Олимпиец. Том V (СИ)
Наши пары двигались практически синхронно, никто не желал уступать. Музыка звучала все громче и громче, ритм буквально барабанил ушах… Пам-пам-пам. Прыжок. Пам-пам-пам. Поворот.
Перед глазами пронеслось взбешенное лицо Антея, от былой насмешливой улыбки не осталось и следа. Красивое лицо искривили ненависть, а руки юноши буквально побелели от напряжения. Он думал о том же, о чем и я. Быстрее, точнее, ритмичнее.
— Не в этот раз, урод! — прошипел Антей и резко потянул партнершу в нашу сторону, намереваясь снова повторить трюк с ударом под ребро.
К этому блондинка оказалась не готова. От удивления у прекрасной партнёрши юноши расширились глаза… Только чтобы через мгновение зажмуриться от боли, когда потерявший всякий разум Антей слишком сильно дернул девушку на себя на финальном вираже, и та, оступившись на каблуках, поскользнулась и с силой упала на пол.
— А-а-ах!
— Тупая корова! Зачем ты вообще приехала?! — зло заревел Антей, теряя всякий контроль. Ладонь юноши взвилась для удара, но… его не последовало. Сын Императора быстро пришел в себя и, белоснежно улыбнувшись зрителям, ухватил партнершу за локоть, поднял на ноги и бесцеремонно, словно куклу, потащил за собой. Не прошло и мгновения, как они оба испарились в громко галдящей толпе.
— Н-да уж, — Артемида проводила его нехорошим взглядов. — Не повезло девушке.
— И не говори.
Мы переглянулись, осознав, что остались одни. Нет, джаз еще играл, оркестр и особенно долбящий словно на Бродвее по клавишам пианист отрывались во всю. Другие пары все еще кружились где-то в отдалении, но центр… Центр принадлежал нам. И публика, затаив дыхание, ждала финала.
— Как ты сказал? Произвести впечатление? — склонив голову набок, игриво напомнила Артемида, и ее длинное платье замерцало, словно рыбья чешуя под водой.
Воспоминание пришло само собой. Я уже видел подобное раньше, на прошлом приеме. Так что, когда под восхищенные вздохи аристократов тысячи ярко зеленых лепестков и травинок взмыли в воздух и закружились в изумрудном вихре, я знал, что нужно делать. И потому, словно в ответ, тысячи мерцающих искр сорвались с моего угольно-черного костюма, вплетаясь в круживший вокруг нас ураган.
— Все в порядке, крошка, — Я подмигнул удивленной богине и взмахом руки ускорил движение искр.
Поднявшийся в помещении ветер трепетал шторы и ковры, с изумленными возгласами люди расступались в стороны от все набирающего и набирающего скорость вихря, и только в центре, в самом центре черного с зеленым урагана травы и искрящихся звёздочек было удивительно тихо.
Тихо и спокойно.
В центре урагана, где скрытые от глаз других аристократов, под едва доносившуюся из-за ветра музыку в медленном танце кружились два бога.
— Это…, — Артемида восторженно наблюдала на проносящиеся вокруг нас мерцающие угольки звезд и запнулась, словно не находя слов. — Это прекрасно.
— Нет. Ты прекрасна.
Я аккуратно притянул девушку за талию и взглянул ей в глаза, готовый найти протест… и не находил. Удивление, робость, немного смущения юной богини, у которой еще не было первого поцелуя. Я наклонился вперед…
ДОВОЛЬНО!
Искры погасли, а светло зеленые лепестки разлетелись по залу, чтобы испариться с шипением льда на солнце. Уже было прикрывшая глаза Артемида удивленно нахмурилась, только чтобы, ойкнув, поспешно отступить в сторону и отвернуться.
Бам! Дверь в зал с грохотом распахнулась, и первым внутрь ступил уже знакомый нам мажордом. Один повелительный взмах старческой руки, и громко играющий оркестр мгновенно затих и поспешно отложил инструменты. Мажордом довольно кивнул, демонстративно откашлялся и, выпятив вперед грудь, громко заявил:
— Император Кастор Первый, Повелитель всех Эллинов, Владыка Греции, Рима, Восточных и Западных Провинций, Потомок Персея и Наследник Зевса, Покоритель…
— Выбрал время, дед! Не мог подождать? — проскрежетал я, отводя все еще избегающего моего взгляда богиню к северной стене, откуда открывался лучший вид на входящую в зал процессию.
Первыми, естественно, показались гвардейцы. Двадцать высоченных атлетов, каждый закованный в греческую броню из смеси стали и меди. Пластины лично изготавливалась сыновьями Гефеста, так что броня легко могла дать фору любому бронежилету по прочности и легкости одновременно. Из стали гвардейцы держали при себе короткие ритуальные копья — дань прошлому, не более. «Белым» их уровня не требовалось оружие.
Следом в зал ступили жрецы в белоснежных робах, музыканты, слуги… Больше сотник слуг. И только затем Император. И то, не сам, а на разукрашенном золотом и драгоценными металлами паланкине, который тащили огроподобного вида жрецы в уже золотых рясах и с начисто выбритыми головами.
Я задумчиво прищурился, оценивая увиденное. Похоже, сам Император ходить уже не мог. Да и выглядел мужчина препаршиво, совсем не напоминая того жизнерадостного и уверенного в себе толстячка, что лично встретил меня у особняка Дома Рекс.
Болезненные заплывшие черты лица, сухая как пергамент кожа и поблекшие, пустые глаза — даже после всей косметики и мелких иллюзий, которыми жрецы постарались скрыть кошмарное состояние своего повелителя. Кастор Рекс выглядел не лучше трупа. Высохший скелет с отсвечивающей всеми лучами солнца короной на голове. «Первый Дар». Причина его страданий и скорой смерти.
— Архонт.
Из толпы незаметно вынырнул Антей и, насмешливо кивнув Артемиде, привалился к стене рядом. От испорченного неудачным танцем настроения не осталось и следа, красавчик снова лучился уверенностью и… торжественностью, что ли. Я нахмурился. Меня ждет еще одна подлянка?
— Антей, — осознав, что юноша не планирует начинать диалог, нейтрально произнес я. — Хороший танец. У твоей партнерши явный талант.
— Взаимно, Архонт.
Мои брови удивленно потянулись вверх, даже подавленная Артемида и то начала прислушиваться. Мы оба понимали, что что-то тут не так. Нынешний глава Дома Рекс не мог подойти просто так, ему что-то нужно.
— Императору явно нездоровится, — с нажимом произнёс я. — Уверен, это скоро пройдет.
Антей осклабился.
— Оскорбляешь моего отца? Это повод для вызова на дуэль, Адриан.
О чем это… А-а-а. Понял. Словно повинуясь невидимому жесту, половина гвардейцев двинулась вперед, копьями раздвигая толпу в стороны. Дойдя до середины, они снова разделились на две группы. И пока вторая продолжиться двигаться к нам навстречу, вторые направились прямо к VIP-зоне, где вовсю переговаривались между собой остальные Архонты.
— Думаешь, мы не следим за твоими передвижениями, Адриан? Думаешь, мы идиоты? — резко изменившийся голос Антея буквально источал яд. — Мы знаем о твоих… встречах.
Я лениво пожал плечами, искоса наблюдая за приближением гвардейцев.
— И что? Деловые беседы, не более.
— Конечно! Ага! — со стороны Антея донесся злобный смешок. — Скажи… Как ты думаешь, что будет, если я прямо сейчас вызову тебя на дуэль за оскорбление Императора?
— Ты опозоришься еще больше? — подала голос Артемида. — Тебе не хватит?
Я неприлично заржал, чтобы снова скорчить серьезную мину.
— Уверен, моя супруга не хотела тебя оскорбить, Архонт. Верно, дорогая?
— М-м-м, — промычала в ответ богиня и, нарвавшись на мой взгляд, поспешно отвернулась.
Да что это с ней?
— Нет. — Антею хватило терпения не сорваться на визг, хотя он явно очень хотел. Вместо этого он облил девушку взглядом полным презрения. — Опозориться твой супруг, Кэйтлин. Никто из Архонтов не посмеет выступить против Императора, никто не встанет на сторону бедного Дома Лекс…
Это, видимо, намек на гвардейцев, которые демонстративно держались на виду остальных Архонтов и особенно домов Гермеса с Афродитой, отрезая их от остальных.
— Кто тогда будет его секундантом? — продолжил насмехаться Антрей. — Может… Кто-то из Младшего Дома?
У меня в горле запершило, настолько мне захотелось заплакать. И засмеяться. И еще обнять этого бедного, невинного идиота. Но я сдержался, скрыв порыв кашлем. Боже… Вот что бывает, когда действительно умный и опасный глава Дома болен, а вместо него к власти приходит семнадцатилетний юнец, для которого статус самое главное в жизни. А ведь на Играх я считал Антея действительно опасным противником…