Русич (СИ)

Не признающее отказа.
Или неподчинения.
Он не спрашивал, не ждал ее согласия, просто поднес свою сигарету к губам девушки, прикладывая ее и глядя на них взглядом, от которого становилось не по себе.
Варя сама не могла объяснить, почему не отказалась.
Наверное, на самом деле хотела ощутить, такой ли терпкий и необычный этот дым на вкус.
Обхватив тонкую коричневую сигарету губами, Варя сделала небольшой вдох, как делали это все те, кого она видела курящим, готовясь, однако, к тому, что будет мало приятных ощущений.
Ощущения были странными, но она бы не сказала, что омерзительными или неприятными.
У этого дыма действительно был вкус.
Насыщенно шоколадный. Может, даже с ноткой пьяной вишни.
С легкой изысканной горчинкой.
Но не этот аромат завораживал девушку, а то, как смотрел Лекс.
Словно падший ангел, познавший все чувственные грехи этого мира, который только что откусил адамово яблоко и протянул его Варе, заранее зная, на какой путь толкает ее этим. И наслаждаясь тем, что заполучил еще одну душу.
— Ш-ш-ш, задержи в себе, — прошептал он, склоняясь так, что между их губами осталась ровно пара сантиметров, и девушка задержала дыхание, вся собравшись, словно ждала от него нападения, как бы медленно и сладко он ни двигался. Словно питон, который завораживал свою очередную жертву. — А теперь дыши-и-и…
Варя сделала это осторожно, опустив ресницы и с каким-то внутренним трепетом наблюдая, как дым вошел в его приоткрытые губы вместе с ее дыханием.
Он просто вдохнул их в себя, прикрывая на пару секунд ресницы, словно искренне наслаждался.
Столько чувственности и порока было в этом странном действии, что Варя покрылась мурашками.
И в ее голове промелькнула лишь одна здравая мысль: извиниться за беспокойство и уйти как можно быстрее. Не оборачиваясь.
Но Лекс лизнул ее губы, заставляя беззвучно ахнуть и впустить его в себя.
Без лишних разговоров и жеманностей.
Его язык коснулся ее губ, давая понять, что никакой прелюдии не будет.
Ему нужно всё и сразу.
До самого предела.
До полного дурмана в голове.
Варя любила целоваться.
Ей искреннее нравилось, как простые движения губ, слившись вместе, дарили незабываемые эмоции, в буквальном смысле пробуждая тело. Показывали то, что значит желать человека. Хотеть до дрожи. До сладостного стона.
Но в том, как целовал Лекс, было что-то хищное. Жадное. Не поддающееся объяснению.
Если языком и губами можно было заниматься сексом, то ее просто трахали.
Низко. Грязно.
На грани больной чувственности, где не было понятия правильного.
Извращенно и глубоко.
До полного отрыва от реальности.
Он словно ел ее.
Пил ее.
Вдыхал в себя.
Подчинял и клеймил, причиняя боль, которой Варя не сопротивлялась, потому что была ошеломлена.
Лишь в какой-то момент она осознала, что больше не сидит на его коленях, а скорее полулежит, придавленная торсом мужчины с лицом ангела и душой самого страшного из демонов.
Он не остановится на этом!
Эта мысль выстрелила в голове паникой, когда Варя дернулась и умудрилась пнуть его в бок со всей силы, что только была в девушке.
Его отрывистый судорожный выдох она вдохнула в себя, для пущей убедительности залепив еще и пощечину, которой красавчик Лекс совсем не ожидал, нехотя откатываясь назад и держась ладонью за бок.
— Маньяк! — хрипнула Варя возмущенно, ринувшись вон из этого места.
Но всё было бы слишком просто, если бы на ее пути не появился тот самый мужчина в сером костюме, ловко поймав за кисть и вывернув ее так, что девушка не могла больше пошевелиться.
— Подожди-ка, красотка.
— Грабли свои убери! А то и тебе достанется! — зашипела Варя, стараясь и этого наглеца огреть хоть чем-нибудь, когда за ее спиной раздался раскатистый хохот Лекса.
Он смеялся от души, завалившись на спину и запрокидывая голову назад, отчего его глаза, казалось, стали еще ярче и теперь светились задорными лукавыми искорками.
— Жека, отпусти.
Мужчина тут же убрал руку, выпуская Варю, и она вылетела со второго этажа, истерично стуча каблуками по лесенкам, пока сбегала вниз, слыша за собой смех Лекса и ощущая его вкус на своем языке.
  
Ненормальный!
****************************** 
В тот вечер Линде попало так, что больше о походах в клубы подруга не заикалась даже.
А потом всё пошло наперекосяк.
Во всех кварталах стало неспокойно.
Каждый день рассказывали о том, что на границах кварталов стали находить зверски убитых людей.
Полиция Ванкувера усиливала наряды, но это мало чем помогало, потому что все знали, что в этой части города правят вовсе не они, а национальные группы.
Группы, которые враждовали между собой и проливали кровь.
Или дружили так, что хотелось искренне позавидовать.
Как дружили норды и русские.
Вспоминала ли Варя о Лексе и этом странном поцелуе потом, даже когда проблем у ее семьи стало настолько много, что некогда было копаться в себе и тем более в странном прошлом?
Да.
Пару раз он даже снился ей.
Всё такой же наглый, красивый и с этим пробирающим до самого нутра голосом, к которому сложно было привыкнуть сразу.
Но Варя была реалисткой и прекрасно понимала, где он. И где она.
А сегодня она убедилась в этом в очередной раз, когда увидела девушек, которых собрал Евгений.
На самом деле после смерти папы, когда поиски Алексея Алексеевича стали вопросом жизни для ее семьи, Варя надеялась на то, что он вспомнит ее и не откажет в огромной просьбе. Мольбе.
Но и о том, что всё получится именно так, как вышло сейчас, она и помыслить не могла.
И вот она была в СИЗО.
В странной камере заключения.
И готовила для очень опасного мужчины простую еду, которую он вряд ли станет кушать.
Было ясно, что Лекс отправил Варю на кухню, чтобы только она чем-нибудь заняла себя и, скорее всего, чтобы не мешала ему разговаривать по телефону.
Потому что делал он это часто. И быстро.
А Варя замирала каждый раз, стоило только услышать низкий раскатистый голос Лекса.
Девушка одно успела заметить: с русскими он говорил на русском, поэтому она прислушивалась к нему, каждый раз молясь, чтобы скорее позвонил Евгений с новостями, и при этом жутко тряслась, потому что боялась услышать, что новости плохие.
Несколько раз она тихонько выглядывала из кухни и видела, что мужчина явно нервничает и находится на взводе, несмотря на то что он сидел в кресле, уставившись в телевизор немигающими голубыми глазами.
Со стороны казалось, что ничего не происходит, но он постукивал пальцами по бедру. Пальцами, всё так же облаченными в тонкие кожаные перчатки. Нервно и быстро. Словно играл какую-то мелодию своей души, которой было очень неспокойно.
И Варя не мешала.
Пекла пирожки, хотя сама сходила с ума от мыслей.
Но время текло просто бесконечно долго, и чем больше его проходило, тем становилось страшнее.
Девушка не знала, сколько именно пробыла в неведении и страхе, но за это время она успела напечь два десятка пирожков с капустой. Тесто осталось, и она решила сделать еще и беляшей. И незамысловатый овощной салат.
Если бы не голос Лекса из комнаты, она бы еще много наготовила.
— Варюша, иди сюда.
У Вари подкосились ноги.
Что она услышит?
Хорошие новости или плохие?
Скоро Лекс сам появился на кухне с телефоном в руке — высоченный и большой настолько, что Варя отшатнулась в сторону, а мужчина застыл, потому что не ожидал ничего подобного.
— Всё в порядке, девочка. Вот, возьми.
Он не стал подходить к ней ближе, только положил на мраморную поверхность кухонного стола свой телефон, на котором была не просто заставка, а картинка, которая менялась.
Видео.
Варя очнулась, лишь когда неожиданно услышала голос мамы.
— …Моя дочь там?
— Мамуля!