Библиотекарь и Чудовище (ЛП)

Табби подняла бровь.
— Звучит как довольно многообещающее начало.
ГЛАВА 23
Фальц почувствовал облегчение, когда Бени позвала его на завтрак. Он отошел достаточно далеко, чтобы не нарушать их уединение, но оставался достаточно близко, чтобы наблюдать за своим домом и следить, чтобы никто не приблизился.
Не то чтобы он признавался в этом, но он боялся, что Табби может попытаться убедить Бени покинуть безопасное место клана. Хотя у Бени было больше здравого смысла, чем у большинства, он не был уверен, уступит ли она давлению со стороны своей подруги, которая, казалось, была настроена крайне враждебно. За последние годы он видел множество глупых попыток побега самок, которых потом сопровождали в деревню.
  
Несмотря на конкуренцию между самцами за самок, самка, которая категорически настаивала на уходе и отвергала все попытки ухаживания, всегда освобождалась, что делало такие рискованные попытки совершенно ненужными и безрассудными. Неважно, насколько сильно он возненавидел саму мысль о разлуке с Бени, он доставит ее к ее народу, чтобы быть уверенным в ее безопасности. Он не позволит разъяренному человеку уговорить Бени подвергнуть себя опасности. Его подозрительная натура пылала и кипела, пока он ждал. Именно по этой причине он обрадовался, когда увидел, как Бени выходит на улицу, не потому, что она сбежала, а потому, что она отважилась отправиться на его поиски.
Войдя в свой дом, Фальц предположил, что будет сопровождать незнакомку к Бакину, где тот решит, что делать с ней во время ухаживания за пленницей, пока он вернется, чтобы насладиться своим уединением с Бени. Вместо этого он обнаружил, что устроился на толстом ковре рядом с низким столиком, в то время как Бени и ее подруга сидели бок о бок на груде подушек, перед ними лежала небольшая стопка бумаги. Табби ела время от времени, перелистывая страницы, иногда останавливаясь только для того, чтобы задать вопрос Бени.
Не похоже, что она собиралась уходить в ближайшее время.
По правде говоря, его возмущало присутствие Табби. Ее приезд осложнил ситуацию, и не только потому, что Бени может почувствовать срочную необходимость вернуть свою подругу в безопасное место и поскорее закончить их совместное времяпрепровождение. Была также небольшая проблема, заключавшаяся в том, что Бени начнет настаивать на освобождении своей подруги, в то время как клан требовал пару лунных циклов для самцов, чтобы попытаться ухаживать за самкой, прежде чем отпустить ее обратно к ее народу. Они не хотели, чтобы кто-либо вмешивался в законы их клана. Фальцу пришлось бы добиваться исключения у самой королевы, чтобы хотя бы надеяться удалить ее с территории клана. Теперь она была его проблемой, а не обязанностью Бакина как главы охраны.
Табби нахмурилась и сдвинула свои странные оправы для глаз обратно на переносицу, пока читала страницу перед собой.
— Подождите, у вашего вида гипнотический голос? Я заснула, когда меня схватили, это было из-за этого?
Ее вопрос был адресован ему с явным неодобрением.
Он фыркнул. Он не знал, почему она так уставилась на него, не он был тем, кто использовал голос, и уж тем более прикасался к ней. Он вообще не был склонен реагировать. Он ничего ей не ответил.
— Это часть того, кто они есть, Табби, — сказала Бени, бросив на него смущенный взгляд. — Фальц не причинил мне вреда, когда использовал его, и я сомневаюсь, что самцы, которые привезли тебя сюда, причинили вред тебе, пока ты была без сознания.
— Ты этого не знаешь! — Табби сердито ответила. — С нами могли сделать все, что угодно, и все еще могут сделать так, что мы об этом не узнаем. Бени, я была согласна с этим, но я не могу поддержать или одобрить что-либо между нашими видами, когда у них есть такое оружие.
Фальц нетерпеливо зарычал, заставив раздражающую самку подпрыгнуть. Бени закатила на него глаза и толкнула локтем под столом в молчаливом предупреждении вести себя прилично. Он проглотил резкий ответ, готовый сорваться с языка, и набрался терпения, подбирая слова.
— Это не оружие. Самцы используют голос, чтобы успокоить наших самок, когда те боятся или паникуют, и наших детенышей, когда они впервые отделяются от своих маток для обучения. У нас строгие законы и суровые наказания за неуместное использование голоса.
Табби с сомнением посмотрела на него. Спустя некоторое время, по его мнению, чрезмерно долгое, она вздохнула и протянула единственный кусок пергамента Бени.
— Ты упоминаешь гипнотический голос как часть твоего «описания вида», которое легко обойти при обычном чтении. Я действительно думаю, что тебе нужно полное описание того, что он делает, и информация, которую он предоставил. Мне все еще это не нравится, но я думаю, что такие знания должны быть представлены в полном объеме, чтобы женщины могли принимать решения, опираясь на все имеющиеся в их распоряжении факты. Некоторые не будут склонны доверять кому-либо с такими способностями, независимо от законов. Законы можно игнорировать, — добавила она.
Бени кивнула и сделала несколько пометок сбоку страницы, но Фальц почувствовал, что ему не нравится человеческое поведение. Она ставит под сомнение честь его вида? Он искренне надеялся, что самки, которые прочтут буклет, не будут осуждать их за то, что они никогда не использовали бы во вред ни одной из них. Его хвост хлестнул по боку, шипы на конце приподнялись ровно настолько, чтобы он мог чувствовать, как они скользят по чешуе. Он только надеялся, что после окончания утренней трапезы сможет оставить ее с Бакином. Без сомнения, самец уже устраивал ей убежище.
Он заскрежетал зубами, когда самка фыркнула и пробормотала себе под нос, что испытания были варварскими. Он испытывал почти искушение лично сопроводить ее к Бакину. Самец не смог прибыть достаточно скоро.
Так случилось, что Табби оставалась в их жилище почти до полудня. Самки болтали, в основном обсуждая буклет, но часто переходя на другие темы в сбивающей с толку манере. Хотя Фальц был рад видеть Бени такой счастливой, он почувствовал облегчение, когда Бакин появился, чтобы забрать гостя. Взмахом руки он отступил назад и пригласил своего друга войти.
Бакин склонил голову в сторону Бени, но напрягся, когда посмотрел на Табби. Его кивок был более резким и сокращенным, без сомнения, вспомнив, что самка ударила его только этим утром. — Самка… — начал он.
— Табби, — поправила она, раздраженно скривив губы.
Если это было возможно, его лицо напряглось еще больше. Фальц не завидовал самцу, который обязан заботиться о ее комфорте. К его чести, Бакин никак иначе не отреагировал и не позволил себе произнести ее имя. Вместо этого он продолжил говорить, как будто она никогда не перебивала, его слова были прямыми и по существу, так непохожими на обычную очаровательную манеру общения с самками клана.
— Я пришел сопроводить тебя туда, где ты остановишься, — выпалил он.
Табби напряглась от его тона и вопросительно посмотрела на Бени. Только когда Бени ободряюще улыбнулась ей, она повернулась к Бакину с натянутой ухмылкой. Он ответил тем же, и Фальц подавил разочарованный стон. Напряжение между ними было ощутимым, никто из них, казалось, не был в восторге от присутствия друг друга. Такими темпами он никогда не сможет вытащить самку из своего дома и наслаждаться моментом наедине с Бени. Он представил, как его заставляют искать постель, чтобы создать еще одно спальное место в его жилище, и его терпение лопнуло. Подойдя к паре, Фальц скрестил руки на груди.
— Поскольку все уже устроено, убирайтесь, вы оба, — рявкнул он. — Вы можете найти другое место, чтобы оценить друг друга и обменяться тем, что, несомненно, будет представлять собой многочисленные словесные колкости. Но этого здесь не будет.
  
Табби удивленно уставился на него, и даже Бакин бросил на него испуганный взгляд. Ему было все равно, нравится им это или нет. Он не хотел быть в центре их драмы. Кроме того, у него были лучшие способы проводить время. Он сердито посмотрел на Бакина, и тот расплылся в легкой, понимающей улыбке.