Девять жизней Рода (СИ)

- Что Вы хотите узнать? 
Мне показалось, что могучий мужчина внезапно поник. Даже стал меньше, что ли.
- Я хочу знать, кто стоит за организацией пустоголовых. Куда тянутся ниточки и каким образом изменяются или заражаются те или иные люди. Где находятся их базы, а что таковые есть, без сомнений. Чем больше информации, тем лучше. Ваш народ – самые лучшие подслушивающие устройства. Вас ненамного меньше, чем живущих сейчас на территории Европы и Руси. При желании, информацию, о которой сейчас сказал, Вы можете узнать максимум за пару дней. Если оно будет конечно, это желание. А не будет, так о чём разговор? Да, забыл упомянуть главное. Мне лично эта информация не нужна. Пусть госпожа Манчини передаст её Императору. И ей слава и Государю будет оказана помощь. Есть возражения?
  
- Мне будет трудно донести до руководства Ваши доводы. Если бы Вы могли сами смогли…
- Никас. Скажите, а мне это нужно? Убеждать Ваше руководство в правильности их собственных действий? Я Вас уважаю за, уж простите, не сломленный до конца нрав и оставшуюся в душе капельку бунтарства. Разве Вы сами не способны передать мои слова так, как они прозвучали? 
- Я не столь значимая величина, что бы меня слушали. – Мужчина неожиданно вздрогнул. Поднялся со стула и закрыл глаза. Через несколько секунд с извинениями попросил разрешить посещение моего дома ещё одному Итала. Разрешил.
- Здравствуй, живущий, – около Никаса появился старик с длинной, просто сказочной, почти до колен, бородой. Из-за специфического разреза глаз тот скорее был представителем Востока. Японец или кореец, хотя кто их разберёт - в этих народностях разбирался плохо. – Прости, что пришлось вмешаться, но передавать ничего не надо. Ты, наверное, забыл, что рассказывали о нынешней особенности нашего народа – когда что-то знает один из нас, знают все. Мы с начала разговора не особо вникали в суть, но потом осознали насколько важно каждое сказанное здесь слово. Не буду ничего обещать, не стану и смущать твой разум словами. Скажу так – мы, если принимаем на себя некие обязанности, всегда выполняем их с достоинством и честью. Полученный результат доложим человеку, от которого зависит наше будущее. А сейчас прощай.
Старик, следом и Никас, исчезли. Вот, называется, и поговорили. Столько времени и, в принципе, ни о чём. Ладно, пусть думают, решают, а что хорошо, так я за время разговора, сам того не замечая, почистил всё оружие и смазал... Осталось поставить в пирамиду в сейфе и, заперев, подняться к себе в квартиру. Вспоминать и анализировать, что было сказано, пустая трата времени. Я высказал всё, о чём думал не один день, а от Никаса, да и от старика, в ответ ничего вразумительного так и не услышал. Как он сказал? «Доложим человеку, от которого зависит наше будущее?» Кому, интересно? Мне или Императору? Лучше бы не мне… Время покажет, а по факту… игра в одни ворота меня совсем не увлекает.
* * * 
К вечеру Ольга так и не проснулась и мне ничего не оставалось делать, как поужинать в гордом одиночестве, а потом забраться в кровать и отключиться в полусне, вновь отдавшись наставникам на вынос мозга, зато утреннее пробуждение было сказочным – меня полусонного тискали, трепали как игрушечного медвежонка и было настолько хорошо, что не понимал где я и кто не даёт мне спать. Не сразу, но всё же открыл глаза.
- Ну да, девочка не доиграла в детстве. Оль, у тебя что, не было игрушек? Больших, мягких? Хочешь, куплю тебе огромного медведя? Будешь его терзать, а не меня?
Девушка захохотала.
- Нам в таком случае понадобится кровать побольше, а то вдвоём и так с трудом вмещаемся. Впрочем, если… - Ольга задумалась, – ты переедешь в кабинет, я согласна на подобный подарок. У меня в детстве в самом деле не было мишки. 
И этот бесёнок как в мультике снова запрыгал по кровати, корча страшные рожицы. Хотя, наверное, только ей казалось, что получаются страшные, а я с каждой секундой всё больше и больше сдерживал рвущийся изнутри хохот.
- Оль, тебе сколько лет? Думаю, не больше пяти. Хватит скакать по кровати и по мне. Успокойся, а не то…
- Что не то? Угрожаешь? Мне посмели угрожать? Ах ты… - девушка села и через секунду оказалась не рядом, а легла на меня и стала неотрывно смотреть в глаза.
- Не надо так делать, а то испугаешься сейчас, косить станешь. 
- Косить? Траву?
- Косоглазие заработаешь, глупыш. Всё, успокойся. Что на тебя сегодня нашло? 
- Саш, знаешь, как здорово проснуться и ощутить, что у тебя ничего не болит? Смотри, – и мне была продемонстрирована нога с практически зажившей раной. Конечно, красное воспалённое пятно никуда не делось, но выглядело намного лучше, чем у меня на груди. 
- Красивая ножка, как и всё остальное. Только Вам, мадмуазель, не кажется, что демонстрировать мужчине некоторые оголённые части тела несколько опрометчиво? А если я…
- Вот с этого момента можно подробнее? – и зрачки Ольги стали увеличиваться. – Давай, не замолкай. 
- Давай подниматься, коль проснулись, – я вывернулся из-под девушки и спрыгнул с кровати. – Оля. Мы, кажется, обо всём уже договорились. Зачем меня дразнишь?
- И в мыслях такого не было. Я лишь дурачилась. Хотела разделить с тобой свою радость, а ты…
- Разделила. И не делай как обычно меня виноватым. Знаешь, в следующий раз могу и не сдержаться, а тебе придётся сожалеть о последствиях. 
- Я ни о чём не буду жалеть, Саш.
- Будешь, потому что диван в кабинете, на котором тебе придётся спать, не столь удобное место для сна как кровать. Жёсткий и холодный.
- Ах ты ж… 
Не выдержал, захохотал в голос, увидев, как на лице девушки в доли секунды меняется выражение и приходит понимание что я сказал. Хорошо, успел выскочить из спальни, пока руки Ольги искали подушку. Разозлил её, видел, но девочка вновь забыла, что рядом не ровесник, а человек, годящийся ей в отцы. Пусть внутренне, не внешне, но этого более чем достаточно, что бы «просечь» все её «наивные» игры. 
Уже лепил на кухне сырники, когда почувствовал, что к спине прижалась девушка. Не услышал, как та зашла на кухню.
- Прости, Саш. Была неправа. Даже не знаю, что на меня нашло. Я себя чувствую полной дурой. Это ты у меня один такой… мудрый и спокойной. Непоколебимый как скала. Спасибо.
- Проехали, – обернулся и погладил Олю по голове. – Прошу об одном – не провоцируй. И так трудно жить рядом, фактически спать в одной кровати с очень красивой девушкой. Думаешь, я железный? Далеко не так, но у меня есть один секрет, который всегда останавливает от необдуманных поступков. 
- И этот секрет называется долг? Перед кем, скажи!
- В том числе и перед тобой, Оля. Не хочу испортить твою жизнь, потому что ни ты, ни я не знаем как в дальнейшем сложатся наши взаимоотношения. Понимаешь о чём я? 
- Ты меня не любишь?
- Причём здесь это? – ну вот, стал раздражаться. – Ты мне очень нравишься, я тебе уже не раз говорил, но на данном этапе не могу, просто не имею права обещать, что всё будет, как ты мечтаешь. Хочу, если мы по жизни пойдём разными дорогами, память обо мне осталась светлой. 
- Пусть будет по-твоему. Ты вот подумал, что я забыла сколько тебе лет? Не забыла, Саша, потому что подобное трудно выкинуть из головы. К тому же, милый, ты совсем не принимаешь во внимание, что мы с некоторых пор остро чувствуем друг друга и можем улавливать мысли. И сегодня я впервые ощутила, что ещё немного, и ты бы забыл обо всём на свете кроме меня, но нет. Твой долг… Кому он нужен кроме тебя, этот долг? Итала, которые тебя нагло используют? Перед своим бывшем домом, где о тебе, скорей всего, начисто забыли? Перед страной, в которой сейчас живёшь? Так тебя и здесь используют все кому не лень, а не ты их. Те же Разумовские. Озадачили по поводу водоголовых, да? Что, больше некому ими заниматься? Смешно. Мои родственнички тоже пользуются тобой, как… Подумай над моими словами, Саша, хорошо подумай. Обидно, когда осознаёшь, что человека, который любит и делит с тобой все трудности, по важности для себя ставишь на последнее место.