Зов души (СИ)

— Так это же хорошо, — обрадовалась я. — Дети его любят.
— Вполне возможно, что сейчас они его боятся, — не согласился Тэль.
— Как же так? — глядя в пол негромко пробормотал вампир. — Когда я успел поверить, что могу жить как все остальные, не чувствуя ненависти и страха окружающих? Нельзя было быть таким беспечным.
— Нет, можно. С каких это пор за действия врачей должен отвечать пациент, а Тэль? Они его отпустили из бункера? Отпустили. Значит были уверены, что он не опасен для окружающих. Если бы не было турнира, где успели вмешаться мы с Листом и был активирован защитный купол, а вскоре подоспели боевые маги, жертв могло бы быть намного больше. Да, вероятно срыв спровоцировали именно эмоции участников, но кто даст гарантию, что подобное не произошло бы Возрождении и Райн не перебил бы полдеревни, пока охотники и маг не убили бы его самого? Такой исход тебе больше нравится?
  
— Я-то тут при чем⁈ — возмутился эльф.
— При том, что перекладываешь часть вины на Райна. Я считаю, что ответственность за произошедшее целиком и полностью лежит на исследователях и настаиваю, чтобы подобные эксперименты не проводились в учебное время, пока Райнкард преподает в академии. Если нужно будет выступить с официальным заявлением, я это сделаю.
— Не нужно. Я с тобой согласен и донесу эту позицию до Доремара. Но решение о согласии коллектива при приеме на работу вампиров уже принято и вряд ли его отменят в ближайшее время. У произошедшего было слишком много свидетелей, Таль. Люди напуганы и им нужно дать моральную опору, чтобы отношение к вампирам не рухнуло к демонам. При этом само выявление факторов, влияющих на развитие и состояние внутренней сущности вампиров, я считаю делом крайне важным и нужным, в том числе и в свете произошедшего. Однако, если Райнкарда все же оставят в академии, в учебное время подопытным должен стать кто-то другой из высших. А лучше несколько.
— Они еще только начинают свой путь в качестве вампиров, — возразил наш друг. — Результаты могут быть искажены.
— Если хочешь продолжать участие, либо уходи из академии, либо занимайся этим на каникулах, так, чтобы последствия не могли затронуть окружающих тебя за пределами бункера людей. Заодно и сравним твои показатели с теми, что получим от других вампиров.
Райн вздохнул и едва заметно кивнул, соглашаясь.
К концу декады вампира все же выпустили из бункера, но вернуться к работе, как и предупреждал Тэль, не позволили. Вельд так же пока оставался в замке и без него нам с Листом в столовой было как-то сиротливо за привычным дальним столиком. На подведении итогов в последний день декады всех предупредили, что утром следующего учебного дня будет общее построение, на котором решится, останутся ли вампиры в академии. За выходной каждый должен был подумать над этим вопросом, чтобы сделать осознанный выбор.
Меня весь день трясло так, как будто это моя судьба должна завтра решаться. Тэль попытался отвлечь разговором, но быстро понял, что это не помогает и увел меня на старый континент, где мы долго бродили по дорожкам дворцового парка, молча держась за руки. Потом он обнимал меня в наполненной теплой водой с добавлением ароматических масел и цветочных лепестков ванной. Только там я смогла хоть немного расслабиться, прильнув к обнаженному эльфу и зарывшись лицом в его распущенные волосы. Он перебирал мои пряди, пропуская их между пальцами и шептал, что все будет хорошо. А на закате на руках отнес на вечернюю веранду, где усадил на колени и укутал нас тепловым коконом. Там я и заснула, утром открыв глаза в постели Владыки на старом континенте. Завтракали мы тоже там, но приватно и довольно быстро, поскольку мне еще нужно было успеть собраться в академию.
Построение проводили во дворе, где кураторы уже обозначали отведенные группам места иллюзией с цифрой курса и первой буквой специализации. Я немного поколебалась и пошла к телепортистам, поскольку стояли они ближе к главному входу. Там сейчас расположилась колоритная группа из Лисандра, Таврима, Кайдена и Райнкарда. Отдельно от остальных стояли Алан, Эшен и Пазерис, не курировавшие адептов, но наравне со всеми участвующие в голосовании.
Вступительную речь королевского архимага я слушала вполуха, глядя на напряженно замершего за спинами магов вампира. Единственным, за что зацепилось сознание, была цифра двадцать восемь. Именно столько участвующих должно было высказаться против присутствия в академии вампиров, чтобы дорога сюда им была закрыта. Воздержаться было нельзя. Либо ты согласен, чтобы они находились рядом, либо нет. И поначалу я думала, что это довольно много.
Райн отошел от входа в левый угол двора, Лисандр в правый и тем, кто согласен, предложили подойти к вампиру, а несогласным к королевскому архимагу. Я решительно двинулась в направлении своего друга, когда заметила, что Лист при этом остался на месте и, чуть помедлив, повернула к нему.
— Что-то не так? — подойдя, негромко спросила я.
В центре двора еще оставалось некоторое количество колеблющихся, но число их постепенно уменьшалось.
— Не то слово! — парень был бледен, а в голосе его слышались истеричные нотки, что было для моего одногруппника совсем уж нехарактерно.
А еще я вдруг почувствовала, что меня саму буквально сковывает страх, не сразу поняв, что всего лишь ловлю отголосок того, что сейчас испытывает Лист. И это при том, что эмпатия у меня хоть и проявилась, но была настолько слабой, что мы ее обычно даже в расчет не брали.
— Что с тобой? — забеспокоилась я.
— Не знаю. Все нормально было, а как только собрался подойти… Мне аж дурно, как только подумаю, что окажусь рядом с мастером Райном. И ведь я не хочу, чтобы они с Вельдом уходили. Но я сейчас себя какой-то тряпичной куклой чувствую, руки и ноги толком не слушаются, а еще внутри все как будто дрожит. Меленько так, противно. И кажется, я того и гляди разревусь. Да я с трех лет ни разу не плакал… Что со мной происходит⁈
— Похоже у тебя фобия.
— Это опасно? Я не заразный?
— Это такой неконтролируемый страх в результате психологической травмы. Долго объяснять. В общем давай так, если уже будет двадцать сем противников того, чтобы вампиры остались, иди к ним. Райну я потом все объясню. Если будет двадцать пять или меньше, и ты останешься последним, туда же.
— А если я двадцать седьмой?
— Не знаю, Лист. У меня в свое время была одноклассница, которая вот так же боялась собак, так она их за квартал обходила. Один раз даже в школу из-за этого не пришла.
— И что со мной теперь все время такое при виде него твориться будет? — ужаснулся парень.
— Надеюсь, что нет. Но и быстро такое не проходит. Однако и отчаиваться не стоит, я обязательно постараюсь тебе помочь. Ладно, надеюсь, тебе не придется сегодня ничего решать. Пойду я, а то Райн тоже уже нервничает.
Лист ничего не ответил, проводив меня несчастным взглядом.
Я до последнего надеялась на чудо, но как известно, закон подлости — это единственный закон, который действует всегда, и несогласных оказалось именно двадцать шесть. Парень уже плакал, кусал кубы, пытался зажмуриваться и делал неверные шаги в нашу сторону, которые становились все меньше, пока он не замер на месте со сжатыми кулаками и катящимися по лицу слезами.
— Так, расступитесь все, — велела я адептам. — Райн, встань к самой стене за их спинами. Я потом все объясню. Сейчас просто сделай, что я прошу. Пожалуйста.
И вампир молча повиновался, а я отправилась к Листу и взяв того за руку тихо произнесла:
— Я с тобой. Обещаю, что ничего плохого не случится. Я же боевой архимаг, да и Кайден там, а он почти непобедим.
  
— Почти? — сквозь слезы усмехнулся парень.
— Я его побеждала.
— С телепортами не считается. Их же потом запретили.
— Вообще-то я его еще адепткой побеждала. Даже дважды, — заговорщицким шепотом призналась я. — Только никому не рассказывай!
Я отвлекала одногруппника как могла, и мы все же дошли, хотя парень весь был покрыт холодным потом и его откровенно трясло. А в мою руку он вцепился крепче, чем утопающий в спасательный круг.