить сюда.
— Так уж и разрешил?
— Ну, не запрещал, — улыбнулся Велиал, и от одного вида его зубов по спине у меня побежали мурашки.
— А где он сам, вы случайно не знаете? — спросила я, окинув взглядом убранство комнаты и заметив, что постель прилежно заправлена, а вещи не разбросаны, как обычно. Похоже, Солярис здесь даже не появлялся.
— Не знаем, но догадываемся, — ответил Осилиал и, заломив за спиной руки, нагнулся ко мне нарочито низко, будто демонстрируя свое превосходство. Тем не менее увиливать он, как я боялась, не стал, а ответил прямо: — Видели, как он с человеческим мальчишкой, потным и грязным, нес какие-то ящики и ругался, что вечно тот не может подготовить «место» заранее. А мальчишка ответил, что это потому, что место ему не принадлежит и сейдман вопить начнет, если заметит, что здесь был кто-то кроме него…
Осилиал сказал что-то еще, но я не расслышала, что именно, покуда, побледнев от очередного подтверждения своей страшной догадки, тут же бросилась к двери.
Почти по всем окнам в башне Соляриса шли мелкие трещины — стекла попросту не выдерживали, когда зимой мороз по ту сторону сталкивался с драконьим жаром по эту. Там же, между трещинами, тянулись замасленные следы от человеческих рук. Я часто прислонялась к окну, когда ждала, пока Солярис сделает следующий ход и подставит под моего коня свою пешку, так и не одержав надо мной за все годы ни одной победы. Вот и сейчас я коснулась окна, перекрыла старый след от своей руки новым, когда Велиал вдруг схватил меня за запястье и нагло протащил назад от двери до подоконника.
— Постой, драгоценная госпожа, не уходи! Останься с нами. У нас столько вопросов насчет нашего братца. Мы с ним давно не виделись, а из него и клещами не вытянешь честного слова.
— Прошу прощения, но уже поздно, я хотела бы лечь спать…