Как закалялась сталь - 2057. Том 3 (СИ)
Семейкин аккуратно выглянул из-за бетонной кромки. Десяток бойцов оставшегося арьергарда растерянно, прикрывая глаза ладонями — отступал перед лениво колыхающейся пламенной стеной. Один замешкался, и одежда на нем вспыхнула.
— Отступайте, черти, — гаркнул полковник. — Что вы там выжидаете?
Все вместе они выбежали в залу, попутно сбивая пламя с загоревшегося бойца. Лица у многих опалены, ресниц нет, бровей тоже. Огонь дошел до входа, и остановился. Жар был серьезный, но терпимый. В глубине красно-желтого марева были видны ленивые языки, словно протуберанцы, или пальцы неведомого существа, неторопливо пробующие материал стен на жаропрочность. Прошло несколько секунд — и вот пламя отступило. Недалеко, метра на четыре-пять, но жары уже не чувствуется.
Глава 35
Семейкин поспешил в центр зала.
— Осторожно! — предупредил его кто-то.
Полковник вытянул вперед обе руки, которые тотчас же уперлись в невидимую преграду. Он надавил. По ощущениям — словно руки входят в какое-то мокрое желе, но только до определенного момента, чуть дальше — и словно в стальную стену уперся.
— Попали, — сказал тот же голос, с маленькой ноткой обреченности.
Полковник перевел взгляд на бойца.
— Лебедев, прекратить панику…
— Да никто особо и не паникует, — огрызнулся тот.
— Разговорчики! — это уже командир «тройки» встряхнул молодого Лебедева за плечо. Боец появился у них совсем недавно, двадцать лет всего пацану. Правда реакция у него такая, что он мух на лету китайскими палочками ловит…
— Добрый день! — раздалось под сводами зала.
В ответ заклацало оружие. Десятки стволов уперлись в поздоровавшегося.
— Рад видеть, реально очень рад, — меж тем продолжал говорить человек, вышедший из противоположного входа в зал. За ним шла умопомрачительной красоты девушка, в черном, полностью облегающем костюме, словно в змеиной чешуе. С пышной копной черных как ночь волос, с ослепительной улыбкой, от которых на щеках играли ямочки. Гибкая, сильная и смертоносная, как и темный булатный клинок в ее руке.
Сам же человек был в обычной черной кожаной куртке, синих джинсах и офицерских берцах. Он не казался опасным, скорее наоборот — от него веяло спокойствием и миролюбием.
— Меня зовут товарищ Маузер. Мою спутницу — товарищ Люгер. Мы муж и жена.
Человек выждал паузу, но ни слова в ответ не услышал.
— Суть в другом, — продолжил он, остановившись в десяти метрах перед частоколом стволов. — Когда-то, давным-давно, я пообещал своей будущей жене, что она сможет убить одного человека. Сам же я возьму его голову, чтобы сделать из нее пепельницу. Через много-много лет я буду сидеть в кресле, смотреть на звездное небо, курить, и стряхивать в неё пепел, а вокруг будут бегать наши внуки, и иногда мы будем им рассказывать о том, что произойдет сегодня.
— Огонь, — скомандовал Семейкин одними губами.
Гром выстрелов оглушительным эхом загулял по стенам. Бойцы быстро меняли магазины и обоймы, град пуль не останавливался ни на секунду. Они застревали в невидимой преграде, как будто попадали в кисель, а потом медленно опускались на пол, словно попадали в воду, и в конечном итоге образуя собой небольшой, вытянутый в полоску холмик.
Человек в берцах снисходительно и совершенно беззлобно улыбался. А вот девушка за его спиной перестала улыбаться, и недовольно нахмурилась.
Полковник почувствовал, что пистолет стал тяжелым. Необыкновенно тяжелым. Да он целую тонну стал весить! Оружие упало из рук на пол, Семейкин попытался его поднять. Бесполезно. Даже не смог его с места сдвинуть. Да это что такое…
Наконец треск выстрелов утих. Все оружие лежало на полу. Кто-то тщетно пытался хотя бы приподнять свой автомат или пистолет, но безрезультатно.
— Голова, которую мы заберем отсюда, находится на плечах вон того человека, — Маузер поднял руку и указал пальцем за спину полковника. Охранники непроизвольно сдвинулись, прикрывая тех, кого они сопровождали. Человек в форме штурмовика пожал плечами:
— Нет, который в костюмчике нам не нужен. Нам нужен тот, который в юбке, шляпке и на каблуках. Двойник тоже умрет, он не важен, даже если вы вздумаете нам его выдать.
— Кому «вам»? — раздался уверенный, хорошо поставленный голос. Майор Бродский, признанный мастер переговоров, вышел вперед, и оглянулся на командира. Семейкин утвердительно кивнул.
— Что вам вообще нужно? — уверенно продолжал Бродский. — Я уверен что мы все разумные люди, и обязательно договоримся.
Тот, кто назвал себя Маузером, некоторое время смотрел на собеседника.
— Вы — нет, — сказал он наконец. — Вы здесь просто как статисты. Знаете, майор, как в фильмах. Есть главный герой, есть главный злодей, и куча легко умирающих статистов. Вот я и Люгер — мы тут главные герои. Или главные злодеи. Неважно. Есть еще одно главное лицо, оно стоит за вами в женской одежде, и мечтает уже сегодня оказаться в Германии. А вас тут, здоровенных, крутых и классных парней — ровно сорок семь. Столько, сколько надо. Как в древней легенде о сорока семи ронинах. Знаете такую, господин Бродский?
Майор при звуках своей фамилии непроизвольно дернулся, как от удара. Откуда?
— Спокойно, — продолжал меж тем Маузер. — Когда мы разобрались с целями, задачами и вкратце ознакомились со сценарием, переходим к частностям. Как вы все уже поняли, огнестрельное оружие сегодня в разборках не участвует. Вы умрете честно, как мужчины, от холодной стали, и даже этот позорный карлик в юбке… тоже умрет как мужчина. Время у нас есть, но не так много. Поэтому я рекомендую вам всем не надеяться на собственные руки или даже ножи, а выбрать себе вооружение по вкусу. Оно вон там.
Маузер указал на стеллажи и стойки вдоль стены.
— Я вам обещаю, что там настоящие оригинальные образцы самого лучшего холодного оружия и доспехов, когда либо созданных человечеством. Некоторые из них достать было не легко, уж поверьте. Сейчас у вас будет несколько минут, чтобы вооружится по вкусу и предпочтению. Разминайтесь, попробуйте выработать тактику боя. С нашей стороны никаких подвохов не будет, мы с женой до конца останемся вдвоем, без всякой помощи, и только с тем оружием, которое у нас есть…
В руке Маузера появилась самая настоящая секира, на длинной ручке, с широким полукруглым лезвием.
— Вы так и не сказали нам, что вы хотите, — начал было Бродский.
— Я сказал достаточно, чтобы меня поняли, — отозвался Маузер, и совершенно не опасаясь пошел в свой конец залы.
— Черников, Лебедев! — скомандовал Семейкин, сверля взглядом спину Маузера. — Посмотрите что там, на этих… стеллажах.
— Командир, тут целый склад…
Лебедев подбежал к полковнику. В руках у него была самая настоящая японская катана. Семейкин хоть и не был любителем таких вещей, но опытным глазом понял — Маузер не врал. Это было настоящее боевое оружие. Щелкни по лезвию — загудит. Такой можно вместо колуна дрова колоть — ничего ей не сделается.
— Брось, — сказал полковник оторопевшему юноше, и сам поспешил к стойкам с оружием. Все таки без пистолета он чувствовал себя почти голым.
— У кого стволы при себе остались? — спросил он неразборчивым бурчанием. — Нет? Плохо… Вот черти…
Полковник еще раз прошел взглядом по будущим соперникам. Маузер выглядел щуплым недоростком. Нет, плечи у него… конечно есть, да и мускулы тоже, и гибкости не занимать. Но это всё бред по сравнению с плечами, мускулами и гибкостью любого из бойцов ближнего круга охраны президента. Люгер выглядела красиво и опасно. Но выглядеть опасно, и быть опасным — две совершенно разные вещи.
Да это просто мелкий пожилой пердун и сопливая девка! Вот только позади огонь, а впереди стена, абсолютно прозрачная, непробиваемая даже для сверхскоростных бронебойных пуль. Или какое-то поле. И это — огонь и стена — очень плохо. Сражаться с непонятными противниками, которые каким-то образом умеют управлять огнем и невообразимыми полями (полковник даже не смог предположить, какую природу эта «стена» имеет) — это вдвойне плохо.