Грат (СИ)
— Итого, у нас в наличии один дряхлый кондотьер и три недоросля-недоучки… То есть, два с половиной, — поправился Бамбур, бросив оценивающий взгляд на мою щуплую фигуру. — Прямо команда мечты. Хоть сейчас брать штурмом крепость Грамузу.
— Мы будем штурмовать крепость? — с робкой надеждой в голосе переспросил Холт.
— Я выразился фигурально.
— Фигу… Ага. Я понял.
— А далеко ли находится… кхм, ваш объект? — осторожно подбирая слова, поинтересовалась Отра.
— Далековато, — проворчал Эльмар. — За день не доберешься.
— В таком случае мне понадобится немного времени на сборы.
— А я тоже прогуляюсь, хотя бы до места назначения, — с кривоватой улыбкой добавил смуглолицый, — заодно прослежу, чтобы кое-кто опять не смылся по дороге.
Бамбур, как-то незаметно взявший на себя роль руководителя и командира, дал нам на сборы полтора часа. Я забежал домой и сообщил, что в ближайшее время буду отсутствовать, ибо отправляюсь в небольшое путешествие. Пока я упаковывал в заплечный мешок самое необходимое, мать суетливо собрала в узелок немного провизии. Отец даже не вышел проводить — я услышал лишь доносившееся из его комнаты ворчание о том, что раз уж этот бездельник решил избавить благородное семейство от своего бесполезного присутствия, то пускай катится хоть на край света и не возвращается подольше.
По пути я заглянул к старьевщику на Осиновую улицу и выложил на прилавок стопку прочитанных недавно книг. Старый скряга жуть как не хотел расставаться с мелкими монетами, и настойчиво предлагал взять взамен пару-тройку истрепанных томов с книжных полок, но я отыскал в его лавке кое-что поинтереснее. В пыльном углу, среди позеленевших бронзовых подсвечников и совков для выгребания печной золы я случайно обнаружил заваленный хламом, темный от времени шпажный клинок. Клеймо давным-давно стерлось, а многочисленные зазубрины на металле свидетельствовали о том, что эта вещица изрядно повидала жизнь. Кроме того, клинок явно был когда-то обломан, потеряв в длине примерно пядь, а затем прокован и заточен заново. Сталь показалась мне неплохой, определенно гномской — в наших землях железо совсем неважное, болотное. Видя мой неподдельный интерес, старьевщик начал ломить цену — вещь, мол, старая, антикварная, с богатой историей, денег стоит немалых. Сам-то небось выкупил ломаный клинок за гроши, а то и вовсе нашел в куче хлама, проданного оптом за медную монету наследниками какого-нибудь усопшего горожанина. Пришлось поторговаться. В итоге мой кошель изрядно похудел, я избавился от запаса прочитанных книг, но зато стал обладателем этого сокровища — при свете дня почерневшая с годами сталь тускло переливалась благородным воронено-матовым отливом и выглядела даже лучше, чем в мрачной каморке старьевщика.
Усевшись прямо на тротуаре, я разобрал то, что осталось от тренировочной рапиры. Маленькая бронзовая гарда в форме восьмерки встала на новое место почти идеально, а вот деревянная рукоять налезла с трудом — хвостовик оказался немного шире рапирного, а когда я прикрутил гайку, сухое дерево предательски треснуло вдоль. Пришлось навестить ближайшую галантерейную лавку и отдать последнюю мелочь за толстый кожаный шнур, которым я туго обмотал эфес, зафиксировав шнурок двумя медными гвоздиками. Вышло не слишком изящно, но своей работой я остался доволен: у меня получилась самая настоящая шпага, правда, с немного укороченным, но зато привычным по длине клинком. В руке она лежала удобно и оказалась довольно легкой: я сделал несколько пробных взмахов и выпадов, распугивая случайных прохожих, после чего, полностью удовлетворенный, завернул оружие в тряпицу и направился к дому купца Трома.
Больше всего на свете я опасался, что эта парочка — я имею в виду Эльдмара с Бамбуром, конечно, — сбежит без нас. Но опасения оказались напрасными: старый эльф как раз заканчивал упаковывать вещи в походную торбу, а смуглолицый расхаживал по зале, лениво разглядывая закрепленные на стенах деревянные мишени.
— О, а вот и наша молодая гвардия, — поприветствовал он меня и возникшего следом в дверях запыхавшегося Холта. — А где девчонка?
— На улице стоит, — отрапортовал мой приятель, — не хочет в залу заходить, тревожить эти, как их… воспоминания. Позвать?
— Не надо. Мы уже выходим.
Наша чувствительная особа тонкой душевной организации действительно застыла истуканом возле входа, подпирая стенку. Она безразлично мазанула взглядом по мне и Холту, и немного оживилась при появлении чужеземца, когда тот шагнул с крыльца вслед за нами.
— За домом следят, — деловито сообщила Отра, и с лица Бабура сразу сдуло улыбку, отчего оно сделалось тревожным и сосредоточенным.
— Кто? Где?
— Двое. Один — уличный торговец пряниками, вон тот, в белом фартуке, видите?
Я бы даже сказал, в слишком белом фартуке для орка, который целыми днями бродит по пыльным улицам города. Да и не захаживают в наш переулок бродячие торговцы, покупателей тут слишком мало. Похоже, Отра права.
— Второй возле цветочной лавки напротив, букет выбирает. Уже минут сорок копается. Кажется, есть еще третий, но я не уверена.
— Замечательно, — подытожил Бамбур. — Девочка молодец. Вполне заслужила пряник за наблюдательность. Все со мной согласны?
С этими словами смуглолицый крутанулся на каблуках и с непринужденным видом направился прямо к лоточнику, наблюдавшему за нами издалека. Мы поспешили следом.
— Любезный, — обратился к нему Бамбур, — почем у вас сладости?
— Так это, — отчего-то на мгновение стушевался торговец, — вот эти по медяку, а эти, что побольше, четверть алтына.
— По медяку… Я, пожалуй, возьму два.
Бамбур растерянно пошарил в одном кармане, затем, скособочась, в другом.
— Сейчас-сейчас… Подержи-ка, любезный, — он едва не водрузил свою холщовую сумку прямо на заваленный пряниками лоток, висевший на перекинутом через шею торговца ремне, отчего тот вынужден был подхватить ее обеими руками.
— Где-то тут у меня был кошель… Точно ведь был… — Бамбур продолжал растерянно шарить под своим длинным плащом. — Ох, да вот же он. Два медяка, говоришь? С червонца сдачу наберешь? Товар-то хоть свежий? Не заветренный? Пряники мягкие, любезный? Сладкие? С корицей? А зачем тебе пистоль?
— Какой пистоль? — опешил совсем уж очумевший под сыпавшимся на него градом вопросов лоточник.
— Да вот этот, — Бамбур продемонстрировал длинноствольный полуавтоматический пистоль с кургузым восьмизарядным барабаном. — Тот самый, который только что болтался у тебя на поясе. Неплохое оружие для простого торговца пряниками. А скорострелы твой кондитер, часом, печь не умеет?
Дзынь! Стекло веранды, возле которой мы стояли, разлетелось мелкими осколками. Воспользовавшись секундным замешательством, лоточник бросил свой товар и, пригнувшись, кинулся наутек. Зато тип у цветочной лавки деловито продолжал целиться в нас из короткоствольного «флориона».
— За мной!
Дважды нас упрашивать не пришлось. Мы нырнули за гранитные перила, огораживавшие крыльцо ближайшего особняка, и буквально вжались в стену.
Бум! Второй выстрел выбил каменное крошево у нас над головами. Бамбур на мгновение высунулся из-за парапета и пальнул в ответ из трофейного пистоля. В нос ударило кислой волной пороховой гари.
— Хор-роший ствол, — процедил сквозь зубы смуглолицый. — Жалко, прицел сбит напрочь.
Третья пуля взвизгнула уже ближе, выбив сноп искр из гранитной колонны лестничной балюстрады, и сразу же с противоположной стороны по нам ударила короткая очередь из скорострела.
— Ой! — взвизгнула Отра, которой на голову посыпались горячие каменные осколки.
Моктар! Среди соглядатаев и вправду был третий, которого мы, похоже, проглядели. И этот третий оказался вооружен намного лучше своих напарников. Судя по всему, нас крепко обложили с двух сторон, загнав в самый настоящий капкан.
Глава 3
В путь!
Следующая короткая очередь с грохотом выбила несколько пыльных фонтанчиков слежавшейся земли на расположенном прямо под нашими ногами газоне, после чего невидимый стрелок затих. Гномы делают неплохие скорострелы, однако есть в них пара досадных недостатков — быстро перегреваются, да и с точностью у этого оружия просто беда. Нам это оказалось сейчас очень на руку: остывающий ствол даст пусть короткую, но передышку. Палить без остановки невидимый противник не рискнет: дуло в лучшем случае перекосит, в худшем — разорвет, а стоит оно, как городская Ратуша.