У каждого Темного Лорда... (СИ)

Впрочем, я пытаться не собираюсь, я уже сбегаю. Вернее, иду неспешно: куда мне торопиться? Мало ли кто сейчас побежит мне навстречу, в гриффиндорскую спальню, спасать арестованного Поттера? Главное удачно разминуться со спасителями в коридоре. С Заком и каким-то незнакомым колдомедиком я сталкиваюсь на лестнице, что еще хуже, чем в коридоре. Но я умудряюсь проскочить, слыша только обрывок разговора:
  
— Захрипел и упал на пол...
— Если не симулирует, то может быть уже мертв... почему вы не левитировали его в больничное крыло?
Почему-почему. Потому что идиот. Я, кстати, тоже идиот: мне такой расклад в голову почему-то тоже не пришел. И что бы я, интересно, делал в больничном крыле, если бы Зак оказался умнее? Вот смеху было бы... но тоже обошлось. Интересно, мне никто сегодня Феликс Фелицис в кофе не подливал? Я выхожу из замка, минуты две тихо стою у входа, радуюсь жизни и привыкаю к солнечному свету. А потом направляюсь к озеру. Я собираюсь повторить подвиг Волдеморта и вломиться в гробницу Дамблдора. Ведь палочка мне все-таки нужна, а где они хранят мою — боггарт их разберет. Ну, а этическую сторону вопроса мы обсудим с директором тогда, когда я доберусь до его портрета. Либо он меня осудит, либо мы с ним повеселимся. И я очень надеюсь на второй вариант. А то неловко как-то получится, из героев сразу в злодеи. У меня были другие соображения по поводу моей карьеры... впрочем, это было до того, как началась вся эта возня с судами.
Гробница белым пятном сияет в привычном пейзаже. Трещина в ней не видна, но я знаю, что целостность гробницы — иллюзия, наложенная Флитвиком до лучших времен. Пожалуй, сегодня я как никогда рад тому, что министерство слишком занято всякими разбирательствами и поиском врагов, чтобы думать о таких незначительных вещах, как восстановление Хогвартса и тем более какая-то там гробница. Я нащупываю трещину и захожу внутрь. Директор выглядит точно так же, как и в мой последний визит сюда, что неудивительно: еще и трех месяцев не прошло с тех пор, а ведь он до этого год так пролежал... да, не прошло и года, а мне уже нужна Бузинная палочка, профессор Дамблдор. Но я вовсе не врал, когда говорил, что моя мне нравится больше. Вот раздобуду ее — и снова верну вам вашу, честное слово.
Палочку я обнаруживаю на том месте, где ее и оставил, у Дамблдора на груди. Я беру ее в руку, и она отзывается снопом фиолетовых искр. Ну прямо как в детстве. Красота! Скучала по мне? Вот я за тобой и вернулся...
Я очень примерно помню, где заканчивается антиаппарационный барьер, но я вообще сегодня настроен погулять, так что не спеша возвращаюсь ко входу в замок и дороге на Хогсмит. На полпути до Хогсмита сосредотачиваюсь и аппарирую на крыльцо дома на площади Гриммо. По идее, у меня сегодня много дел и мне не до осмотра принадлежащей мне недвижимости (кстати, как-то недосуг было поинтересоваться, не конфисковали ли у меня домик? Ну, буду надеяться, что еще не успели). Но во-первых, я хочу убедиться, что не разучился аппарировать — не исключено, что мне придется не один раз пользоваться этим умением сегодня. И кстати, не исключено, что аппарировать придется именно на это крыльцо. А во-вторых... не знаю, что во-вторых. Просто мне захотелось проведать этот дом. Я открываю дверь и захожу внутрь, и сам удивляюсь, насколько я рад возвращению сюда. Сотворив Люмос, чтобы лучше видеть в полумраке прихожей, я думаю, что снова пользоваться магией — это так же круто, как вернуться домой. Я дома. Ну, или где-то вроде того.
 ...должен быть шпион 
Ну ладно, я дома. Хорошо. Допустим. Хотя надо еще выяснить, считается ли это здание моим домом, а если нет, то чье оно нынче. Дальше-то что? Дальше, услужливо подсказывает мне следующий пункт плана, мне надо освобождать Рона и Гермиону и еще кучу народа из Армии Дамблдора, не говоря уже о Джинни. Но чтобы кого-то от чего-то освобождать, надо знать хотя бы, где их держат и в каких условиях. Теоретически, после моего побега охрану у них могут усилить, поэтому действовать надо быстро, пока никто не очухался. Думай, Гарри.
Где могли посадить Рона? В Норе? Быть того не может. Там столько народу, что еще и охрана бы точно не влезла, ха-ха. У Билла и Флёр? Уже теплее, хотя тоже сомнительно. Вообще, идея сажать под так называемый домашний арест — глупость несусветная, по крайней мере, в случае с Роном. Дом вечно полон родни, и все туда-сюда шастают, не усторожишь. С Гермионой проще: она почти наверняка у себя дома. У нее-то больше никого нет, в Австралию за родителями она съездить так и не успела... но тут есть другая проблема. Даже если Гермиона у себя дома, адреса-то я не знаю. До сих пор как-то хватало сказать Хедвиг "доставь письмо Гермионе". Нет, о Хедвиг я думать тоже не буду. Буду думать об адресе, которого нет. А чтобы его добыть, мне нужен либо кто-то из Хогвартса, либо кто-то из министерства...
Кстати, про министерство. А хорошая, между прочим, мысль. Про Рона можно узнать там же, если сильно постараться. Уж наверняка хоть кто-нибудь из министерских работников знает, где его закрыли. И к кому же мне идти с таким занятным вопросом? К Ранкорну? Хм. Нет, к нему я попозже схожу. Со своей палочкой и списком претензий. И если Джинни кто-нибудь хоть пальцем тронет, ему же хуже. Артур? Пожалуй, тоже нет. Не в обиду Артуру, обычно он как-то слегка не при делах, к сожалению. А вот Перси... Перси — это хорошая мысль. Во-первых, он вечно чей-то секретарь. Во-вторых, до упора, в смысле, до битвы исправно служил в министерстве. И на битве хоть и засветился, но ничего особенного не натворил. Судя по содержанию газет, судить его не судили... есть шанс, что он удержался на своей должности. Значит, мне нужен Перси. Вопрос в том, нужен ли ему я?
Во время битвы у меня, да и не только у меня сложилось впечатление, что он таки поумнел, а следовательно, есть шанс, что он станет мне помогать, хоть это наверняка противоречит десятку правил. Но что если его внезапное прозрение распространялось только на волдемортовых прихвостней, а нынче он снова верен министру, что бы тот министр ни творил? Ну, вот и проверим. Выбор у меня все равно невелик: сидеть и гадать или заняться делом. Жалко только, что ни одного флакончика веритасерума у меня нет. Ну, так, для поддержания нужного градуса теплой дружеской беседы. Эх, профессор Снейп, где же вы с Вашими знаниями и умениями, когда вы так нужны?! Хотя могу представить, сколько обвинений повесили бы на Снейпа, будь он жив. Нет, профессор, оставайтесь где есть. Я уж как-нибудь без Вас обойдусь.
Вопрос следующий: как добраться до Перси? Желательно сделать это в ближайшие часы, пока охрану не усилили. Может, конечно, я зря боюсь, и никто нас особенно тщательно охранять не собирается, но лучше все-таки пере-, чем недо. Я снова начинаю думать. В последние пару дней как-то я злоупотребляю этим навыком. Надеюсь, это не вредно. Так вот, чем больше я думаю, тем отчетливее понимаю, что единственный мой шанс сделать все быстро отдает то ли идиотизмом, то ли склонностью к суициду... но при этом, если задуматься, почти беспроигрышен. И я поплотнее закутываюсь в мантию, выхожу на крыльцо и аппарирую. К Норе.
У входа в Нору скучают двое молодых авроров, и я радуюсь, во-первых, тому, что мантия-невидимка на мне, а во-вторых, тому, что я не аппарировал прямо на крыльцо. Ребята и так на звук встрепенулись, а уж если бы я совсем рядом оказался... но мне нынче продолжает везти. И я тихо, не спеша иду за дом. Насколько я помню, кухонные окна выходят именно туда, и их-то мне и надо. Я залезаю на приступку, будто специально сооруженную, чтобы подглядывать в окно, и вижу миссис Уизли. И зверею еще больше, чем вчера с утра по прочтении газет, если такое вообще возможно.
  
Как бы вам объяснить? Понимаете, Молли Уизли не должна выглядеть вот так. Даже в спокойном состоянии она практически сила природы, ураган в миниатюре, безудержный, энергичный и... короче, эта женщина, которая сидит, уставившись в одну точку, позабыв про овощи, которые она, кажется, пыталась нарезать, в то время как у нее из кастрюли вот-вот что-то убежит, — это не Молли Уизли. И никто, уж поверьте мне, не имеет права доводить эту чудесную женщину до такого состояния. Молли Уизли может злиться, впадать в отчаяние и ярость, рвать и метать, ругаться и плакать, но она не может вот так вот сидеть, как будто жизнь уже закончилась. Такой она не была даже после смерти Фреда, а в тот момент, можете мне поверить, на нее смотреть было больно. Так вот, сегодня на своей кухне она выглядит куда хуже. Ничего, сейчас мы быстренько соорудим ей цель и повод оживиться.