Моя сводная Тыковка (СИ)
– Ты мне нравишься, – выпаливаю прежде, чем страх отказа сжимает мне лёгкие.
А отказ будет, без сомнений. Замираю в ожидании жестоких слов, что такой толстушке и мечтать не положено. Марат особо ни с кем не церемонился, поэтому точно скажет, что я не в его вкусе. Или посмеётся, и тем окончательно разобьёт мои зарождающие чувства.
Но Ахматгариев даже головы не поднимает, продолжая скрупулёзно обрабатывать мою покрасневшую кожу.
– Эй! – повышаю голос. – Я сказала, что ты мне нравишься! Думаю, что я влюбилась.
– Знаю, – бросает он.
И это звучит так буднично, что в груди что-то взрывается, и по венам разливается такая злость, что я выдёргиваю руку. Смотрю на Марата почти с ненавистью:
– Не будь таким придурком! Я знаю, что тебе признаются по сто раз на дню, но всё же прошу ответить.
«Да, отшей меня, – молю, глядя на него. – Чтобы раз и навсегда!»
Ахматгариев снова берёт меня за руку и, не давая вырваться, продолжает осторожно мазать покрасневший участок.
– Я рад, – говорит тем же будничным тоном.
«Что это, чёрт возьми, значит?» – теряюсь я, и глупая надежда, которую я так хотела придушить в зародыше, приподнимает голову.
Наложив повязку, Марат смотрит мне в глаза и саркастично добавляет:
– Тогда тебе точно понравится моё наказание.
Глава 19. Неожиданная правда
Глава 19. Неожиданная правда
– Прости… Что?!
Наверное, у меня округляются глаза или отвисает челюсть, потому как Марат смеётся, да так заливисто и искренне, что ёкает в груди. Я хмурюсь, чтобы прийти в себя от шока, переспрашиваю:
– Тебя хотят отчислить? Как такое возможно?!
У меня в голове не укладывается, поэтому пожимаю плечами:
– Ты же… Ты же… Ахматгариев! Чемпион! Гордость всего университета и любимец студенток и преподавателей.
– Ага, – криво ухмыляется он. – Только это всё лишь спектакль, Тыковка. На самом деле всё не так. В последнее время у меня больше проигрышей, чем побед. Моя вина, я зациклился на одном человеке, бросил все силы, чтобы победить именно его… И не смог.
Марат говорит это так горько, что я прощаю прозвище, которое в очередной раз срывается с его губ. Он смотрит в окно и вздыхает, будто стыдно признаваться в чём-то подобном.
– Я будто стал одержим и на это время забил на учёбу…
– Будто ты раньше учился, – не сдерживаю иронии.
– Учился, – серьёзно возражает Ахматгариев. – Когда занимался на тренажёрах, я смотрел записи лекций… На ускоренной перемотке, конечно! Слушал, когда бегал. Зачёты сдавал по онлайн-звонкам. Но полгода пропустил, и, как назло, именно в это время в университете была проверка, и все мои липовые оценки раскрыли. Мне дали месяц, чтобы подчистить хвосты, или придётся брать академ. Дело даже не в этом… Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали преподаватели!
– Понятно, – бормочу я и веду плечом. – Так что нужно от меня?
– Ты отличница, – улыбается Марат. – Помоги мне закрыть неуды.
Я молчу, осознавая масштабы проблемы, и он добавляет холоднее:
– Это твоё наказание.
Смотрю с укором:
– А вежливо попросить нельзя было?
– Будто ты бы согласилась, – хмыкает он. – Ты же меня ненавидела. Даже тыкву швырнула! Пришлось импровизировать.
Заподозрив неладное, прищуриваюсь:
– То есть я изначально была твоей целью? Почему?
– Николь Романовна заявила, что лишь ты сможешь мне помочь, – серьёзно отвечает он и загибает пальцы. – Ответственная, надёжная, умная. Так она отозвалась о тебе.
– Ох, ты! Царёва расщедрилась на похвалу девушке? – от злости едва не скриплю зубами. – И почему меня это не радует?
Хочется выпалить «Нет» и уйти, оставив Марата наедине с его проблемами. Вот только не могу этого сделать.
– Ты отказываешься? – напрягается Марат.
Я смотрю на него, понимая, что Ахматгариев всё же убил мою зарождающуюся любовь в зародыше. Этот придурок играл на моих чувствах, стараясь ненависть обратить в любовь, и у него это прекрасно получилось.
Отвечаю спокойно, хотя внутри всё горит, будто кислотой плеснули.
– Нет. Ты же сын Дамира. Если мама узнает, что я отказалась помочь её пасынку, то сильно расстроится. Только ответь, зачем тебе было нужно становиться старостой?
– Николь сказала, что общественная деятельность будет плюсом, и проверяющих устроят даже тройки с минусом, – открывает он. И, помолчав, добавляет: – Прости.
– Хорошо, – я решительно поднимаюсь. – Помогу тебе всё сдать, но с несколькими условиями.
– Всё, что захочешь, – самодовольно отвечает он.
Мне очень хочется отомстить Марату! И это желание затмевает голос разума. Поэтому я отвечаю:
– Ты будешь выполнять все обязанности старосты.
– Хорошо.
– А ещё будешь ухаживать за мной. По-настоящему! Как будто мы встречаемся.
– Э… Ладно.
– Но это лишь на публику, – тут же добавляю я, и Марат непонимающе хмурится. – А ещё научишь меня шутерить.
«Иначе я тебя просто убью!»
Почему так больно? Я же хотела, чтобы Ахматгариев отрезвил меня, но теперь страшно жалею об этом.
Глава 20. Рухнувшая репутация
Глава 20. Рухнувшая репутация
– Я его убью, – выпаливает Даша и, закатывая рукава, шагает в сторону аудитории.
– Стой, – хватаюсь за капюшон её толстовки. – Я не для того вам это рассказала!
– А для чего? – с вызовом интересуется Лола. Скрещивает руки на груди. – Мне тоже хочется его убить. Он вёл себя, как последний придурок. Изображал то плохого парня, то хорошего. И всё, чтобы выбесить тебя, а потом влюбить в себя. Вот же… Р-р-р!
– Подыграйте мне, – тихо прошу подруг. – Я поставила условия, и Марат обязался их выполнять.
– Какие? – они заинтересованно придвигаются.
– Он будет ухаживать за мной, – мстительно улыбаюсь я.
– О-о! – восторженно тянет Лола, у неё от смеха начинают блестеть глаза. – Королёва захлебнётся собственным ядом!
– И она не одна, – сухо напоминает Даша и кивает мне: – Прикроем. Только одна никуда не ходи. Внимание Ахматгариева чревато большими неприятностями!
– Но Таня же староста, – понурившись, замечает Лола. – У неё стопятьсот дел каждый день. Вдруг мы не сумеет вовремя оказаться рядом и остановить месть завистниц?
– Не нагнетайте, – отмахиваюсь я и пожимаю плечами. – Нет, ну честно! Посмотрите на меня! Все решат, что Марат приударил за пышкой на спор. Или ещё какую-нибудь причину придумают. Никто всерьёз не поверит, что толстушка могла понравиться спортсмену.
– Не обижай себя такими словами, – злится Лола и обнимает меня. – Ты милая! И очень привлекательная!
– Иначе, почему Королёва не упускает случая уколоть тебя? – поддакивает Даша. – Ты заставляешь её нервничать!
– Ага, – саркастично фыркаю я. – Потому что ем, что хочу, а не жую на обед листик салата? Перестаньте! Какая из меня конкурентка лучшим красотками университета? Всё будет хорошо. И вообще, это не главное наказание для Ахматгариева.
– А что ещё? – настораживаются девочки.
– Помните мой планер старосты? – не сдерживаю ехидного хихиканья. – Так он теперь у Марата. К тому же я Ахматгариева в чат старост добавила, а сама ушла.
– Да в тебе дремлет истинная злодейка! – восхитилась Лола.
– Надеюсь, страдания Марата тебя подбодрят, – с сомнением добавила Даша. – Но ты же понимаешь, что придётся и с этим ему помогать?
– А то, – вздыхаю и убираю с лица прядь волос, завожу за ухо. – Потому и попросила научить меня премудростям компьютерной игры. Хочу спускать пар, отстреливая монстров.
– Таня, как всегда, обо всём позаботилась, – весело подытоживает Лола. – И нечего волноваться. Идём? Скоро Царёва придёт.
Как и раньше, Николь Романовна тщательно избегает смотреть на меня, но сегодня её это не спасёт от моих вопросов. Подхожу после лекции и, замечая, как женщина резво подхватывает сумочку, чтобы в очередной раз от меня сбежать, говорю так громко, чтобы услышали все: