У каждого Темного Лорда... (СИ)

Все, теперь на Гриммо. Надеюсь, Луна уже там.
По возвращении домой я застаю в гостиной странную сцену. Невилл и Ханна самозабвенно орут друг на друга, поочередно пиная ни в чем не виноватый журнальный столик. Понять суть их претензий из этого ора я не могу, но кажется, это что-то личное. По углам сидят явно растерянные Рон, Гермиона и Джинни. Джорджу и Деннису Криви этот шум уже не мешает, поскольку они делят на двоих бутылку огневиски. И лишь Луна Лавгуд сидит на диване практически в эпицентре разворачивающегося действа и наблюдает за Невиллом и Ханной с таким интересом, будто они как минимум морщерогие кизляки.
  
А потом одновременно происходят три события. Первое: я вспоминаю, что Деннису вообще-то хорошо если пятнадцать, и огневиски ему рановато. Второе: Невилл и Ханна доламывают-таки ножку столика, и он с грохотом рушится на пол. И третье: в гостиной появляется Кричер за руку с Чжоу Чанг.
— Здравствуй, Гарри, — невозмутимо говорит Луна в наступившей внезапно тишине.
— Здравствуйте, все, — говорю я и пытаюсь представить, что я Снейп. Иных возможностей справиться с этой оравой сейчас я не вижу: в Выручай-Комнате было как-то полегче. — Я думал, мы начнем с другого, но похоже, для начала нам придется обсудить правила общежития. Итак, первое. Никому из вас не стоит ломать вещи в этом доме. По крайней мере, пока у вас нет палочки, чтобы изобразить Репаро. Второе. Мы не угощаем огневиски тех, кому нет шестнадцати лет. Джордж, это я тебе, да-да. — Джордж салютует мне бутылкой, и я сбиваюсь с мысли. — И третье... хм... потом придумаю. В общем, Рон и Гермиона помогут вам устроиться в комнатах, а я бы хотел пока поговорить с Луной. Кстати, не вижу Сьюзан Боунс и сестер Патил.
— Сестры Патил решили пока посидеть под арестом, — с явным неодобрением говорит Гермиона. — А со Сьюзен мы просто еще не успели.
Все, кроме Луны, поспешно покидают гостиную. Невилл оборачивается у выхода и строит очень виноватую рожу, но я почему-то ему не верю. И мы с Луной остаемся вдвоем.
 ...есть привычка лезть в чужие дела 
— Луна, что тут было-то? Что Ханна с Невиллом не поделили? — спрашиваю я, когда дверь гостиной наконец закрывается.
— Не знаю, я ничего толком не слышала. Я пыталась понять, замешаны ли в этом мозгошмыги, но не успела. Кажется, они выясняли, кому надо оставаться здесь, а кому нет. Странно: я не думала, что им так тяжело находиться в одном доме.
— А я вообще не понимаю, почему им это может быть тяжело... ладно, это я потом выясню. Я с тобой хотел поговорить о твоем отце. Ты знаешь, где он сейчас?
— Конечно, — отвечает Луна, достает палочку и чинит пострадавший журнальный столик небрежным «Репаро».
А я застываю, пытаясь понять, чем меня смущает это действие. Ну да! Совсем забегался, не соображаю уже.
— Луна, откуда у тебя палочка?!
— А почему ты удивляешься? У тебя же тоже есть палочка.
— Да, но мне для этого пришлось... неважно. Так откуда она у тебя?
— А, мне ее отдал Рольф. Еще недели две назад.
— Кто-кто тебе ее отдал?
— Ну, тот смешной аврор, который меня охранял. Представляешь, он ни разу до нашего знакомства не слышал о морщерогих кизляках!
— Как это — отдал?! — изумляюсь я. Согласитесь, есть чему.
— Ну, я его попросила, сказала, что мне без нее тоскливо, и он отдал.
По-моему, такое может случиться только с Лавгуд. Только Лавгуд может как ни в чем не бывало попросить охранника отдать ей палочку, и только Лавгуд может достаться такой охранник, который ее действительно отдаст. Надо будет, что ли, найти этого Рольфа, интереса ради. Хоть посмотреть на человека, который так быстро нашел общий язык с Луной.
— А ты не думаешь, что ему может достаться за то, что он отдал тебе палочку? Особенно теперь, после твоего побега.
— О, ничего страшного, — улыбается Луна. Для нее-то может быть и ничего, а вот для него... — он сказал, что все равно долго в аврорате не проработает, так что даже если его уволят, это будет только ему на пользу.
— А если его не уволят, а посадят?
— Это уже будет нехорошо, — так же спокойно отвечает Луна.
Что-то мы отвлеклись. Не об этом же говорили.
— Луна, так где сейчас твой отец?
— Конечно, в бегах.
— Хм. А конкретней?
— Ну, последнее письмо он прислал из Бразилии, это было через два дня после победы. А потом я писем уже не получала, наверное, потому, что была под арестом. С тех пор он мог оказаться где угодно.
— А когда и почему он бежал?
— Ну, я так понимаю, еще зимой он покинул наш дом и спрятался от Пожирателей Смерти, а после того, как мы сбежали из Малфой-Мэнор и я послала ему патронуса, он понял, что в ближайшее время мне ничего не угрожает, и уехал, чтобы на него больше не могли давить и чтобы на меня не могли повлиять, поймав его. Знаешь, Гарри, его очень расстроил тот случай с вашим визитом.
Представляю. Нас он тоже расстроил — не то слово.
— Ничего. При случае передай ему, что мы на него не в обиде. Будешь писать ему — спроси, не собирается ли он в ближайшее время вернуться.
— Хорошо. У тебя есть сова, чтобы послать ему?
— Пока что нет, но в ближайшее время я обязательно что-нибудь придумаю.
— А зачем он тебе нужен?
— Ну, честно говоря, не столько он, сколько «Придира». Нам нужно опубликовать несколько статей, а «Пророк» вряд ли их примет, знаешь ли... и твой отец нам уже столько раз помогал с прессой...
— А зачем тебе тогда мой отец? Я и сама могу...
— Луна... я так не думаю. Даже если бы ты и могла...
— Конечно могу, проще простого.
— Даже если бы ты могла, ты в розыске. Ты не можешь встречаться с другими журналистами, чтобы заполнить газету материалами, или заниматься ее распространением, или... в общем, ты ничего легально сделать не можешь.
— В самом деле? Очень жаль, — искренне огорчается Луна. — Но я могу написать отцу. Ты уж пожалуйста раздобудь мне сову.
— Конечно.
Луна берет свою сумку, выходит из гостиной и идет наверх, видимо, тоже заселяться. А в комнату тут же просачивается Невилл, садится напротив меня и требовательно говорит:
— Гарри, Ханна не может здесь находиться. Делай что хочешь, но чтобы духу ее здесь не было.
Сказать, что я удивляюсь, — это ничего не сказать. Я пребываю в состоянии близком к шоковому. И от этого решительного тона, и от уверенного вида... да от всего. Хоть я и видел Невилла в Хогвартсе в день битвы, я не успел оценить масштаб изменений. А больше всего, конечно, меня изумляет суть его претензий.
— Ты обязан что-нибудь сделать, — продолжает напирать он.
— Невилл, давай начнем с того, что ты объяснишь мне, чем тебе так не нравится Ханна и почему она не должна здесь находиться. Если я соглашусь с твоими доводами, я, разумеется, сделаю все, чтобы ее здесь не было.
— Мерлиновы кальсоны, ну Гарри, это же очевидно. Мы тут вот-вот начнем войну, а Ханна — девушка, она не должна в этом участвовать, хватит с нее этого учебного года!
— Хм. Во-первых, мы не начинаем войну. Мы собираемся совершить переворот, и по возможности бескровно. А это значит, что если только будет такая возможность, мы обойдемся без масштабных сражений и без сражений вообще. Диверсии, информационная война, переговоры и пара заклятий в самых экстренных случаях, причем желательно не смертельных. Это все.
— Все равно, я...
— Подожди, я не закончил. Во-вторых, у нас тут полон дом девушек. Джинни, Гермиона, Чжоу, Луна. Скоро, возможно, будет еще и Сьюзен. Никем из них, поверь мне, я не собираюсь бессмысленно рисковать и не понимаю, с чего это вообще пришло тебе в голову. Если ты говоришь, что Ханна сражаться не может...
  
— Это Ханна-то не может?! — тут же вскидывается Невилл. — Да она... да ты бы видел!.. А, ты так ничего и не понял.
— Не понял, — покладисто соглашаюсь я. — А ты объясни так, чтоб понял. Только столик больше не трогай, пожалуйста.
Невилл слегка краснеет, но улыбается и продолжает: