Библиотекарь и Чудовище (ЛП)

Табби поморщилась.
— Она права. Бени, ты знаешь, что я люблю тебя и я не могу поверить, что собираюсь это сказать, но тебе не кажется, что ты слишком легко сдаешься? Если ты действительно считаешь, что вы с Фальцем должны быть вместе, разве не стоит применить ту самую настойчивость, чтобы заставить его подчиниться?
— О, мне действительно нравится ход твоих мыслей, — усмехнулась Мирам. Она поправила корзинку в руках и многозначительно посмотрела на Бени. — Фальц слишком благороден. Он отрубит себе правую лапу ради кого-то, кто ему дорог, если подумает, что это пойдет на пользу. Но я полагаю, что бы ни случилось, все обернется к лучшему. Не то чтобы к нам иногда не приходили женщины. Кому-то обязательно будет нужен сильный, защищающий самец, такой как он.
  
Бени уставилась на пожилую женщину, разинув рот. Она действительно намекала, что ее можно заменить? Фальц не забудет о ней и не возьмет другую пару так скоро… Правда? Просто мысль о другой женщине рядом с ним в их постели, которая прикасается к нему, обхватывает его ногами, пока он доставляет ей удовольствие… Нет! Бени захлопнула рот, кровь закипела от ярости.
Табби искоса взглянула на нее.
— Возможно, ты сможешь найти лучшие возможности где-то еще. Я хочу сказать, что одной из вещей, которые я больше всего ценю в тебе, является твоя решимость, когда речь идет о том, что ты считаешь правильным. Если это не стоит борьбы, может, лучше просто уйти и оставить все как есть?
Повернувшись к подруге, Бени ощетинилась. Предательница! Табби уставилась прямо на нее, вызывающе подняв брови, и у Бени вырвался медленный вздох, когда ее гнев испарился.
Табби была права. Бени ненавидела это осознание, но избавиться от него было непросто. Она никогда раньше не избегала того, что было необходимо сделать. И она действительно хотела быть с Фальцем. Если это было ее желанием, то ей следовало подняться с колен и двигаться к своей цели так же решительно, как и во всем остальном.
Бени кивнула сама себе. Решено. Ей необходимо было поговорить с ним как можно скорее. Если он собирался проявить благородство и не открывать ей свои чувства, тогда именно ей придется рискнуть. Что могло случиться худшего?
Он мог смотреть на нее как на сумасшедшую. Он мог смеяться над ней. Это было безумием — так сильно рисковать.
И все же, каким-то образом, она никогда не чувствовала себя лучше.
Резко повернувшись, она с извиняющейся улыбкой протянула Мирам свою скудную корзинку.
— Прости, Мирам. Я должна прервать нашу сегодняшнюю прогулку. Если бы ты могла занести мои вещи и проводить Табби обратно, я была бы безмерно благодарна.
— Конечно, дорогая, — легко согласилась Мирам, беря корзинку. Ее брови приподнялись, когда она простодушно улыбнулась в ответ Бени. — Но куда ты собралась? Разве ты не говорила что-то о необходимости раздобыть припасы для подготовки к отъезду?
— Я собираюсь сходить за своим Минтаром! — Бени бросила через плечо, когда начала проталкиваться в толпу.
Пожилая женщина усмехнулась, принимая корзину. Ее голос разнесся над шумом толпы.
— Это будет для меня честью, дорогая! Скорее всего, он все еще при дворе королевы. Просто продолжай идти до конца ярмарки и следуй по главной тропе в сторону каньона. Ты не сможешь пропустить его!
Натянутая улыбка тронула губы Бени. Она определенно не пропустит.
Почти бегом она преодолела ярмарку за считанные минуты. Другие женщины, входившие и выходившие, приветствовали ее, и она отвечала им улыбкой, ощущая тепло общности. Вместе с этим чувством волнение нарастало в груди с каждым дружеским приветствием. Скоро это место станет ее домом, и в ее воображении возникали яркие картины счастливой, умиротворенной жизни. Она могла бы вечерами погружаться в свои работы. Здесь у нее уже были друзья — больше, чем когда-либо в Цитадели
Она ускорила шаг. Ей действительно нужно было поговорить с Фальцем. Она должна была заставить его выслушать прошлой ночью. Она не хотела возвращаться. Она отказалась. Он застрял с ней!
Огибая величественный дом, ее взгляд приковался к белоснежным стенам резиденции королевы, когда она внезапно оказалась в поле зрения. Бени вскрикнула, когда чья-то рука схватила ее и прижала к лицу кусок ткани. Один вдох — и резкий химический запах наполнил ее легкие. Она подавилась сильнодействующим веществом, ее ногти вцепились в руку, зажимавшую рот. Позади нее раздался голос, слова закружились в голове, словно густая магия, окутывая ее своим влиянием.
Кто-то использует голос против нее! Мир накренился и закружился.
Бени покачнулась, ее разум поплыл, когда пара рук подхватила ее. Прижатую к груди, все закружилось в водовороте, когда похититель унес ее прочь.
Ее последней мыслью, которой удалось пробиться сквозь туман, заполнивший ее разум, было осознание того факта, что именно ее, из всех людей, похитили.
Жабососущий ублюдок.
ГЛАВА 25
Королева была недовольна. Фальц упал перед ней на колени. Откинувшись на роскошную вышитую подушку, украшенную благословениями клана, обращенными к богам с просьбой о милости для их правителя, королева Махини прищурила глаза и внимательно взглянула на него.
— Дай мне подумать, правильно ли я понимаю. Ты вступил в пару под предлогом того, что удерживаешь ее от спаривания… а теперь ты хочешь вернуть ее людям.
— Да, — признал он, проглатывая комок эмоций, который угрожал подступить к горлу.
— Да, говоришь ты. И ты также хочешь забрать новую самку Табби?
— Да.
— Нет.
Фальц дернулся в знак протеста.
— Моя королева, я умоляю вас! Самка Табби не сможет адаптироваться к нашим обычаям. Она не согласится на ухаживания со стороны самца, если сама этого не захочет. Она лишь жаждет вернуться к своему народу и семье. Я сомневаюсь, что какой-либо самец сможет долго оставаться в здравии, если будет пытаться принудить ее к спариванию.
Махини подняла руку, останавливая поток его слов.
— Нет. Я говорю не об этой. Я посоветовалась с Бакином и другими доверенными самцами из гвардии, и их мнения были схожи. Я внимательно слежу за каждой самкой, которая входит в наш клан. Она может быть возвращена домой с моим благословением. Однако Бени… может и не удостоиться этого.
— Вы должны…!
Королева вскочила со своей подушки, ее глаза властно сверкнули, когда она схватила свое двуглавое копье с подставки в знак превосходства. Когти ее передних лап впились в меховую шкуру, расстеленную на полу.
— Ты смеешь подвергать сомнению мою волю, Фальц?
Он покорно опустил голову.
— Нет. Но я умоляю вас — я дал ей свою клятву. Я обещал, что она будет возвращена домой к своей семье.
Махини вздохнула и снова опустилась на подушку, в ее глазах светилось сочувствие.
— Ты благородный самец. Все видят, как сильно твоя самка привязана к тебе. Даже если бы это было не так, она уже спарилась с тобой. Ваши узы очевидны для всех. Ни одному самцу и в голову не придет сейчас бросить тебе вызов. Я сомневаюсь, что кто-то вообще рискнул бы сделать это с самого начала, если бы не хитрости, устроенные твоими друзьями, действующими из лучших побуждений. Но, вне зависимости от того, как все началось, я не дам своего благословения на ее возвращение, пока она сама не попросит меня об этом на частной аудиенции.
Надежда пробудилась в его сердце, хотя он не смел полностью ей доверять. Он сопроводит Бени к королеве и узнает правду. Если она решит остаться… Сердце подпрыгнуло в груди. Он не хотел об этом думать. Он не посмеет позволить зыбкой надежде овладеть собой. Тем не менее, он найдет ее и немедленно разберется с этим вопросом.
  
— Очень хорошо. Я скоро вернусь с Бени, с вашего позволения.
— Конечно, Фальц, — любезно ответила Махини, ее губы изогнулись в легкой улыбке. — Для меня будет истинным удовольствием и великой честью стать свидетелем спаривания одного из моих величайших и любимых охотников. При условии, что ты больше не станешь пытаться оспаривать мою волю.