У каждого Темного Лорда... (СИ)

— Поживем — увидим, — снова отмахиваюсь я. — Не до них сейчас. Пусть шлют приглашение на разговор, там видно будет.
— Ты собираешься с ними сотрудничать?
— Конечно! Когда еще доведется пролезть в Отдел Тайн не тайком и ночью, а официально, по приглашению?
И потом, хозяину Даров Смерти, честно говоря, лучше с невыразимцами дружить: меньше будет вокруг желающих прибрать эти самые дары к рукам. Главное, чтобы сами невыразимцы не догадались, что я на их дружбу очень даже рассчитываю. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Конечно, они распрекрасно это поняли.
  
Заседание продолжается, мы все рассаживаемся по местам. Я смотрю на Визенгамот и вижу слегка растерянные, обалдевшие от стремительности событий лица. Они тут собирались решать вопрос виновности или невиновности Гарри Поттера и его (или Дамблдора?) армии, а оказалось, что они прямо сейчас будут выражать недоверие Министру и начинать расследование его деятельности, отменять кучу постановлений, принимать (наверное) какие-то другие и... что еще им придется делать? Немало, я думаю. А перед ними по-прежнему сидит Поттер со своей (или Дамблдора?) армией, до сих пор не осужденный, и на черта-то он тут нужен, когда у них столько забот?
— Итак, кто голосует за досрочную отставку Министра Магии Альберта Ранкорна и начало расследования? Кто против?
И начинается.
Кто голосует за назначение досрочных выборов Министра Магии?
Кто голосует за и против Амбридж?
Кто голосует за пересмотр всех обвинительных приговоров за последний год и кто против этой горы работы и за амнистию всех подряд, не глядя?
Кто за отмену всех декретов, указов и прочей ереси за последний год?
Кто голосует за то, чтобы отправить нас всех к черту, сняв все обвинения, поскольку они были предъявлены при прошлом Министре и по его указанию?
— Протестую! — говорит Хоукворт. — Допустим, можно снять с Поттера старые обвинения, но остается целый ряд новых. Этот человек вломился в Министерство Магии среди ночи! И он украл статую! Он сам признавался в этом в своей печатной писанине!
— Вот за это, — твердо говорю я, — я готов заплатить любой штраф. Я украл статую "Магия — сила", потому что никаких сил не хватало знать, что этот маглоненавистнический ужас стоит посреди Атриума. Трон из сплетенных человеческих тел, серьезно? У вас тут вообще-то посетители с детьми бывают. Им же потом кошмары будут сниться! Мне лично — снились!
Меня поддерживают нестройные выкрики из зала, я разбираю только "сразу надо было", "давно пора" и "озверели совсем".
— Кто за то, чтобы признать Гарри Поттера виновным в проникновении в Министерство и краже и назначить ему штраф в размере стоимости статуи плюс возмещение морального ущерба? — ровно спрашивает мадам Боунс.
— А кому именно я должен за моральный ущерб? — не выдерживаю я. Нет, ну правда, не Хоукворту же!
— Тому молодому человеку из охраны, которого вы по халатности и преступному недосмотру не усыпили, — строго говорит Боунс. — Ему, между прочим, пришлось пить целый курс успокоительных зелий, когда он решил, что попал смертельным проклятием в кого-то из вашей компании.
— Понял, раскаиваюсь, возмещу, — покладисто киваю я.
— Итак, кто за то, чтобы...
— Минуточку, — вмешивается Шафик. — Выходит, кто-то погиб при этом инциденте? Если так, то вина мистера Поттера куда больше, чем...
— Никто не погиб, — поспешно говорю я.
— Но ведь есть показания, что он попал в кого-то...
— Ему показалось, — максимально неубедительным голосом говорю я. — Он не попал.
Хоукворт тем временем что-то пересчитывает в одном из пергаментов, разложенных перед ним, Боунс и Шафиком.
— Мистер Поттер, — вкрадчиво говорит он, — а где же Джинневра Уизли?
— А почему вас это интересует? — спрашиваю я, хоть и знаю, почему.
— Она единственная из вашей компании отсутствует сегодня. Ну, если не считать Малфоя-младшего, но он на момент вашей выходки в Министерстве находился в Азкабане. А вот мисс Уизли... Мистер Поттер, не в нее ли попала та роковая Авада?
Публика ахает, я в очередной раз радуюсь тому, что семейство Уизли знает настоящий расклад.
— Нет, не в нее, — ровно говорю я.
— И чем же вы это докажете?
— А почему я должен это доказывать? Вы обвиняете меня в ее убийстве?
— Нет, ваша вина только косвенная...
— Разве для обвинения — пусть косвенного, пусть какого угодно, — вам не нужно тело мисс Уизли?
— Ох, ради Мерлина, мистер Поттер! Мы сегодня нарушили столько правил, что вполне можем нарушить еще парочку. Объясните, куда вы ее дели, или я попрошу Визенгамот инициировать расследование.
Джинни за моей спиной еле слышно вздыхает.
— Не вздумай, — тихо говорю ей я. — Я отобьюсь. Не надо.
— Что вы там шепчете, мистер Поттер? Итак, где же мисс Уизли?
— Я здесь, сэр, — говорит Джинни и выходит из-за моего кресла. — Вы довольны?
— Более чем, — кивает тот, хотя я вижу, что нисколечки он не доволен. — Ладно, эта версия себя не оправдала, но все же, мистер Поттер, в кого попала Авада?
— Она ни в кого не попала. Она никого не убила, — еще раз повторяю я.
— Вы готовы поклясться в этом?
— В том, что она никого не убила? Готов.
— Вы выяснили что хотели? — спрашивает Шафика терпеливо ждавшая, пока мы наговоримся, мадам Боунс.
— Пожалуй, — с сомнением отвечает он.
— Тогда давайте все-таки проголосуем. Кто за то, чтобы признать мистера Поттера виновным...
Вместо того, чтобы занять свое пустующее кресло, Джинни садится на подлокотник моего.
— Что? — насмешливо шепчет она. — Ты же сказал, от тебя ни шагу.
— Эпатируешь публику?
— И компрометирую нас обоих, — с довольной улыбкой отвечает Джин.
Штраф мне так и не выписывают.
— Следующий пункт: мистер Поттер проник в больницу Святого Мунго и выкрал оттуда находящуюся на лечении Джиневру Уизли!
— Мистер Поттер, это правда?
— Не совсем.
— Уточните, пожалуйста, что именно в утверждении сэра Хоукворта не соответствует действительности?
Это будет очень, очень длинный день.
 ...должна быть победа 
С эпизодом по Джинни случается настолько длинная заминка, что мадам Боунс приходится объявить еще один перерыв, чтобы дождаться колдомедика из Мунго. Десять минут мы хором распинались о независимой экспертизе, что это такое, зачем это надо и почему колдомедик, ангажированный Ранкорном, нас не устраивает. Диагностика Джинни — это то, что сам я организовать так и не сумел, поскольку в Мунго после своего выступления с эвакуацией Джинни соваться и побоялся, и постеснялся, и не знал к кому — там-то, в отличие от Гринготтса, у меня своего Уизли не было! — а мадам Помфри, увы, регалиями не вышла тягаться с предыдущей экспертизой. Мастерством — да, а вот бумагами... А где еще можно добыть колдомедика, я просто не знал. С одной стороны, можно было, наверное, активнее поспрашивать об этом профессора Макгонагалл и весь Орден, с другой стороны — зато теперь финансовую сторону вопроса взял на себя Визенгамот. Вот какой я экономный молодец.
Колдомедик прибывает, осматривает Джинни и констатирует, что она здорова, если не считать последствий принудительного погружения в сон. На том и собирается отбыть, но я вцепляюсь в него, расспрашиваю о последствиях и о том, что делать, чтобы их убрать (ну а что, вопрос-то не праздный, а раз колдомедик попался, грех не воспользоваться). Гермиона тут же берется конспектировать его указания.
— Поттер, вы на суде, а не на приеме у врача, — наконец не выдерживает Хоукворт.
В ответ я интересуюсь у колдомедика, сколько стоит курс рекомедованных им зелий. И во сколько обошлось бы лечение Джинни, если бы вдруг предписанный ей экзорцизм все-таки провели. И каков был бы процент вероятности успеха. После чего в очередной (который за день раз?) извиняюсь перед Визенгамотом и перестаю подавать реплики с места. Я даже не спрашиваю: и кто, интересно, за это заплатил бы. Вопрос и так висит в воздухе очень отчетливо.