Ковчег Времени, или Большой побег Рафала из Когда-то в Сейчас через Тогда — и обратно

— Вот видишь! — весело говорит Стелла и снова подмигивает, хотя я чувствую, как ее пальцы дрожат в моей руке. — Она и вправду нам помогла. Кто бы мог подумать!
— Та тетенька? Ина?
— Да.
— А ты ее знаешь?
— Знаю. Ну то есть ее много кто знает, но я когда-то познакомилась с ней лично, в театре. Она была большой звездой. Играла в кино.
— А сейчас уже не играет?
— Нет.
  
— Почему?
— Потому что сейчас кино не снимают, — объясняет Стелла и, немного помолчав, добавляет: — По крайней мере, в Польше.
Мы доходим до Старого города, я узнаю колонну Сигизмунда, которую много раз видел на открытках и фотографиях в альбомах. Мы переходим площадь перед сожженным королевским замком, спускаемся по улице вниз. Уже виден мост Кербедза [14]. Он похож на длинную клетку, переброшенную над рекой, потому что сделан из металлических решеток. Может, это для того, чтобы никто не выпал? Хотя нет, ведь тротуар все равно проходит снаружи решетчатой клетки, а внутри только трамваи и телеги ездят. Поправка: не трамваи и телеги, а транспорт будущего! А мост — на самом деле не мост, а таинственная воздушная левитирующая конструкция, которая держится над поверхностью воды за счет секретной энергии. И мне сразу становится не так страшно.
По этому удивительному стальному приспособлению, огражденному решетками, движется множество морлоков. Двое стоят с карабинами у входа. Они смеются, завидев нас, и говорят что-то по-немецки. Стелла машет букетом и отвечает веселым голосом. Внизу течет река — это Висла. Мне хочется на минутку остановиться и поглядеть на нее, но Стелла не разрешает. Я, кажется, никогда раньше не видел реку, а если и видел, то забыл. Столько воды, и все это так быстро движется. Я-то думал, что реки голубые, как эмалированная кастрюля, в которой пани Анеля варила картошку, а Висла вовсе не голубая, а серая. Как текучая сталь. В реках живут рыбы и раки, это я точно знаю. Но как они могут там жить, если вода все время движется? Наверно, они плывут вместе с ней. Река и столько неба над головой — для меня это уже немного чересчур. Хорошо, что рядом высокая решетка, так как-то спокойнее.
— Можно было попробовать по Понятовского [15], — вздыхает Стелла, когда мы доходим до противоположного берега. — Нам еще идти и идти.
Внизу, над рекой, виднеется длинное здание железнодорожного вокзала и смешной поезд с маленькими вагончиками, который едет по бетонной набережной; от реки его отделяет только шаткий заборчик. Это межзвездный поезд, тут же решаю я. И называется он… гипердинамогетерочетыресталамповик. Правда, сейчас он едет по рельсам, но когда разгонится — молнией рванет в небо, чтобы за несколько секунд обогнуть Луну и помчаться на Марс. Точно как в повести Жюля Верна. А может, это амфибия? Сейчас едет по рельсам, но через секунду без труда опустится на дно Вислы и будет перемещаться под водой до самого моря. Может, этим поездом управляет сам капитан Немо.
Мы покупаем в лавочке булочки и кусок сыра, а затем съедаем все на скамейке возле большого парка. Экзотическая еда из мира элоев. Хотя на вкус она почти не отличается от той, что я ел за стеной, но каждый кусочек здешнего хлеба и сыра — как десять кусков еды из моего времени. От этой мысли я тайком улыбаюсь и сразу же чувствую себя сытым, хотя съел совсем немного. После небольшой передышки мы отправляемся дальше. Уже давно за полдень, солнце над городом опускается все ниже. Здесь морлоков меньше, нам удается обходить их стороной.
— Еще далеко? — спрашиваю я.
Дома становятся все мельче, отодвигаются от улицы, отгораживаются от нее садами.
— Не очень.
Чем дальше, тем больше садов и меньше домов. Мы переходим через железнодорожные рельсы и идем по улицам, которые даже не вымощены брусчаткой — это просто утрамбованная земля, то тут, то там посыпанная мелким щебнем.
— Еще немножко, — говорит Стелла. — Вон, видишь тот лесок? Хозяйство прямо за ним.
К тому времени, как мы доходим до деревьев, солнце уже оранжевое, как мои волосы.
Это, конечно, не настоящий дикий лес — на земле лежат осколки бутылок, кирпичи и поломанные доски, — но я озираюсь широко раскрытыми глазами. Никогда еще не видел столько деревьев сразу. И даже не нужно сочинять, будто вокруг удивительные элойские джунгли, — я на самом деле им любуюсь. В Квартале росло очень мало деревьев, и те были невысокие и чахлые. А здесь над нами шелестят тысячи листьев. Они такие спокойные. Я задираю голову и смотрю, как они дрожат в воздухе. На фоне неба листья кажутся черными.
— Через две минуты будем уже… Стой! — говорит вдруг Стелла и останавливается как вкопанная.
— Что… — начинаю я и тоже замолкаю.
Перед нами, вдалеке, слышатся крики. Лают собаки. Вдруг раздается выстрел. Один, второй. Стелла прижимается к дереву, а меня прячет среди веток куста.
— Что там такое? — шепчу я.
— Не знаю, — шепотом отвечает она и кладет букет на землю. — Жди меня здесь.
Сидеть здесь в одиночку?! Стеллина ладонь выскальзывает из моей, я судорожно хватаюсь за подол ее юбки.
— Не уходи!
— Я сейчас вернусь, — успокаивает она меня. — Я только проверить. Вернусь прежде, чем ты досчитаешь до ста.
И исчезает. Никакой этот лес не спокойный. Что-то трещит, снует между ветвями, в листве. Что это? Игра в Путешественника вдруг кажется мне очень глупой и детской. Я сажусь на корточки под деревом, опираюсь спиной о ствол и начинаю шепотом считать. Дохожу до ста, но Стеллы все еще нет. Считаю дальше. Темнота сгущается, выползает из земли и поднимается вверх. Между кронами пока светло. Что мне делать, если Стелла не вернется? Смогу ли я в одиночку найти дорогу в Квартал? Можно залезть на дерево и устроить себе жилище между ветками, как у Жюля Верна в «Воздушной деревне». Я с сомнением смотрю на гладкие стволы. Без лестницы тут не залезешь. Она оставила цветы, может, удастся как-то вернуться к Дедушке… У меня кружится голова.
— Рафал? — спрашивает тихий голос Стеллы.
— Я здесь! — ору я, вскакивая на ноги.
— Тихо, — остерегает Стелла, когда я подбегаю и хватаю ее за руку.
— Что там происходит?
— Ничего, — отвечает она.
— Пойдем?
— Подожди, надо подумать.
Я жду. Над нами шелестят листья.
— Возвращаемся, — решает Стелла.
— В Квартал?
— Нет. Надо найти ночлег. Завтра пойдем в какое-нибудь другое место.
— Куда? — спрашиваю я, но она не отвечает. Забирает букет, и мы выходим из леса.
Солнце уже красное, вот-вот исчезнет за крышами домов на той стороне реки. Мы идем быстрым шагом. Домики опять становятся больше, а сады — меньше. Появляется брусчатка, первые каменные дома.
— Вот сюда, — говорит Стелла и сворачивает к большому парку, возле которого мы ели хлеб с сыром.
Идем по аллее, вокруг никого. Темнота становится все гуще, а у меня все сильнее кружится голова. Вдруг я сбиваюсь с шага, спотыкаюсь и падаю. Не совсем падаю, только на колени.
— Рафал! — Стелла поднимает меня и ставит на ноги. — Сейчас отдохнем. Вон там, видишь?
В темноте между деревьями виднеется деревянная сцена, перед ней стоят скамейки. Мы будем спать на сцене? Мне все равно, я ужасно устал. Аллея вьется вниз, мы спускаемся по бетонным ступенькам. Стелла отодвигает доски, прислоненные к ступенькам сбоку, — под лестницей оказывается глубокая, темная ниша.
— Погоди, — говорит она, наклоняется и залезает в яму.
Я сажусь на каменную ступеньку и закрываю глаза. Голова такая тяжеленная…
— Все в порядке. — Стелла выглядывает из ниши. — Заходи.
  
В яме так темно, что почти ничего не видно. Я не знаю, глубокая она или нет. Опираюсь на землю, чувствую под пальцами солому, кусок картона, какие-то тряпки. Пахнет подвалом и мочой. Стелла закрывает вход досками, становится совершенно темно. Я сажусь рядом со Стеллой, она обнимает меня одной рукой.
— Спи.
Я тут же засыпаю.