Не гламур. Страсти по Маргарите
Мальчику такое обращение не понравилось. Пришлось в срочном порядке его целовать, чтобы чего не вышло лишнего и он не смылся раньше времени, а потом стирать с него мою помаду.
Короче, сумку я принесла не сразу, а времени оставалось в обрез. Поэтому оказывать «медицинскую помощь» пострадавшей решено было в «больнице». Мальчики начали грузить стонущую для пущей убедительности Наташку на носилки. Погрузить ее в машину они не успели: прибыл «клиент».
Я, конечно, попыталась прикрыть носилки своей мощной грудью, но, похоже, лицо «сбитой» все-таки мелькнуло перед его взором, потому что я увидела его ошеломленный взгляд. Машка тут же начала фоткать «клиента» на фоне носилок и «скорой». Она еще пыталась что-то говорить, типа – «хорошенький матерьяльчик получится». Но от страха из нее выскакивали только согласные.
И тут нам помогла Нонна. Она с воплями бросилась на грудь мужу. В это время мальчишки успели занести носилки в машину. Люсьен в спину «клиенту», который пытался оторвать от себя плачущую жену, прокричала, что «случай тяжелый». И они так же лихо, как приехали, отчалили. За ближайший угол.
А как его там Сашу, подумала я, надо взять на заметку, водила он классный. Я давно заметила странную закономерность: если мужчина легко и непринужденно водит машину, в постели он с такой же легкостью выделывает невероятные кульбиты.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь все-таки случилось! – «клиент» наконец смог отклеиться от женушки, плач которой уже перерос в истерику.
– Ваша жена сбила девушку, – нестройно откликнулись наши заметно поредевшие ряды.
Черт, где Лаппа?! Что делать дальше, мы совершенно не представляли. По плану уже должны были подъехать «гаишники». Так, придется импровизировать, пока их величество заправилы не пожалуют. Но когда все кончится, я сама им закачу истерику. Я оглянулась на Машку. Она тоже стояла в растерянности и совсем забыла про свою роль «мимо пробегавшего папарацци». На нее надежды мало. Пауза затягивалась, «клиент» начинал багроветь, Нонна продолжала реветь.
Первым делом пришлось залепить ей пощечину: от ее надсадного «плача Ярославны у меня уже начинала болеть голова. Если это перейдет в мигрень, то пиши пропало – на пару дней я выпадаю из строя. А это сейчас нам никак нельзя.
– Эй, коза! Ты давай-ка полегче на оборотах. Ты что себе позволяешь?
«Наш муж» начал гневаться, вы только посмотрите! А за «козу» ты мне еще ответишь.
– Нет, это что ваша жена себе позволяет! Сбила девушку и в кусты. А девушка, между прочим, только жить начинает. А может, уже начинала… Вы где жене права купили? Или, может быть, вы их в лесу нашли? Вы что же думаете, если понакупили дорогих машин, понавесили на них блатные номера, то и правил знать не надо… Приставили бы к ней шофера, если деньги девать некуда.
Мужик от неожиданности обалдело раскрыл рот. Я же сама себе удивилась, потому что только сейчас осознала, что выражаюсь, как баба Серафима из нашего двора. Только обычно подобные тирады раздавались в мой адрес. Я имела несчастье нечаянно, честное слово, нечаянно, обрызгать ее, когда парковалась на скорую руку у своего подъезда. С тех пор я нажила себе врага на все оставшуюся жизнь. Стоило мне появиться на горизонте, как она начинала бормотать, причем так, чтобы слышали окружающие и я, всякие проклятия. В своих выдумках была она неистощима и разнообразна. Когда же меня не было на горизонте, баба Серафима придумывала про меня всякие истории. Причем по изобретательности она даже могла дать фору моей реальной жизни, которая и так изобиловала всевозможными приключениями. Как приятными, так и не очень. «Ей бы романы писать любовные или сценарии к мыльным операм», – говорила моя Ба, когда «доброжелательные» старушки нашего двора пересказывали ей притчи Серафимы.
У меня же от всех этих историй волосы вставали дыбом. В них я представала то вавилонской блудницей, то наркокурьером, а то и чеченской террористкой. Последнее она стала проповедовать, когда увидела, как меня до дома подвозит Азамат. Пришлось просить его останавливаться на углу и весь остальной путь, под прицелом Серафиминых глаз, проделывать пешком.
Потом про истории «нашего городка» я рассказала Илюхе. Рожнятовский пошел к «божьему одуванчику», представился собирателем народного городского фольклора и попросил ее наговорить ему своих историй. Люлю потом просто давился от смеха, когда рассказывал, как бабка раздулась от гордости, что именно ее выбрал «ученый». Она отвела его в сторонку от других бабок, но так, чтобы они все видели, и начала свой скорбный рассказ.
– Я о тебе так много нового узнал, – Илья аж захлебывался.
Короче, рассказывать кому-либо, кроме него, до выхода книги, конечно, все эти истории он ей запретил. И попросил, если она что-нибудь новое узнает об этой «дьяволице», то пусть звонит ему на мобильный в любое время дня и ночи.
– Приятно будет перед сном услышать о новых приключениях Леди Совершенство, – он радовался, словно ребенок новой игрушке. Потом звонил иногда, используя новые истории как повод поболтать. Кстати, что-то он давно не звонил. Странно. Очень странно.
* * *«Клиенту» пришлось потратить пять минут, чтобы прийти в себя и захлопнуть рот. Вот и славно, а то вид его желто-сигаретных зубов уже успел меня утомить. Он оглядел меня, но вместо бранных слов, которых я ожидала от него как реакции на мои слова, в его глазах я заметила удивление. Я тоже оглядела себя: может, юбка задралась или стрелка пошла на колготках. Все было в порядке, но я поняла, почему мужику опять захотелось открыть от удивления рот. Просто мои просоветские выкрики не вязались с нарядом, стоившим как минимум триста баксов, и босоножками на ту же сумму примерно. Ну, в жизни еще и не то бывает, дорогой, мысленно ухмыльнулась я.
Тут в себя, наконец, пришла Машка и принялась усиленно щелкать фотоаппаратом. «Клиент» отвлекся на нее:
– Эй! Ты что делаешь? Тебе кто разрешил фотографировать?.. А ты вообще откуда взялась? – это он оскалился уже в мою сторону.
– Я вызывала «скорую».
– Так, я тебе сказал прекратить! Ты слышишь? Или мне вызвать охрану? – а вот это уже опять Марусе.
– А у нас свободная страна! – Маруся победно улыбнулась совсем бледному «клиенту». – Заткнуть рот свободной прессе? Не выйдет! Денег не хватит.
По-моему, мужик уже не понимал, на каком он свете. Еще чуть-чуть, и его хватил бы удар, что было нам совсем не на руку. Поэтому я поспешила его остудить:
– Ну, я думаю, умные люди всегда договорятся. «Клиент» стал озираться, наверное, в поиске умных людей. Не найдя таковых, он тяжело привалился к машине. Еще чуть-чуть и нам пришлось бы вызывать настоящую «скорую». И тут из-за угла вывалилась задыхающаяся Марго.
– Когда все это закончится, я придушу тебя, Ника, – прошипела она. – Где ты нашла эту развалюху, она не заводится…
Я на секунду прикрыла Ритусика спиной: для выхода у нее должно быть холодное сердце и горячая голова. Или как там правильно… Ритка быстро оправилась, и вот перед «клиентом», как из-под земли, а точнее из-за моей спины, вырос инспектор ГИБДД. Очаровательный такой инспектор.
– Гражданин, пройдемте!
Боже, где она набралась этой пошлости? Хотя она же бывший мент. И тут в мужике произошли разительные перемены. Шарики и ролики в его голове, видимо, заняли более привычное положение. Он посмотрел на Маргошу, выпрямился, сплюнул и, – нет, ну надо же! – улыбнулся во все свои тридцать три зуба. Правда, мне в тот момент показалось, что и не улыбнулся он вовсе, а оскалился. Как волк.
– Никак госпожа бывший следователь собственной персоной? Вас что, восстановили в органах?
– Гражданин, пройдемте для выяснения! – уже менее грозно повторила Лаппа.
– Ну, давай, мент. Пройдем. Потолкуем.
Он уверено пошел в ту сторону, которую ему указала Рита. А та как-то неуверенно поплелась за ним. Когда они свернули за угол, мы с Маруськой вприпрыжку побежали за ними. Интересно все-таки, что будет дальше. Про плачущую в машине Нонну как-то все позабыли.