Мальчики из Фоллз

Аро смотрит на меня.
– Ты забавный.
А потом разворачивается и уходит.
  
Глава 9
 
Аро
 
Я подхватываю и надеваю шлем, в котором приехала его двоюродная сестра, пока Хоук натягивает кожаную куртку. Пытаюсь отвести взгляд, но продолжаю оглядываться, наблюдая, как он застегивает молнию.
Забавный. Не знаю, что хотела этим сказать. Хоук не забавный. Он…
Лицемер. Нарушать закон не зазорно, если это служит его целям. Преступление – не сознательный выбор, когда его совершает он. В таких случаях… оно оправдано.
Да, Трент уж точно забавный. Смешно, что он думает, будто его правила распространяются на всех, кроме него самого. Это ничем не отличает Хоука от любого другого привилегированного ребенка из Фоллз, которого я когда-либо встречала.
Однако какое-то крохотное отличие все же есть. Предугадывать его действия оказалось труднее, чем я думала. Людей вроде Дилан Трент и Кейда Карутерса читать легче. Они не против, чтобы их узнавали.
Хоук намеренно холоден. Строг. И не только со мной. Он все время настороже. Я заметила это прошлым вечером, когда пришли его кузены и друзья. Он берет на себя роль лидера в любом окружении.
Трент взбирается на мотоцикл, надевает шлем, заводит двигатель. Даже не удосужившись оглянуться и подать мне знак, можно ли садиться, он нажимает на кнопку пульта и открывает дверь гаража. Перекинув ногу через сиденье, пристраиваюсь позади него.
– Разве местные не узнают мотоцикл? – спрашиваю я, протягивая руки за спину, чтобы ухватиться за поручень.
Которого нет.
Хоук включает передачу, байк подпрыгивает, и я едва успеваю вцепиться в куртку Трента, прежде чем он вылетает из гаража. Придурок.
Мы поворачиваем направо. На мгновение кажется, что я упаду, поэтому сильнее упираюсь ботинками в опоры для ног. Крепче сжимая пальцы, льну к Хоуку, но не вплотную. Мне не нравится то, что нужно прикасаться к нему. Уверена, он от этого тоже не в восторге.
Город еще не полностью проснулся этим субботним утром. По-моему, так даже лучше. Понятное дело, нам нельзя никому попадаться на глаза, однако я люблю раннее утро. Складывается ощущение, словно мир принадлежит только тебе, чего не скажешь о ночи. Когда день начинается, а не заканчивается – это совершенно разные вещи. Ты как будто предвкушаешь что-то.
Остановившись на красный, Хоук опускает ноги на землю для поддержки байка. Мы ждем на светофоре. Дождь приятно охлаждает руки и шею, ведь на улице уже жарко.
К тому же он смывает грязь. Я оттягиваю воротник толстовки; сунув нос внутрь, принюхиваюсь.
Затем убираю руки с куртки Хоука и отодвигаюсь назад, насколько возможно. Словно это помешает ему учуять мой запах. От меня не так уж сильно воняет. Может, мне сегодня удастся пробраться к моей приемной маме и взять чистую одежду.
– Держись за меня, – окликает он.
Трент газует и разгоняется. Я изо всех сил сжимаю сиденье бедрами, но он переключается на следующую передачу, и мотоцикл с рывком устремляется вперед. Ухватившись за Трента, прислоняюсь к его спине.
– Помедленнее! – рычу я. А потом замечаю копа.
О черт.
Когда Хоук вновь переключает передачу, я обхватываю его талию и прижимаюсь еще крепче. Резко свернув вправо, он проносится по переулку, затем поворачивает налево, преодолевает следующий квартал.
Я затаиваю дыхание, как мы все делаем за рулем, если слишком поздно обнаруживаем скоростную ловушку. Ты уверен, что попался, и просто ждешь отблеска красно-синих огней в зеркале заднего вида.
Стиснув зубы, непроизвольно сжимаю руки в ожидании рева сирены. Но терпения не хватает, поэтому я оглядываюсь.
Их нет. Улица пуста.
Стучу по Трента плечу и выкрикиваю:
– Гони!
Давай убираться отсюда, пока копы не передумали.
Хоук преодолевает правый поворот, сбрасывает скорость, проезжает пару кварталов, сворачивает налево и еще раз налево, включает повышенную передачу, разгоняясь. Мы мчимся по шоссе, дождь забрызгивает мой шлем. Я ослабляю хватку, держась только за куртку, но из-за спины Хоука не высовываюсь – капли бьют с такой силой, что жалят, будто дротики.
 
Это прикольно, если честно. Никогда раньше не каталась на мотоцикле. На мгновение позволяю себе притвориться. У меня есть родители, дом, я с маникюром, мы не в бегах. Есть парень, который занимается со мной любовью, и мы свободны.
Но дело в том, что, когда эта маленькая дикарка в моих объятиях смотрит на меня, а я смотрю на нее… Я не вижу тебя.
Не могу вспомнить точные слова, поэтому перефразирую, однако я улыбнулась, подслушав Трента. Я пошла следом, чтобы вернуть свой телефон, но остановилась перед дверью в комнату наблюдения, когда он сказал той, с кем разговаривал, задрать футболку. Заглянув внутрь, увидела на экране видео с блондинкой, которой я вмазала ногой прошлой ночью. Это его девушка? Хоук называл ее Скайлер.
Слышала сплетни о нем – что он не занимается сексом, – правда, меня удивило то, как Трент говорил. Звучало довольно сексуально.
Неужели он действительно ни с кем не спал? Я стараюсь не обращать внимания на ощущения от тесного контакта наших тел. Мои бедра прижимаются к его бедрам. Он высокий и широкоплечий, подтянутый и сильный. Обидно, что Хоук потеет только в спортзале.
Я выглядываю из-за его плеча, замечаю руки, сжимающие рукоятки руля, выпирающие вены на внешней стороне кисти. Какой он, когда прикасается к кому-то?
В животе скапливается жар. Несколько раз моргнув, отвожу взгляд.
Хотя Хоук был прав, жестоко поступив с той девушкой.
Это был самый гуманный вариант, и меня радует его неспособность притворяться. Сколько мужчин в ее жизни будут признаваться ей в любви, чтобы получить желаемое? Сколькие соврут, что одиноки, состоя в отношениях? Сомневаюсь, что Хоук когда-нибудь возьмет то, чем не готов поделиться сам. Она не подозревает, насколько ей повезло, ведь подобная черта – редкость.
Он заезжает на стоянку, паркует мотоцикл. Не задавая вопросов, следую за Хоуком к машине, стоящей сбоку от склада. Несколько раз оборачиваюсь, наконец-то расслабляюсь и позволяю себе улыбнуться.
Я привыкла удирать от полиции. Насчет Трента не уверена, однако у него тоже неплохо получается. Конечно, ему я этого не скажу.
Открыв водительскую дверь, он забирается в салон, а я сажусь с пассажирской стороны. Мы оба бросаем шлемы на заднее сиденье.
Осмотревшись вокруг, чувствую запах кожи и одеколона, исходящий от черных сидений и отполированной приборной панели, но Хоук пахнет не так. Его аромат очень тонкий, напоминает октябрьский воздух, прохладный и чистый, в котором все еще остается некий намек на минувшее лето. Это его машина?
Старый серебристый «Понтиак GTO» вроде выглядит знакомо, только не припоминаю, где могла с ним пересекаться. Я думала, у Хоука другая тачка. Кажется, видела его на «Ауди» или типа того. Может, «Понтиак» принадлежит кому-то из его родни.
Трент заводит двигатель. Сунув руки в карманы куртки, я откидываюсь на спинку кресла. Мы выезжаем с парковки, переехав через бордюр, и сворачиваем на шоссе.
Я смотрю вперед, на мокрую дорогу. Играет какая-то песня System of a Down, а на меня наваливается вся тяжесть ситуации. Его мотоцикл, его машина, его техника, его тайник, его еда, его друзья, его город…
Все зависит от Трента. Я чувствую себя багажом.
– Мне нужен мой телефон.
– Нет.
Резко перевожу взгляд на Хоука.
– Мне нужен телефон. – Любой телефон. Без разницы. – Если не дашь, я сама найду.
Он так боится, что я все испорчу? Или ему нужно контролировать мои перемещения, с кем я разговариваю, как Хоук, очевидно, делает с каждой женщиной в своей жизни?
Я рассматриваю его. Он с бесстрастным лицом сосредоточен на дороге.
– Что, если мне понадобится связаться с тобой? – спрашиваю тихо.
Кому еще я могу позвонить? Хоуку известно, что у меня никого нет.
Поджав губы, парень выглядит так, словно готовится к экзамену по математике.