Кристальный пик

— Чего в обмен на сопровождение хочешь? — спросил Солярис в лоб.
— Головы тех двоих, что вот-вот придут следом за вами. Мне на посох они в самый раз! В Аметистовом саду, через который путь к пику пролегает, нынче темнее темного, а дорогу себе освещать как-то нужно. Свечи же в их глазницах ярко гореть будут!
Лицо Соляриса вытянулось. Лишь благодаря замечанию вёльвы он успел дернуть нас троих подальше от колодца, а уже в следующую секунду на то же место, где мы стояли, приземлились две кряхтящие фигуры. Они свалились друг на друга, как мешки с картошкой, и в облаке поднятой пыли не сразу удалось разглядеть, кто есть кто.
— Б-б… Б-братик! — воскликнула Тесея, тут же узнав его по несусветной брани.
— Слезь с меня! — пророкотал Кочевник, брыкаясь под весом Мелихор в кольцах ее хвоста, крепко обмотавшегося вокруг. Вес этот, несмотря на хрупкое телосложение Мелихор, превосходил вес трех взрослых мужчин, отчего даже Солярис когда-то не мог скинуть ее с себя.
— Да подожди ты, дай в себя приду! Драконы по небу должны летать, а не по колодцам. Что это, Огонь мира сего, вообще было⁈ Богам, чтобы мир в людской попасть, тоже залезать в колодец нужно? Тогда понятно, почему они не появляются. Я бы на их месте вообще из дома не выходила!
Солярис стыдливо отвернулся, не выдержав смотреть на то, как его сестра и Кочевник валяют друг друга в траве. Я же улыбнулась: по крайней мере, теперь они тоже были здесь, вдобавок здоровые и невредимые, судя по тому, что первое, чем они занялись, оказавшись в божественном краю, — это снова начали ссориться.
— Хм, а головы у них и впрямь что надо, — заметил Солярис вдруг, и я вспыхнула, толкнула его в бок. — Ну а что? Обе уже пустые, даже выскребать ничего надо, только сунь свечку — и готово. Будут светить на все четыре стороны на много лиг вперед! Именно поэтому такие головы нам самим нужны, так что извиняй, дщерь волчья, но закатай губу обратно. Не дождешься ты от нас даров.
— Эво как! — Дагаз хрюкнула и смачно сплюнула на землю прямо Солярису в ноги. — Ну и плутайте здесь тогда до скончания веков, пока мир ваш не пожрет то, от чего вы его спасать сюда пришли.
— А чего плутать-то? Мы просто пойдем по волчьему следу. Ты ведь сама сказала, что та волчица не напасть хотела, а отвести нас куда-то. Вот «куда-то» и придем, а там посмотрим, — сказала я, опустив глаза на дорожу из лап, обходящую колодец и тянущуюся вниз по косогору. Лапы у призвавшего нас зверя, чей вой сотряс целых два мира, были такими громадными, что было невозможно ни затоптать их, ни потерять. Там же, где рос высокий тмин, волчица успела сломать его так, что практически проложила нам узкую тропу через все поля.
— Волчица? — переспросил Солярис шепотом, и я в двух словах изложила ему, как дело было, на что Сол побледнел пуще прежнего и наверняка захотел убить Сильтана еще сильнее.
Лицо Дагаз же скуксилось и растеряло злое ехидство. Этим она и подтвердила мою догадку, что план с волчьим следом — лучший из тех, что мы могли придумать. Да и Тесея, вырвавшись из рук поднявшегося Кочевника, оправляющего рубаху, вдруг ткнула веретеном в ту же сторону, куда тянулся след:
— В-вой!
— Ты все еще слышишь его? — удивилась я, и она радостно кивнула.
— Вот же мерзавка, — фыркнула Дагаз не то на меня, не то на Тесею. Наверное, поняла, что использовать сейд, дабы замести следы, тоже бесполезно — все равно верный путь отыщем.
Кочевник словно только тогда Дагаз заметил. Встрепенулся и без промедлений схватился за талиесинский топор, выдернув тот из-за пояса.
— Че ты там о моей сестре вякнула, а, бабка?.. О! — Опустив топор обратно, Кочевник потер глаза другой рукой, размазывая красный крест на лице, и так порядком поплывший от пота. — Мне мерещится? Надо же, Хагалаз в сиде!
— Я не Хагалаз! Слепой, что ли⁈ Мы даже не похожи! — завопила Дагаз в ответ, и Кочевник поскреб пальцами подбородок, явно готовый с этим поспорить. — Вот бестолочи! Да даже если вы будете следовать волчьему пути, все равно через сады аметистовые не пройдете. Ро их сторожат, не пропустят чужаков. Живые вы, головы-то не светятся!
 
— Ро? — переспросил Кочевник.
— Головы не светятся? — Мелихор постучала себя указательным пальцем по виску, проверяя. — Хм, и впрямь. Как странно. Подождите, а разве они должны светиться?
— Тьфу ты!
Дагаз махнула на нас рукой, видимо, решив, что с дураков взятки гладки, и побрела прочь, опираясь на свой посох, хотя не хромала. Ворон ее пронзительно каркнул напоследок и пересел на плече хозяйки задом наперед, так, чтобы по-прежнему видеть нас и буравить желтым глазом издали. Кажется, Дагаз говорила с ним: ветер донес до нас ее бормотание, напоминающее песенный мотив, звучащее, точно проклятия.
«Я буду ждать тебя на Кристальном пике, у Аметистовых садов, где гниет любовь богов среди цветов…»
Я облокотилась рукой о колодец, проходясь пальцами по граням камней, вовсе не таким острым, как у колодца на той стороне, от которого на коленях остались синяки и ссадины. Прикосновение к божественному миру, похожему на сон, пробудило воспоминания. Но те же ли сады имел в виду Совиный Принц, которые упоминала Дагаз? Туда ли нам надо? Если да, то все складывалось слишком хорошо. Слишком… просто. А разве что-то может быть просто, когда речь заходит о конце света и богах? В чем же тут подвох?
— Где Сильтан? — спросил Солярис, когда ворон Дагаз каркнул в последний раз где-то под холмом и наконец-то затих, исчезнув вместе с ней. Наконец-то мы остались одни и могли перевести дух. — Вы нашли его? Рассказали, что случилось, и где я след Руби отыскал?
— Не-а. — Мелихор бесстрашно запрыгнула на горловину колодца, будто одного полета сквозь миры ей было мало, и принялась расчесывать когтями пепельные косы. Впрочем, ничего от этого особо не изменилось: они как выглядели небрежно, будто Мелихор только-только встала с постели, так и остались таковыми. Разве что деревянных бусин и заколок поубавилось: видимо, осыпались в полете. — Но я оставила Сильтану записку! Положила ее туда же, где наши вещи.
— Записку?.. — Солярис приложил пальцы к переносице, как будто пытался не расплакаться. Впрочем, любой бы заплакал на его месте, если бы знал, как скверно Мелихор знает руны и с каким количеством ошибок пишет. — Понятно. Значит, Сильтана можно не ждать.
— Может быть, он сам нас найдет? — предположила я робко. — Дракон же все-таки.
— П-ф, тоже мне, дракон! — Мелихор выразительно надула щеки. — Да жаба и то больший дракон, чем он. От Сильтана-то днем никакого проку, а ночью так вообще слепой как крот. Можно, конечно, дать ему шанс и подождать немного…
— Ты сказала «ночью»? — Я резко подалась к Мелихор, решив, что ослышалась, пока она не кивнула. — Но когда мы с Тесеей упали в колодец, на улице только вечер зачинался, а было-то всего минут двадцать назад…
— Головой ударилась, что ли? — Кочевник, занятый тем, что внимательно выслушивал — точнее, высматривал — жесты Тесеи, докладывающей ему о случившемся, метнул на меня растерянный взгляд. — Мы три часа кряду кликали вас по всем холмам, пока Солярис запах твой не учуял! А потом и он исчез, покуда так несся за тобой, что обогнал нас на целую лигу. И еще час нам с Хорой пришлось искать сид самостоятельно. Колодец-то этот, видать, на месте одном стоять не любит, прыгает, как блоха по псиной ляжке. Чуть не опоздали! Сейчас уже должно быть за полночь. Летний Эсбат-то, гляди, закончился…
Мы с Солярисом вместе посмотрели на колодец и так же вместе осознали, что время-то, оказывается, в сиде течет иначе. Сказки, как единственный источник знаний о сиде, мало что говорили на этот счет. Вымышленные фермеры то возвращались домой настолько быстро, что их исчезновение никто не замечал, то исчезали на года. Да и моя мать, королева Нера, возвратилась в Дану в тот же день, в который из него пропала, но успела при этом лицезреть и Рок Солнца, и божеств. Возможно ли такое, что течение времени в сиде непостоянно, как местоположение самого колодца? То быстрее, то медленнее. То застывает, то несется, как пришпоренный жеребец. И неизвестно, сколько еще прошло, пока мы все здесь просто разговаривали.