Боевой ограничитель (СИ)

Ей ведь и правда всё равно, с ужасом и восхищением поняла Эмили. Нужна максимальная эффективность — значит, будет максимальная эффективность. А там хоть трава не расти.
— И вы тоже?..
— Я знаю меру, — раздражённо сказала Мэдисон. — Да, я тоже. А как, по-твоему, пятидесятилетняя женщина, годами не выходившая из лаборатории, справлялась бы снаружи? Мы обе знаем, что всё это ради Джеймса. И обе знаем, что он того заслуживает. Укольчик?
— Спасибо, не надо, — Эмили передёрнуло. — И вам не советую.
— Ночью будет больно, — предупредила Мэдисон. — Но дело твоё.
  *
Ночью было больно.
Доктор Ли, наскоро перекусив, легла спать. А Эмили всё не могла сомкнуть глаз. Саднили свежие мозоли, ныли шрамы, беспокойные мысли ворочались в голове… Ей нужна была анестезия — так что она смотрела на Харона.
Гуль сидел чуть поодаль от костра, вглядываясь в полумрак вестибюля станции. Слабые отсветы огня плясали на неподвижном лице — и Эмили вдруг подумала, что дорого бы отдала, чтобы увидеть ночь его глазами.
— Мёрзнешь? — спросил Харон, обернувшись. Эмили покраснела, словно застигнутая врасплох.
— Нет, — шёпотом ответила она. — Не спится, и всё тут.
Он поднялся. Неторопливо подошёл к ней. Сел рядом — и Эмили успокоенно вздохнула. Вот теперь всё было правильно.
— Всё-таки постарайся уснуть, — сказал он. — Плохо, знаю. Но завтра будет ещё хуже.
— Я в курсе, — Эмили слабо улыбнулась. — Доктор Ли меня уже обрадовала.
— Видишь, тебя окружают честные люди.
— Что есть, то есть. Но согласись, обещание жутких страданий — это та ещё колыбельная.
— Ты хочешь, чтобы я спел колыбельную? Боюсь, это только приумножит страдания, — предупредил Харон.
— Поговори со мной. Но если только хочешь, — торопливо добавила Эмили. — В смысле, это ни в коем случае не приказ, и… — она зажмурилась. Чёртов контракт.
— Поговорить надо бы, — гуль еле заметно усмехнулся. — Только не знаю, насколько это тебя успокоит. Дело касается Бёрка.
— Ух, — Эмили поморщилась. Не то чтобы она забыла о подручном Алистера Тенпенни — просто и без того печалей хватало. — А что с Бёрком?
— Я никогда не имел с ним дел — и, наверное, к лучшему, — Харон нахмурился. — Азрухал отзывался о нём как о «неприятном сукином сыне», а такая характеристика чего-то да стоит. Знаешь, что меня на самом деле тревожило всё это время? Что твой кредитор никак себя не проявляет. К подосланным наёмникам я был готов. Я знаю, что делать с наёмниками.
— Но что делать с ничем, ты не знаешь, — кивнула Эмили.
— Не знаю. И когда я нанимался в караван, я в первую очередь хотел выяснить, с чего это мистер Бёрк на этот раз проявил такую щедрость и всепрощение. И ни черта не выяснил, — с досадой сказал он. — Только одно: теперь в Тенпенни-тауэр не ходят. Караван, который обычно с ними торговал, пропал в начале ноября. Второй караван — под Рождество. Больше в Кентербери не рисковали.
— И они не послали отряд выяснить, что там случилось?
— Эми, — Харон сочувственно посмотрел на неё. — Какой отряд? Караванщики — не одна большая семья. Их роднит разве что дрянное чувство юмора.
— Насколько дрянное?
— Основная тематика их шуток — интимная связь с брамином, — проворчал гуль. — И сюжеты, как ты понимаешь, разнообразием не отличаются.
— Бедный Харон, — Эмили против воли улыбнулась. — То есть в Тенпенни-Тауэр стряслось что-то, из-за чего мистеру Бёрку просто не до меня?
— Выходит, что так, — задумчиво согласился Харон. — Но меня это не успокаивает. Я бы понадеялся на авось, но если дело касается тебя — я хочу быть уверен.
— Предлагаешь сходить туда и узнать, в чём дело?
— Не сейчас, конечно. Сейчас у нас другие приоритеты. Но потом…
— Я и сама собиралась, — вздохнула она. — Сколько верёвочке не виться… Надо с этим разобраться.
— Значит, разберёмся, — он кивнул. — Так или иначе. А сейчас — отдыхай.
Харон склонился над ней и поправил край одеяла.
— А поцеловать? — пробормотала Эмили.
— Осторожнее с пожеланиями, мисс Данфорд, — Харон дотронулся до её пальцев.
  
— Не-а. Не страшно, — она помотала головой.
— А так?
Он поднял её ладонь — безвольную, покорную, — и прикоснулся горячими сухими губами к запястью, глядя ей в глаза.
Ох, чёрт возьми! Эмили уставилась на Харона широко распахнутыми глазами. Сердце забилось как сумасшедшее.
— Извини, — мрачно улыбнулся гуль, отпуская её руку. — Не самая удачная вышла шутка.
— Так пошути ещё, — хрипло сказала Эмили, удивляясь собственной наглости. — Я очень даже не против.
— Эми, что ж ты делаешь? — почти жалобно спросил Харон. — Спи уже.
Чёрта с два я теперь усну, мрачно подумала Эмили, отворачиваясь к стене. Мысли приобрели очень странный, но вполне определённый оборот. И если бы не ровное — пожалуй, чересчур ровное — дыхание доктора Ли…
  *
Маршрут, прочерченный на карте, напоминал кривую ухмылку. От станции «Мэриголд» через промзону и Фэйрфакс — до еле заметной точки на юго-западе.
— Самый сложный участок пути — до Форта Индепенденс, — объяснял Харон доктору Ли и растрёпанной, сонной Эмили. — Потом останется придерживаться эстакады. Зайдём в Гердершейд — это ближайшее к Эвергрин-Миллс мирное поселение. Весьма вероятно, мистер Данфорд побывал там, и местные жители подскажут, куда он направился. Если же он обошёл посёлок стороной, мы разобьём лагерь в Гердершейде и начнём последовательно прочёсывать местность.
— Мы могли бы пойти по прямой, — доктор Ли недовольно сдвинула брови. — Через Мегатонну и Спрингвейл.
— Только патроны тратить, — проворчал Харон. — Там в последнее время столько радскорпионов расплодилось… Для сафари — самое то, но у нас ведь экспедиция иного рода.
— Да? — с сомнением спросила доктор Ли. — Ну что ж, раз так — пойдём по вашему маршруту, Харон. Вам виднее.
Эмили подняла на Харона благодарный взгляд. Это ведь ради неё он выбрал такую дорогу — подальше от Убежища Сто Один, подальше от воспоминаний. Гуль еле заметно подмигнул ей.
  *
Пройти запланированные Мэдисон двенадцать часов в день им ни разу не удалось. И всё-таки расстояние, отделяющее их от Гердершейда, сокращалось миля за милей. За четыре дня они только один раз ввязались в перестрелку — с головорезами из Фэйрфакса. Пожалуй, и этой драки можно было бы избежать, поискав обходной путь, — но, честное слово, легче было разобраться с несколькими рейдерами, чем объяснять доктору Ли причину очередной проволочки.
Пустошь понемногу стряхивала с себя зимнее оцепенение. Конечно, эта весна была не слишком-то похожа на то буйство красок и запахов, о котором писали довоенные авторы. Но всём — в ветреных алых закатах, в первых робких травинках, пробивающихся сквозь потемневшую снеговую корку, в криках птичьих стай, — зрела надежда.
Всё ещё будет, пообещала себе Эмили. Когда они найдут папу, когда остановится обратный отсчёт — и можно будет самой выбирать путь и спутников.
Эмили была не единственной, кого беспокоили перспективы. Чем ближе они подбирались к Гердершейду — к папе — тем мрачнее становилась доктор Ли. После нескольких осторожных попыток прощупать почву она заявила напрямую:
— Имей в виду, деточка из Сто Первого: тунеядцев в своей лаборатории я не потерплю. Джеймс захочет видеть тебя на проекте, это точно. Но мне обуза не нужна. Есть хоть что-то, в чём ты хороша?
— Боюсь, проекту от меня не будет никакой пользы.
— По крайней мере, ты это понимаешь, — доктор Ли вздохнула. — Раз уж ты теперь с нами, учти: тебе надо будет приложить массу усилий, чтобы выйти на приемлемый уровень. Работы нам с Джеймсом предстоит немало, и у меня не будет ни времени, ни сил придумывать, чем бы занять скучающую необразованную девицу.
— У вас не будет со мной проблем, — спокойно ответила Эмили, глядя Мэдисон в глаза. — Это точно.
— Рада слышать, — несколько растерянно ответила женщина.
  *
Гердершейд и посёлком-то нельзя было назвать — несколько хлипких домишек, притулившихся к опорам эстакады. Но люди здесь жили. Симпатичная улыбчивая девушка по имени Сьерра и мужчина лет тридцати с неприятным липким взглядом — Рональд Ларен. Эмили так и не удалось понять, кем друг другу приходились эти двое: сразу после обмена приветствиями доктор Ли перешла к делу.